Сергей Лукьяненко - Лабиринт отражений
– И впрямь «Гиннес»… – признал Маньяк, рисуя пальцем на густой пене букву «М». – Это ж надо…
– За любовь, Шурка!
– Угу, – мрачно сказал Маньяк. Осушил бокал, крякнул. – Да. Любовь. Блин, бес попутал! Надо было от хвоста избавиться… парочка ламеров увязалась… Решил заглянуть в «Земляничную поляну».
– На фига?
– А ты что, не в курсе, какие системы безопасности в виртуальных борделях? – поразился Маньяк. – Там же постоянно сенаторы, думцы, бизнесмены… всяческие денежные мешки. Отсекает от преследователей начисто!
Я покачал головой. Не знал. Стыдно признаться, но в эти заведения я вообще не заглядывал…
– Ну, решил полчасика переждать, – продолжал рассказывать Маньяк. – Не будешь же там торчать как дурак, в одиночку! Позвал одну девчонку… сидели, пиво пили… «Гиннес»! – в припадке откровенности признался он. – Ну и… как-то само собой… а в самый интересный момент – бац! Плюха по морде! Девчонка меня целует, а мне больно! Потом внепрограммный выход из глубины… Галька шлем из порта выдрала.
Он налил себе ещё пива. Я сочувственно кивнул. Внепрограммный выход – это неприятно.
Для не-дайвера.
– Перемелется, – сказал я. – В первый раз, что ли?
– Она сказала – в последний, – мрачно сообщил Маньяк. – Я год в эти бордели не заглядывал! У меня даже комбинезон – без секс-стимулятора!
– А у меня с ним, – сказал я. – Только я в бордели не заглядываю.
– Ну и зря. Гуляй, пока молодой…
На самом деле Маньяк моложе меня на два года. Но он крутой хакер, а я простой «чайник». И ещё он женат, причём во второй раз.
– Ладно, расслабься. Завтра помиритесь.
– Помиримся, – согласился Маньяк. – Надо будет хоть сегодня оттянуться…
Мы обменялись понимающими улыбками и отхлебнули пива.
– Купи Гальке женский комбинезон, – предложил я. – Затащи в глубину… и ноу проблем!
– Ещё чего, – буркнул Маньяк с явной опаской. – Ты видел баб, которые виртуального секса попробовали? У них же психика… другая. Их потом ни один нормальный мужик не удовлетворяет!
Я кивнул, хоть и не представлял толком женщин, помешанных на виртуальном сексе. Мужчин – представлял. На этом многие рехнулись, потому и я не спешил. Одно дело – эксперименты с жаждущими приключений девчонками, другое – профессионалки из виртуальных публичных домов.
– За здоровье, – предложил я.
Мы выпили, и наполнили бокалы по третьему разу. Канистра ополовинилась, на душе похорошело.
– За узел пять-ноль-восемьдесят три, двести семь… – сказал Маньяк.
– За старое «Фидо»…
Мы выпили молча и не чокаясь. Как за покойника.
– Все ведь меняется, Шурка, – тихо сказал я. – Была «сеть друзей», болтовня обо всём на свете, зависть к «Интернету», ругань в адрес «Микрософта». А теперь нет ни «Интернета», ни «Фидонета», Только виртуальность. А для неё «форточки» – самая удобная программа.
– Халтурщики они, – упрямо заявил Маньяк. – Ты что, по-прежнему «Виндоус-Хоум» юзаешь?
– Да.
– Может, ты и прав, – тоскливо сказал Маньяк. – Приятный голосок, советы по поводу количества мозгов и качества железа… тьфу. Думать не надо, води стрелочкой по экрану да на картинки гляди!
– А ты все полуосью балуешься?
– Почему «балуюсь»? – возмутился Маньяк. – Лучшая операционная система, если не считать «юникса»! Позавчера новую версию поставил, блеск, а не программа!
– Каждый раз, как к тебе захожу, это слышу, – сказал я. – «Поставил… новую версию… три дня с ней трахался…» А у меня два года «Виндоус-Хоум».
– Каждому своё, – признал Маньяк. И, неожиданно, спросил: – Слушай, Лёнь, а как ты со своих «форточек» влез в «Аль-Кабар»?
Я отвёл глаза.
– По сети слух прошёл, два дайвера нагрели «Аль-Кабар», – вкрадчиво сказал Маньяк.
Я сделал последнюю попытку уйти в сторону.
– Почему двое? Один дайвер… и один помощник.
Маньяк тихо засмеялся.
– Ты меня за ламера не держи, Лёня. А то такой приветик по почте получишь, весь софт заново ставить придётся… Дайверы простой народ в подручные не берут.
Я молчал, глядя на Маньяка.
– Ясно, – сказал он. – Что ж, за удачу. За богатых дураков, и умных хакеров.
Мы чокнулись.
– Что там было, Лёнька?
– Лекарство от насморка.
– Серьёзно? Круто…
Мы сжевали по паре сосисок, а я тоскливо подумал, что моя анонимность дала всё-таки брешь. Вчера меня пытались поймать трижды.
