Алексей Кирсанов - Первый судья Лабиринта
В память-лучи вплетаются нити. Это события. Факторы. Поступки. Климатические условия. Жизненные прерогативы. От меньшего к большему. От ниточки к разветвлению. От перекрестья к узору.
Узоры сектора Детство: роды, кормление, первые игрушки, колыбельные песни… Отрыв от груди, детский сад, школа…
Узоры Тинейджа: половое созревание, первый конфликт семейного воспитания и общественных требований… И тоже школа… И друзья… И друзья противоположного пола… И влюбленность… И любовь… И разочарование…
Андрей остановился, печально взирая на перечень, который не захватывал еще и пятидесятой части.
— Я сумасшедший. Поддался искушению и полез в гору. На Эверест. Без снаряжения. Один.
Но там, на вершине, ждут люди. И, может быть, успех и сенсация. И, может быть, Рита.
Его пальцы побежали дальше, как в том вальсе, в вальсе, который играл для нее. Или это только кажется? Он ведь никогда не учился в музыкальной школе.
Однако хватит топтаться на месте, надо переходить к главному — к узлам.
Что такое аксель? Это препятствие. Дефект, ошибка вышивальщика, обернувшаяся браком изделия. Артефакт на фотографии жизни. Да, вот так точнее, пожалуй.
Узел — это не событие, не чувство. Это следствие их. Причинно-следственные связи — вот ключ к распутыванию узлов. А бывают и гордиевы аксели. Их нельзя распутать. Но и разрубать нельзя, иначе — смерть пациенту. А тебе — костер.
Но заказчика интересуют больше фенотипы узлов, их проявление на практике. Болезни. Хронические неудачи. Расстройства психологической адаптации. Их много — сотни. А причины все те же, их гораздо меньше.
Нелюбовь и множество ее разновидностей. Страхи — явные или завуалированные и их возрастные метаморфозы. И, конечно же, грандиознейшая, классическая, самая ПРИЧИННАЯ причина всех времен и народов, которой дрючат студентов-эссенсов так же, наверное, как инженеров мучают сопроматом: «Отсутствие адекватной самореализации». У Андрея стоит за нее красная галка — высший балл. И этой составляющей в программе должно быть отведено одно из ведущих мест.
А теперь — способы вязания аксельбантов…
Дверь отворилась, в кабинет влетел Денис. Он ведь сказал, что с утра будет на производстве!
— Андрей Николаевич! Да вы что! Четыре часа, а вы с девяти не встаете со стула. Так нельзя, надо же отдохнуть, пообедать!
Он принялся суетиться, вытащил из сумки какой-то фастфуд и запихнул его в микроволновку.
— Как, уже четыре? Я был уверен, что не больше часа, — изумился Андрей.
— Меня нет, и никто даже носа не сунет! Пишет и пишет человек!
Денис подвинул стул к компьютеру и уселся, впившись глазами в экран.
— Ого! Сколько вы уже сделали! Повременные сектора, аксели, до аксельбантов добрались! Да вы — просто герой!
— Здесь только схема, все в общих чертах. А предстоит еще описать множество подробностей и, самое главное, механизмов диагностики и лечения.
— Да, да, — закивал Денис, — правильно. Сегодня не получилось, а завтра мы уже займемся этим совместно!
Микроволновка запищала, он кинулся открывать дверцу.
— А сейчас — обеденный перерыв!
— Спасибо, я не голоден, — как можно вежливее сказал Андрей. — В горле пересохло. Не возражаете, если я прогуляюсь до кулера?
— Угу!
Денис кивнул и, тут же забыв об Андрее, примостился у подоконника, распечатывая упаковку с разогретым пловом и рассматривая перспективы съесть и вторую.
В конторе была неплохая столовая, но программист предпочитал избегать лишнего общения. Особенно сейчас, когда он так близок к мировой славе.
Андрей шел по ковролиновой дорожке коридора. Возле стены-аквариума он остановился посмотреть на рыбок. Вот синие задиры-петушки, жемчужные гурами, красные острохвостые меченосцы. Их движения грациозны и полны достоинства. В детстве у Андрея был домашний аквариум, и он часто смотрел на него, особенно после школы. Особенно, когда было плохо.
Водный мир успокаивал, а его обитатели своими мягкими губами беззвучно нашептывали заверения в вечной дружбе. И он им верил. А потом семья Андрея собралась переезжать в новый дом, и рыбок пришлось отдать…
Его аквариум был небольшим, всего на двадцать литров. Кроме моллинезий и сомиков там обитали его любимые разноцветные попугайчики. Они всегда забирались в ракушечный грот у самого дна.
