Анджей Ясинский - Беглец
Впрочем, кое-что в их содержании поменялось: кормить почему-то стали больше. Карина только сейчас сообразила, что в последние недели, или даже месяцы, еще до того, как очнулся Ник, количество выдаваемой бурды явно увеличилось… К чему бы это?
– Карина!
Ее лежанка стала разворачиваться, и девушка попыталась быстро привести в порядок мысли и смягчить выражение лица, искаженное гримасой ненависти к врагам, к собственной слабости и ситуации в целом.
– Что?
– Слушай… – Ник нерешительно помолчал, глядя на нее. Девушка молча ждала продолжения. – Тут такое дело. Даже не знаю, как и сказать… В общем, как ты смотришь на то, чтобы сбежать из тюрьмы?
Карина продолжала смотреть на Ника, не реагируя на его слова. Лишь спустя минуту в ее голове смогло уместиться то, что он сказал. Она резко дернулась и прикусила губу, чтобы сдержать крик.
– Положительно, – спокойно ответила она. Но какой ценой далось ей это спокойствие! Когда в душе буквально закипело пламя: казалось, еще чуть-чуть – и она не выдержит и забьется в истерике! Карина шумно выдохнула и повторила тише: – Положительно. Что надо делать?
Ник немного помолчал, глядя на нее, будто что-то обдумывая про себя.
– Я исследовал защиту, кое-что проанализировал. Теоретически я смогу ее обойти. Но есть один момент. Я ничего не помню об окружающем мире. Куда идти, не знаю. Кем представляться, не знаю. – Он замолчал, выжидающе посмотрел на девушку.
Карина даже не сразу поняла, о чем речь.
– Если ты поможешь мне выбраться, мой отец посодействует твоему устройству у нас, – наконец проговорила она. И неожиданно поняла, что торгуется. Именно торговлей выглядел их разговор. Ей это было непонятно и неприятно.
– А кто у нас папа? – с любопытством спросил парень.
«Вот это хороший вопрос», – подумала девушка. В ней проснулась подозрительность. А вдруг Ник – враг Оробоса? Он ведь говорит, что смог разобраться в защите их камеры. Те чародеи, что хорошо разбирались в узорах плетений искусников, – как правило, воины, им без этого никак. А вдруг он искусник, а не чародей? Конструктов, создаваемых им, она не видела! Правда, в ее состоянии это естественно… И таких вот «вдруг» может быть немало. Поэтому она пока решила не распространяться на тему родственных связей.
– Просто поверь: у моей семьи достаточно возможностей, чтобы отблагодарить тебя.
– Дело не в благодарности… – Ник на секунду запнулся. – Мне бы не хотелось, чтобы твои родственники увидели во мне непонятно кого. Да и в пути я должен буду как-то представляться другим людям. Ты можешь что-то посоветовать?
Карина задумалась. А ведь Ник прав. Допустим, они выберутся из тюрьмы, и что дальше? На территории Кордоса личность парня не имеет значения: все равно придется скрываться. А вот в Оробосе надо будет как-то выкручиваться. Ник, не зная социального устройства империи, может привлечь к себе, а значит, и к ней, нежелательное внимание. Карине же не хотелось раскрываться даже в родной стране, пока она не встретится с отцом. Приняв ситуацию, Карина с воодушевлением, удивившим ее саму, стала прикидывать варианты.
Ник
Пока Карина решала поставленную задачу, я переключился на защиту лежанок. В ней нашлось несколько узловых точек, перерезав которые с помощью инфомагии, можно было бы обесточить плетения защиты. Но тут возникает сразу три проблемы. Проблема первая. На остатках энергии плетения все равно сработают. Если одновременно с началом операции поставить защитный полог от физического воздействия и энергией взбаламутить ауру, чтобы получить как можно меньше вреда, то выдержать удар, наверное, можно. Тем более с повышенной энергоемкостью моей информструктуры и ауры. Вторая проблема. Освободить Карину таким образом не получится. Истощенный организм не выдержит даже слабую атаку на ауру. Проблема третья – охранники, которые прибегут, как только исчезнет сигнал с одной из лежанок. Конечно, убить их не составит труда, но, во-первых, мне не хочется никого убивать, а во-вторых, я еще не знаю, какие у меня сложатся отношения с этой империей. Кроме того, в этой чудо-клетке наверняка есть общая защита, управляемая из контрольного центра. Хотя уничтожение всех заключенных разом маловероятно, не стоит сбрасывать со счетов такую возможность.
– Я придумала, – очнулась Карина.
