Варди Соларстейн - Лезвия Судьбы
Минут двадцать Влад работал флюгером, но так и не высмотрел никаких ориентиров. Пришлось слезать с наблюдательного пункта. Так и не решив стратегических задач, Владу пришлось переходить на решение тактических. Еды в консервах у отряда было на неделю. Если урезать пайки — то на месяц. С водой проблема была решена. Ни ягод, ни плодов в лесу не наблюдалось. Дичь тоже визуально отсутствовала. Соответственно вариантов было только два. Первый вариант идти вниз по ручью, надеясь разжиться рыбой и дичью, и рано или поздно выйти к человеческому жилью.
Вторым вариантом было выбрать направление или метод движения и двигать по лесу, надеясь на удачу. Тут основной провиант добывался только охотой.
Влад отослал обеих сопровождающих вместе с оборудованием прямиком в лагерь, наказав стрелять в случае чего, а сам пошел к силкам, которые находились по другую сторону холма. И тут начались чудеса. Охотник, прямо скажем, он был никакой. Поэтому отсутствие опыта пытался заместить рвением. Силки были поставлены на проходах между кустами, где скорее угадывалась, чем была видна, звериная тропа к воде. В обоих силках обнаружилось по зайцу. Бедняги шли к воде и попались во вздергивающую петлю.
Влад не был праведником. За последний год иноземной оккупации он не раз уже обагрял свои руки в крови оккупантов и предателей. В последнем бою, Влад уложил человек тридцать, и довел оккупантов до того, что дом, который он оборонял — просто раскатали танками, предварительно расстреляв прямой наводкой. Он спокойно воспринял Переход. Органично вырвал власть из женских рук, угрожая оружием, так как по его патриархальным понятиям — в глухом лесу может быть только один диктатор, причем мужского пола. И он был готов убивать, но доказать право на власть. Но вот сидя возле трупиков двух заек, что то у него в душе хрустнуло. Это было немыслимо, это просто было невозможно — но Влад сидел и плакал.
Человеческая психика — индивидуальна, неповторима и иногда непоследовательна. Зачастую, она просто ставит в глухой тупик любого исследователя при любом отклонении от нормали. Ведь жизненный путь человека — у каждого свой, и на поступки влияет все его прошлое, его опыт, желания, мечты и представления о справедливости.
После года оккупации на территории страны уже не было нормальных людей в мирном понимании слова. Мораль сдвинулась. Человеческая жизнь, и раньше стоившая очень мало, теперь не стоила вообще ничего. Соответственно, еще можно было спрогнозировать общее направление развития общества при общей политике геноцида, но вот что выкинет каждый отдельный человек, никакому прогнозу не поддавалось.
Если, например, милитаризованный полицейский патруль выстрелит в запаршивевшую кошку, действуя в рамках программы борьбы с эпидемиями, то вряд ли можно ожидать от случайного прохожего активных боевых действий в отношении трех человек, вооруженным личным оружием и с крупнокалиберным пулеметом на турели.
Однако такой случай в биографии у Влада был.
Что у него тогда переклинило в психике — сложно сказать. То ли то, что в детстве у него была кошка, то ли обостренное чувство жалости к несчастным животным, а может, всколыхнулся темной волной в подсознании древний родовой тотемный образ священного животного, кто знает? Но впоследствии даже сам Влад удивлялся своим действиям.
В его сторону изредка посматривал только один из оккупантов, пока остальные, подловив животное в тупике, постреливали, забавляясь, по обезумевшему от ужаса коту. Влад легко вспрыгнул на подножку открытого джипа, воткнул в глаз одного из полицейских, здоровенного белозубого негра, заточенный карандаш, сорвал с агонизирующего трупа гранату и засунул ее в карман стрелка, который азартно выцеливал испуганную цель…
Естественно, что после этого он не пошел сдаваться в комендатуру, но и докладывать командованию сопротивления о своем подвиге тоже не стал. Его счастье, что он, как по наитию, в тот день заэкранировал свой индивидуальный браслет и его никто не смог вычислить — ни свои, ни чужие. Точнее, не было наития, он банально шел воровать тушняк с личного склада начпрода местной оккупационной части.