А здесь на дне был замок. Опять этот замок! Андрей на секунду зажмурился, потом открыл глаза, отошел от аквариума и поспешил дальше, в тамбур. Он ведь так и не добрался до кулера. Пить действительно хотелось, но еще больше хотелось не видеть Дениса. Почему — Андрей не мог четко объяснить.
…А замок в аквариуме — признак безвкусицы.
Утолив жажду лишь после четвертого стопятидесятиграммового стакана, что весьма его удивило, Андрей заспешил обратно. До конца работы всего полтора часа, нужно закончить аксельбанты.
Дениса уже не было на месте. На клавиатуре лежала записка: «Вызвали к руководству, акт обещает быть долгим, увидимся завтра». Андрей порадовался. Наверняка у этого человека проблемы с паутиной, вот и создает дискомфорт своим присутствием. Будет время — стоит посмотреть.
Андрей снова сел за стол.
Итак: аксельбанты. Группы узлов, конгломераты.
Способов вязания три: цепи, петли, косички.
Цепь — самое простое образование. Это фактически череда узлов. Нити, образующие аксели, как правило, общие, и при распутывании нужно учитывать степень натяжения. Но вероятность излечивания при размыкании цепи (по сравнению с другими двумя типами) наибольшая. Это связано с тем, что люди, подверженные образованию цепей, максимально адаптированы в жизни. Это, как правило, легкие в общении оптимисты и реалисты. Личности, живущие или, что чаще, стремящиеся жить в согласии с окружающим. Не инициирующие конфликты. Не провоцирующие склоки. Не занимающиеся самоедством. А еще — не обремененные чрезмерной ответственностью. Приближенные к Золотому стандарту. Но такие в эссенциалию почти не приходят. Это не значит, что у них нет проблем, нет болезней, неудач и провалов. Они просто не придают этому особого значения. И не находят достаточного количества времени.
Самый сложный тип — косички. Это как раз то, чем забиты паутины постоянных клиентов корректора, которые появляются как штык — не реже двух раз в месяц. И это еще хорошо!
Косички — достояние людей мнительных, склонных к самокопанию или, наоборот, обвиняющих весь мир в своих бедах. Ипохондрики, параноики, склонные к различной зависимости типажи. А еще те, кого называют «слишком правильные». Вот это слово «слишком» и есть тот поршень, который давит на процесс образования аксельбанта, выталкивая его наружу. Теоретически распутать косичку можно. Но на это может уйти вся жизнь. Аксели из тонких свалявшихся нитей нередко оплетают лучи из разных секторов. А когда в образовании недуга задействована память — прошлые обиды, упущенные возможности, да еще, как нередко бывает, каждодневно пополняющаяся информацией личная неприязнь, — развязать такое изделие, не повредив основы, может далеко не каждый рядовой «первозвеньщик». Это, пожалуйста, к высоким магистрам. Но на практике получается как раз наоборот.
Третья разновидность — петля. Или «петля руководителя». Это несложное образование убирается с полпинка. Но так же быстро возникает снова. Невозможно полностью и надолго избавиться от петель, они растут как грибы после дождя. Название говорит само за себя, это связь с заботой и постоянной ответственностью. Петля — участь начальника, родителя, учителя, полководца и, конечно же, эссенса. Но, к счастью, эссенсы почти не имеют петель, поскольку обычно распутывают свои узлы до того, как тех накопится достаточно много для конгломерата.
Все это Андрей аккуратно и скрупулезно заносил в память компьютера. Наконец звонок — сигнал об окончании трудового дня — прервал его творческий полет.
Пора было ехать домой.
* * *Вечером Стас так и не позвонил. Андрей немного расстроился, но голова была забита мыслями о начатой работе, и особо грустить не пришлось.
Он отварил себе немного замороженных овощей и потушил мясо. Потом добавил приправ — имбиря, базилика и, подумав, молотого перца. Есть одному было не так интересно, однако желудок возмущенно урчал.
На тарелке не осталось ни крошки. Стас по-прежнему не звонил, заняться было нечем, и Андрей вдруг почувствовал наплыв дикого одиночества. Ни родителей, ни жены, ни детей, ни подруги… Никого.
— «Почему я все время один?» — подобно крокодилу Гене подумал вдруг Андрей.
Возле телефона нет записной книжки с номерами друзей или коллег.
В мобильнике лишь одна запись, да и та — в принятых номерах. Телефон Стаса.
Андрей сел на диван, тупо разглядывая доверху забитый книжный шкаф.