Открыв глаза, я посмотрел на нее. Девушка улыбалась – ей, очевидно, понравилось разрабатывать для меня легенду. Действительно интересная задача, учитывая, что я говорю только на демонском. – Ни за оробосца, ни за кордосца ты не сойдешь – языка не знаешь. Даже если выучишь, от акцента избавишься не скоро. Конечно, в обеих империях есть малые народности, но я не знаю, за кого тебя можно было бы выдать. Внешне ты не сильно отличаешься от коренной нации Оробоса, но опять же язык. А с кордосскими народностями я незнакома в достаточной степени, можно проколоться перед знающим человеком, да и неудачная это мысль – перебираться в Оробос, представляясь кордосцем. Согласен?
Я утвердительно моргнул глазами, ожидая продолжения. Карина сразу посчитала, что я собираюсь двигать с ней в ее империю. Это в общем-то было бы правильное решение – там у нее связи. В Оробосе меня и накормят, и в баньке попарят, и на печи спать уложат, а тут в темнице держат. Но пока я еще в сомнениях.
Карина развивала свою мысль дальше:
– Есть еще государства вокруг Оробоса, но они хорошо известны, и твое незнание языка опять играет против тебя.
– Что же ты придумала? – не выдержал я.
Карина хитро улыбнулась:
– Все просто. Поскольку ты знаешь только даймонский язык, надо исходить из этого. На даймона ты не похож, а вот за жителя Смарты, небольшого государства на границе с даймонами, вполне можешь сойти. То, что надо. Смарта – мелкое далекое королевство, закрытое для чужаков, а потому внутренние порядки окружающим почти неизвестны.
– А чем занимаются смартанцы?
Карина пожала плечами:
– У нас они известны как оруженосцы даймонов-наемников, ну и входят в их боевые тройки. Один даймон плюс два смартанца.
– Разоблачат, – засомневался я.
– Нет, они редко здесь встречаются. А на слух даймонский язык чем-то напоминает смартанский, так что, на мой взгляд, это единственный вариант.
– Хорошо, – не стал спорить я. – Смартанец так смартанец. Только я ведь один, без даймона под рукой, как это будет выглядеть?
– Все просто, – заверила Карина. – У них ведь тоже есть аристократы и чародеи. Я, правда, сама не видела ни тех ни других, но теоретическая возможность существует, что сын какого-нибудь дворянина или сам дворянин решил посмотреть мир. По крайней мере, звучит правдоподобно. А если и противоречит их обычаям, то за руку ловить тебя некому.
– Ладно, – наконец согласился я. – Расскажи поподробней о смартанцах.
В результате, используя минимум знаний, вытянутый совместными усилиями из глубин памяти Карины, я сначала стал мелкопоместным дворянином по имени Никос Курагендариус Исис. Мол, разорился, землю пришлось отдать за долги, в прямом смысле слова пошел по миру в поисках лучшей жизни. Конечно, термин «дворянин» тут весьма условен, все-таки смартанский строй заметно отличается от привычного феодализма. Однако, вспомнив, что мне придется использовать чародейство, как называла магию Карина, легенду в корне переиграли. Я стал крутым смартанским чародеем, который повздорил с собратьями по ремеслу. Те меня обманным путем повязали, поковырялись в голове, выпытали мои секреты, в результате чего я превратился в «овощ». Ну а потом еще и подзаработали на мне – продали кордосцам. И не боялись, что те могут выпытать из узника какие-то секреты: овощ есть овощ, что не мешает ему генерировать магическую энергию.
Кстати, я могу разыгрывать такую роль вполне правдоподобно. Это на случай, если кто-то вздумает анализировать искренность по ауре (мои возможности по управлению ею резко снизились после утери Умника). Лучше всего удается врать, когда имеешь представление о предмете. А если я буду изъясняться туманно, то вообще можно врать правдой. На расспросы можно отвечать в таком стиле: «Летал высоко в политике и чародейской иерархии. Но на любого голубя найдется свой сокол, вот и поссорился с правительством». По сути, так и есть: в магической иерархии гномов занимал высокое место, но поссорился с архимагом. Главное – не уточнять подробности.
Со стороны мой демонский можно принять за смартанский. От диалекта даймонов он несколько отличается, но коренных носителей языка, по словам Карины, совсем мало. Я разыгрываю роль побитого жизнью высшего мага (Повелителя Чар, как их тут принято называть), что на родине крутился в большой политике. Упоминаю тесные контакты с демонами (что тоже правда – я контактировал с Балаватхом, главным аналитиком демонской Лиги боевых магов). Карина нашептывает на ушко любопытным свои подозрения: Никос – опальный чародей из Смарты, который не желает рассказывать о своем прошлом, ибо враги живы.