Почему Влад оценил стоимость жизни одного русского кота Васьки, средней паршивости, дворовой породы, в сержанта, капрала, рядового, джип и пулемет, все свежего натовского образца, а также приплюсуем сюда упущенную выгоду в тридцать банок тушенки, все того же натовского ГОСТа — это навсегда осталось загадкой для тех же натовских следователей криминалистов, тщетно пытавшихся составить психологический портрет носителя такого мозгового выверта. Криминалисты, даже взявшиеся за это дело, наверняка бы застопорились на самом начале расследования, так как "тушенки", на складах не было ни банки. Просто население в оккупации так называло любую еду в иностранных банках, начиная со сгущенки и заканчивая ананасами, полностью игнорируя тот факт, что на западе "тушенку" не делают вообще.
Вытерев грязным рукавом непрошеные слезы, Влад оглянулся — не заметил ли кто его минутной слабости. Сложно сказать, что бы он сделал с нежелательными свидетелями. Но все обошлось. Больше всего его удивила собственная сентиментальность. Ему, убивцу со стажем, стало жалко двух животных?! Он обкурился может чем? Вынув заек из петель, заново наладил ловушки и пошел на базу. От промелькнувшей мысли похоронить зайцев легко отмахнулся образом вкусного свежего пожаренного на костре мяса. Кратчайший маршрут пролегал через родник. Еще на подходе он заметил нездоровую активность вокруг источника. Весь личный состав, стоял в ручье в позе брачующихся раков и что-то искал. Влад подивился, подошел поближе. На него опять никто не обратил внимание. Он уже подумал, кого вздрючить, за полное пренебрежение караульного устава, но тут одна из девчушек обратила внимание на командира.
— Ой, заиньки! — умильно всплеснув руками, воскликнула девчушка.
Все остальные девчонки радостно загалдели, вылезая из ручья, и окружили Влада, держащего добычу за уши. Влад немного прибалдел от такого оборота и просто стоял столбом. Спустя некоторое время, самые наблюдательные обратили внимание, что заиньки немного того, то есть не дышат. Что тут началось! Вой, крики, визг! Умиляющиеся милые барышни в один миг превратились в злобных желчных фурий, готовых высосать кровь из охотника на зайцев. Влад еле отбился — он сказал, он поклялся, что зайки были мертвыми, и он их не убивал. Он просто пришел освидетельствовать их смерть. Смотрите — шкура целая, значит смерть была от старости.
Жэка, также вылезший из ручья просто катался по земле от смеха, глядя на то, как чуть не прикончили его напарника из-за двух зайцев.
Революционный женский комитет постановил похоронить зайцев. На самой вершине холма. Чтоб все видели братскую могилу и отдавали дань памяти героическим героям леса. Летят самолеты — привет зайчишам, плывут пароходы — салют зайчишам.
Влад взял на себя тяжелую ответственность по организации похорон и убежал в сторону лагеря. Вместе с зайцами. Следом за ним было потянулась толпа скорбящих, но быстро отстала и вернулась к своему загадочному мероприятию по взбиванию мути в ручье.
Когда Женька догнал Влада в лагере, все прояснилось. В отряде началась серебряная лихорадка. Пытливой и непоседливой Катерине, решившей умыться после восхождения, камни в ручье показались слишком тяжелыми для камней. Подруги ее конечно послали куда подальше с такой формулировкой — никто из них не был ни химиком ни геологом. Что может быть интересного в темном и влажном куске породы? Неутомимая Катерина вооружившись малой саперной лопаткой, сумела расколоть этот камень. Серебряные украшения были почти у всех, поэтому никаких проблем с опознаванием металла не возникло. Умненькая Марина даже уперла из НЗ ампулу с кислотой и полила ей металл.
Зачем они это сделали, и чего хотели добиться, никто впоследствии объяснить не смог, в том числе сама Марина.
Влад только хмыкнул.
Для начала он отослал Жэку охранять артель хакеров, переквалифицировавших в рудознатцев.
Пнул задумчиво обсыпку для столбов. Затем взял фонарик и зачем-то полез в пещеру. Выйдя оттуда, он ухмылялся самым гнусным образом. К этому времени, от рудника пришла Наталья — Жэка прислал ее на помощь в готовке обеда.
Пока остальные перебирали руками ручей в поисках самородного серебра, Влад освежевал зайцев, и отдал их в заботливые руки Натальи. Из одного зайца сварили супец, второго было решено зажарить.
Как ни банально это звучит, несмотря на все антисептические свойства серебра, и даже с учетом такого факта, что серебро официально входит в состав пищевой добавки Е174, есть его все же нельзя. Поэтому, ближе к полудню, когда накал лихорадки отступил под накалом желудочного сока, артель потянулась на запах жаркого.
