Сергей Лукьяненко - Лабиринт отражений
— Один из них украинец, другой — канадец. Первый проживает…
— Не надо, — с некоторым усилием отвечаю я.
— Как интересно! Я думал, что узнать личность дайвера — общая мечта! Не исключая самих дайверов!
— Это мечта из разряда самых гнусных преступлений… по нашему кодексу.
Я первый раз признаю, что являюсь дайвером. Но вряд ли мой собеседник в этом сомневался.
— В «Лабиринте» возникла проблема… и эти двое с ней не справляются… — Человек без лица перегибается через стол, берёт бумажку, ручку, пишет короткий адрес. Правильно делает, что не пытается дать визитку — я не взял бы файл из его рук. — Вот мои координаты. Когда вы посетите «Лабиринт», предложите администрации свои услуги и попробуете решить проблему — свяжитесь со мной. Позовёте… человека без лица.
Он не настроен ничего более уточнять. И, кажется, нисколько не сомневается, что я кинусь в «Лабиринт».
— Зачем мне это?
Человек без лица вынимает из кармана плаща маленький значок. Он чем-то похож на его полицейский жетон, только фон значка белый, а в центре не спираль, а радужный, сотканный из тончайших нитей вращающийся шарик.
— Затем.
Значок ложится на стол между нами. Я смотрю на него, но не решаюсь дотронуться.
Вдруг исчезнет?
Когда леди Винтер получила от кардинала Ришелье указ «Всё, что сделано этим человеком, сделано во благо Франции», это было несколько менее круто.
Передо мной легендарная «медаль вседозволенности». Право на всё, что только можно совершить в глубине.
Фридрих Урман открыл бы дверь и лично проводил меня до моста, увидев этот значок.
Возможно, потом он нанял бы киллеров, чтобы рассчитаться со мной. Но в глубине был бы предельно вежлив.
Мне ещё не доводилось видеть «медаль вседозволенности» воочию. Я знаю, что в своё время такую же получил Дмитрий Дибенко — за создание самой глубины.
Надо совершить что-то жизненно важное для всего виртуального пространства, чтобы отныне любые твои действия считались благом.
— Она будет вас ждать на этом столе, — говорит человек без лица. — Вы получите её… если справитесь.
Молча киваю.
— Учтите, будут и другие претенденты, — сообщает человек без лица. — Мы ищем дайверов по всей глубине. И многих найдём. И сообщим то же самое, что и вам.
— Что там, в «Лабиринте»? — спрашиваю я, отводя взгляд от медали.
— Не знаю. Это меня и тревожит.
Позволяю себе ухмыльнуться — так уж и не знает…
— До сих пор всё происходящее в виртуальности имело аналоги в реальном мире. Развлечения, бизнес, наука, связь.
Интересно, что на первое место он поставил «развлечения»…
— Теперь кое-что изменилось… Удачи вам, дайвер. Вы можете идти.
Человек без лица кивает в сторону двери.
— Я уйду своим путём.
— Решили открыться?
— Нет, конечно.
Смотрю на прощание в мутный туман его лица.
Глубина-глубина, я не твой…
Я снял шлем и неуверенно потянулся к модему. Выдернул телефонный провод из гнезда.
— Обрыв связи! — сообщает Вика.
— Знаю, девочка.
Вот так, таинственный незнакомец. Всё очень просто. Не стандартный выход, который можно проследить, а мгновенно обрезанная нить.
Варварство, конечно. Зато никакого обмена информацией между моим адресом и тем компьютером, в котором смоделирован склад.
— Нет тонового сигнала в линии, — говорит Вика. — Проверьте провод.
— Выключайся.
— Серьёзно?
— Да.
Экран заливает голубой фон с белой падающей фигуркой.
— Теперь ты можешь выключить компьютер… — сонно шепчет Вика.
Спокойной ночи тебе, самая верная из моих подруг. Я щёлкнул выключателем питания, и тихий гул машины смолк. Потом выключил модем. Мне нужна спокойная ночь, пусть вся почта подождёт до утра. Впрочем, уже полчетвёртого… небо светлеет.
И очень хочется спать. Голова гудит от обилия информации.
Я стянул виртуальный комбинезон… чёрт, как воняет потом, давно пора почистить. Плюхнулся на тахту. Хорошо, что не стал вчера заправлять. Какой же я стал… предусмотрительный.
Уже года три, пожалуй…
010
Когда я проснулся, был без четверти час. Тихо бормотал включившийся в десять телевизор. Обесточенный компьютер укоризненно молчал на столе.
— Хорошо… — прошептал я в потолок.
Квартиру стоит сменить. Купить нормальную двухкомнатную в центре, в хорошем кирпичном доме, с видом на Неву. Не в этом, гнилом и продуваемом насквозь пролетарском районе.
