Тед Уильямс - Море серебрянного света
Проснувшись, он перетащился в тень навеса, стоявшего на позолоченной палубе барки. Похоже, они вышли из канала и плыли по самому Нилу: по берегам широкой коричневой реки тянулись километры пустого песка. Далекие вздыбленные горы, охряно-серые и плохо видимые, только подчеркивали плоскую безликость пустыни.
Хотел он того или нет, но в голове уже трепыхались лоскуты воспоминаний — Ава, чирикание птиц, торжествующее, почти человеческое лицо Мадда, заставшего их в объятиях друг друга.
Я целовал ее. Любил ли я ее? Почему я этого не чувствую? Если вы любили кого-нибудь, вы не можете это забыть, да?
Слишком темно, слишком тяжело на душе. Он не хотел узнать, что было дальше — безусловно кто-то из них предал другого. Ничто иное не могло объяснить отвращение от одной мысли о новых воспоминаниях.
Нанди Парадиваш опустился на палубу рядом с ним, отвлекая его от мрачных мыслей, и уже за это Пол был ему благодарен.
— Я вижу, что ты проснулся. — Он говорил намного медленнее, чем тогда, когда они впервые встретились. И вообще потерял всю свою живость и непоседливость, которую Пол помнил по Ксанаду — стал сухим и жестким, как бы окаменел. — Я рад видеть тебя опять, Пол Джонас.
— И я тоже рад тебя видеть. У меня еще не было возможности поблагодарить тебя — ты спас мне жизнь.
— А, от людей Хана? — На лице Нанди появился призрак улыбки. — На самом деле они ловили меня, но я убежал. Эта жизнь, она похожа на детскую игру с приключениями, верно? И все-таки она очень опасна, как для тела, так и для души.
— "Ничто вокруг тебя не настоящее, но все, что ты видишь, может тебя ранить или убить", — процитировал Пол. — Вот сообщение, которое я получил — мне кажется, я говорил тебе о нем. И ты действительно спас меня. Ты объяснил мне, что происходит. Без тебя, боюсь, я бы сошел с ума.
Нанди медленно и осторожно сложил свои обожженные ноги ноги в позу лотоса. — Грубые шрамы на них перенесли Пола обратно, к своим собственным последним часам в храме, и на мгновение в нем все заболело.
Нанди, похоже, ничего не заметил: он не отрывал взгляда от пустого берега реки. — Бог защитит нас от злых людей. Они увидят, как все их труды пойдут прахом. — Он повернулся к Полу. — И их труды действительно пошли прахом, верно? Я говорю о том, что случилось на церемонии бессмертия Братства Грааля.
— Да. Но почему-то я не чувствую себя так, как будто мы победили.
Какое-то время они молча сидели, пока Пол внезапно не сказал. — Знаешь, ты был прав. О Пэнках.
Нанди нахмурился. — Кто это?
— Английская пара. Мужчина и женщина, которые были со мной, когда мы встретились в первый раз. — Он рассказал о странных событиях в катакомбах под Венецией в то мгновение, когда Близнецы и Пэнки встретились лицом к лицу, как будто в зеркало глядели, и как Сефтон Пэнки и Ундина Пэнки повернулись и исчезли. — Но это все еще не объясняет их, — добавил он.
— Возможно более ранняя версия, — предположил Нанди. — Кто-то выпустил новый, улучшенный продукт и позабыл уничтожить первоначальную версию.
— Возможно, но были и другие, — сказал Пол, вспомнив мир Кунохары. — Я встречал их в виде пары насекомых, и им тоже не было дела до меня. Они тосковали по кому-то, кого называли Маленькой Королевой. — Воспоминание укололо его. — И Пэнки тоже искали их вымышленную дочь.
— Тогда две копии оригиналов, — сказал Нанди, — с которыми, как мне рассказала Мартина, ты встречался.
Пола ошеломила мыслью о том, что люди обсуждают его грязные тайны, его замечательно забытую жизнь — в конце концов это его жизнь, разве нет?
Которая вся сплошная загадка, напомнил он себе. И здесь мы все в ужасной опасности.
— Да, думаю встречался, но даже сейчас я почти ничего не помню. — Она опять появилась, тень на краю мыслей, туманное ощущение чего-то, что лучше не знать. — Но почему эти разные версии действуют совсем по другому? Почему некоторые из них буквально охотятся на меня, а другим до меня нет никого дела? — Перед его мысленным взглядом опять возникли венецианские катакомбы и две пары, похожие как две капли воды, на которые с удивлениям смотрели он, бедолага Гэлли и Элеанора.