Сегодня просто-напросто вычислили.
– Лёня, я не знаю ни одного дайвера, – сказал Маньяк. – И не собираюсь их ловить. У меня комплексов нет… особенно к друзьям.
– Спасибо, – сказал я.
– Знаешь… только один вопрос.
Вот всегда у хакеров находится один вопрос. Они думают, что можно спросить что-то такое, после чего все тайны дайверов станут понятны.
– Ну?
– Когда дайвер решает выйти из виртуальности – что он делает? Просто думает: хочу, мол, оказаться в реальном мире? Или как?
– Я слышал, что один дайвер… – я отвёл глаза, – при этом бормочет глупую фразу.
– Какую?
– Глубина-глубина, я не твой.
– И всё?
– Иногда он ещё добавляет: «Отпусти меня, глубина».
– И всё? – уныло спросил Маньяк.
– Да.
– Просто-то как…
Маньяк порылся в карманах, достал пачку «Лаки Страйк», закурил. С лёгкой обидой сказал:
– Раньше было просто. Есть хакеры, есть честные чайники, есть ламеры. Первые – умеют все. Вторые – учатся. Третьи – дураки, над ними и поиздеваться не грех. Вот ты… как был чайником, так им и остался!
– Да, – согласился я.
– Но вот появилась глубина… казалось – все наши мечты сбываются.
Маньяк горько засмеялся.
– А на деле – фиг! Я, крутой хакер, – с вызовом заявил он, – в виртуальности один из миллионов! Ну, посмышленее, наверное. Опыт есть какой-никакой! А всё равно… порой такое бывает…
Он замолчал, вертя в руках сосиску. Потом сообщил:
– Я на днях мышь съел.
– Что?!
– Мышь. Компьютерную. Ну, не саму мышь, она твёрдая… провод перекусил.
– Зачем? – тупо спросил я.
– Случайно. Был в глубине. Сидели с ребятами в «Радуге», пиво пили с копчёной рыбкой… Ну, у меня рыбка кончилась, взял с тарелки у Макса…
– Макс ведь пива не пьёт!
– А он «Фиесту» пил.
– С копчёной рыбой?!
– Чтобы не выделяться… – Маньяк вздохнул. – Ну, видно тянуться далеко было… вот и дёрнулся в реальности. Когда вышел – смотрю, у мышки провод перекушен! И, вроде, немножко его не хватает…
– Живот не болит?
– Нет, пока ничего…
Мы наполнили бокалы.
– Или вот, – продолжил Маньяк. – «Лабиринт Смерти» знаешь?
– Да, – я мигом протрезвел.
– Недавно решил развеяться, заглянул сразу на семнадцатый уровень. Там сейчас такого понаделали! Кошмар, а не игрушка… в общем, я завяз.
– То есть?
– Не смог пройти на следующий уровень. А без этого меню выхода не появляется.
– И что?
– Сидел полтора суток, – зло сказал Маньяк. – Нас там целая компания собралась… идиотов. Раз по десять нас пристрелили, потом мы просто забаррикадировались, сидели в одном подвальчике, песни пели, от монстров отстреливались… пока у нас таймеры не сработали.
– У тебя непрерывное пребывание в глубине – тридцать шесть часов?
– Теперь – двадцать четыре.
– А что же Галька?
– Да… она у тёщи была… Лёнька, а у тебя какое ограничение по времени?
– Я снял запрет, – признался я.
– Понятно… дайвер… – Шурка принуждённо засмеялся. – Черт! Никогда не верил в вас до конца, хоть и подозревал!
– Меня, что ли?
– Конечно. Нафиг чайнику боевые вирусы и противоядия?
Мне немножко грустно. Что-то изменилось в наших отношениях. И слишком резко. Может быть, со временем это пройдёт…
– Шурка, я все равно ни черта не умею – кроме как выходить из виртуальности. Для меня любая программа – это куча бессмысленных символов и пусковой файлик.
Маньяк кивнул.
– Понимаю. Но скажи – ты бы поменялся со мной местами? Что интереснее – творить глубину или повелевать ей?
Я молчу.
– Наливай… – со вздохом сказал Маньяк.
100
У Маньяка я просидел до позднего вечера. «Гиннес» сменился «Балтикой» номер шесть, а на десерт Шурка откопал банку рождественского «Кроненбурга». Ни ирландское, ни питерское, ни французское пиво не подкачали.
В глубине души я был рад, что хоть кому-то открылся. Мои друзья-хакеры делятся на две группы – одна хранит тайны до первой бутылки пива, вторая, после этой самой бутылки, её как бы забывает. Шурка – из второй.
По крайней мере теперь он будет знать, для чего мне весь разнообразный вирусный софт, который я правдами и неправдами выманиваю у него.
Насколько проще было бы, не затягивай глубина так сильно, думал я в такси по дороге к дому. Насколько правильнее и легче.
Не было бы деления на счастливчиков и неудачников, которое ничем не сломать. Не было бы этого безумия – великолепных программистов, неспособных перейти грань между иллюзией и явью, и неумёх вроде меня, не замечающих этого барьера.