И Вику тоже переселим в новые апартаменты. Куплю новенькую «семёрку», бранднейм, с лицензионным софтом, сотней-другой мегабайт оперативной памяти, или попросту — «мозгов». Голографический винчестер на тысячу терабайт, радиомодем, сверхчувствительный микрофон от «Сименса»… цветной принтер, не знаю зачем, но пусть будет, нормальный сканер вместо ручной лабуды, выделенную телефонную линию от новой АТС… чёрт, и пятидесяти штук маловато!
Впрочем, зачем мне две комнаты? У меня и так кухня пустая, холодильник и микроволновку я давно перетащил в комнату, а воду ближе в ванной набирать.
Решено, справлю Вике новоселье. Не стыдно будет друзей позвать.
Я встал, добрёл до холодильника, вынул банку пива. До двенадцати я не пью, но ведь сейчас уже почти час. Как удачно проснулся!
Лёгонький «Schultheiss» с утра казался почти крепким. Всё, прощай «Амстердам-Навигатор» и «Бавария-86», верные друзья бедных хакеров. Только «Гиннес», «Хайникен», «Килкенни»… И вместо бельгийской варёной колбасы — нормальный московский сервелат и буженина. А ещё… ну, например, кофеварку купить. Хватит с меня растворимого!
Когда я стал бриться — впервые за два дня — и ощутимо порезался, фантазия нувориша подсказала мне ещё «Шик-протектор». Больше ничего в голову не шло, только мелькали какие-то сумбурные идеи о второй телефонной линии и втором модеме — чтобы пока я блуждал в глубине, Вика могла перекачивать почту и выполнять всякие несложные поручения.
Впрочем, это, всё-таки, излишество. Маньяк и то второй линии не имеет.
Кстати, ему я должен пиво. Очень похоже, что вчера он спас меня от смерти.
И с пивом лучше не тянуть. У меня появилось подозрение, что через неделю я смогу угостить его лишь «Навигатором»… в общем-то, тоже пиво, крепкое, со своеобразным вкусом…
Я включил компьютер, подключился к «Интернету», и минут через десять, без всякой виртуальности, перевёл пять тысяч долларов на свой питерский счёт. Порылся в шифоньере, выбрал рубашку посвежее и старые, но чистые джинсы, сунул в карман паспорт и «Визу». Что ещё? Ах да, пиво…
На балконе грустила ободранная пятилитровая канистра. Открутив пробку, я принюхался. Пахло прокисшим «жигулёвским». Канистру пришлось споласкивать в холодной, потом в горячей, потом снова в холодной воде. Засунув её в авоську, болтавшуюся на гвоздике в прихожей ещё от предыдущих владельцев квартиры — никак руки не доходят выкинуть всякий хлам — я выскочил из дома.
Насколько чище и аккуратнее мой подъезд в виртуальном пространстве! И нет этого вечного запаха затопленного подвала и бездомных кошек!
Выбравшись из переулков, я встал на обочине и поднял руку. Голосовать пришлось долго. Наконец потрёпанный «жигуленок» снизошёл до того, чтобы остановиться.
— К «Кредо-банку», — бросил я.
Как ни странно, водитель знал маршрут.
Минут через двадцать, выложив остатки наличности я, под остекленевшим взглядом охраны, входил в чертоги тайных и явных капиталов. Ещё через двадцать, заполненные всеми возможными проверками, прозвонами в головное отделение банка и просьбами уточнить номер счёта, подобревшие работники банка выдали мне тысячу долларов. В рублёвом эквиваленте, конечно.
А ещё через четверть часа я вошёл в ирландский пивной бар «Молли», что на улице Рубинштейна, тридцать шесть. Днём тут не очень людно, и это меня спасло. Мордовороты у входа были расслаблены и при виде канистры в авоське впали в ступор. Я торжественно прошёл мимо окошка гардеробной в уютный сумрак полуподвала, прошествовал к длинной стойке и улыбнулся бармену.
Бармен в «Молли», к счастью, англичанин. Что ни говори, а в чём-то они нас здорово превосходят. Он улыбнулся и вопросительно уставился на меня.
— Добрый день, Кристиан, — сказал я. — Можно пять литров пива?
Отпускать пиво литрами он явно не привык. Но ему понадобилось лишь секунд пять, чтобы улыбнуться повторно.
— Какого пива?
— Жигулёвского.
Охранники за спиной — они почему-то решили заглянуть вслед за мной в зал, шумно задышали.
— Шучу, — объяснил я. — «Гиннеса», конечно.
И протянул Кристиану канистру.
Самообладание — это, наверное, одно из обязательных качеств лучших барменов Европы. А Кристиан в их число входит. Он небрежно взял канистру, подкинул в руке — словно прикидывая объём, и стал наполнять из сверкающего крана.