— Возможно они по разному запрограммированы. — Нанди, казалось, не очень хотелось размышлять на эту тему, но Пол пытался вспомнить что-то, что Элеонора сказала ему, или показала ему…
— Боже мой, — внезапно сказал он, — они действительно копии. — Он сел прямо, не обращая внимания на острую боль в ребрах. — Элеонора — настоящая женщина, жившая с симмире Венеции — она показала мне своего любовника, мафиози, который построил этот мир для нее. К тому времени он уже умер, но люди Грааля сняли с него копию, пока он еще был жив. Я думаю, что это был более ранний образец процесса Грааля. Он был достаточно настоящий — мог отвечать на вопросы — но, на самом деле, был чем-то вроде информационного цикла, отвечающего на то, о чем его спросили, и повторяющего свои слова снова и снова. Что если Пэнки и все остальные версии Двойников — тоже что-то в этом роде?
— У тебе идет кровь, — спокойно сказал Нанди.
Пол посмотрел вниз. Его внезапное движение открыло неглубокую рану на груди; через грубый комбинезон сочилась кровь.
— Джонас, что ты делаешь? — Флоримель уже бежала к нему. — Мартина, у него опять идет кровь.
— Она тебя не слышит, — сказал Нанди. — Она на носу.
— Помоги мне перевязать его.
— Со мной все в порядке. — Но Пол не стал сопротивляться, когда Флоримель расстегнула его комбинезон и, ругаясь, начала удалять промокшие насквозь куски материи, которыми обмотала его Мартина.
— Т-четыре-Б, — позвала она. — Где ты? Найди что-нибудь, что можно использовать как повязку. Т-четыре-Б? — Нет ответа. — Черт побери, Хавьер, где ты?
— Хавьер? — спросил Нанди, помогая Флоримель снимать с Пола комбинезон.
Пол разозлился — но не на угрожающие жизни раны, а на мысль, жегшую ему голову. Много копий, некоторые более совершенные чем другие…
Я сломанное зеркало, сказала она ему. Сломанное зеркало…
— Ты не торопился Хавьер, — с упреком сказала Флоримель, когда мальчик наконец появился. — Нашел что-нибудь?
— Ничего. — Он бросил на Нанди такой взгляд, как будто больше боялся его, чем гнева Флоримель.
— Хавьер… Хавьер Роджерс? — спросил Нанди.
— Нет! — резко сказал Т-четыре-Б, потом закостенел, и угрюмо посмотрел вниз, на свои ноги. — Да.
— Ого, вы знаете друг друга? — Взгляд Флоримели переходил с одного на другого.
— Да, — сказал Нанди. — Хавьер здесь только потому, что ему помог Круг.
Флоримель повернулась к Хавьеру. — Это правда?
— Фенфен, — печально ответил он.
Все собрались вокруг мальчика с таким видом, решил Пол, что трудно не подумать об инквизиции. Но Т-четыре-Б, несмотря на мокрое от пота лицо и юношеское смущение, не выглядел жертвой.
— В чем еще ты обманул нас? — спросила Флоримель.
— Не соврал ни в чем, я, — засопел Т-четыре-Б. — Не брехал. Просто не все говорил, сечешь?
— Ты не должен оправдываться в то, что веришь в бога, дорогой, — уверила его Бонни Мей.
— Он не хранил от вас никаких опасных секретов, — сказал Нанди. — Мы вербуем многих, вроде него, талантливых молодых людей и женщин веры. Мы обучаем их, даем им знания, информацию и экипировку. В конце концов это война, мы сражаемся, и вы должны знать это лучше, чем кто-нибудь другой. Разве вы сами не использовали людей, чьи мотивы скрыты намного глубже, чем ваши?
— Ты работал на Кунохару, признайся? — спросила Флоримель. Пол подумал, что на выглядит необычно взволнованной. — Неужели Мартина была права, подозревая тебя?
— Нет! Ничего не делал для Куно-как-его-там, я. — Он выглядел так, как будто собирался заплакать. — Я вообще ничего не делал плохого. Просто… просто не сказал вам о Круге.
Пол посмотрел на Мартину, но та, казалось слушала что-то другое. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь "людей и женщин веры"? — спросил он у Нанди.
— Мы — группа людей, связанных вместе нашей верой в силу, большую чем человечество. Я не скрываю это от тебя с того мгновения, как мы встретились.
— Но Хавьер?..
Мальчик посмотрел на них исподлобья, когда заметил, что все опять смотрят на него. — Родился заново, я. Христос спас меня.
— Опять ты за свое, — сказала Бонни Мей. — Не стыдись пути, который выбрал. "Блаженны алчущие и жаждущие правды" сказал Иисус в нагорной проповеди, "ибо они насытятся". (* Матф. 5:6) Нет ничего дурного в жажде правды. — Она повернулась к остальным. — Мальчик нашел свой путь через Христа. Неужели это оскорбляет вас? А тогда, как же я? Есть что-нибудь дурное в любви к Богу?
