Стивен Браст - ТАЛТОС УБИЙЦА
– Владимир!
– Привет, Нойш-па.
Мы обнялись, и он поцеловал меня в щеку. Лойош взлетел с моего плеча на полку, затем сел на руку Нойш-па, чтобы его почесали под подбородком. Его приятель, большой пушистый кот по имени Амбруш, прыгнул мне на колени, когда я сел, и ткнулся в меня носом. Мы как бы снова познакомились. Нойш-па прикрепил небольшую карточку к веревке, на которой был подвешен колокольчик, и жестом пригласил меня в заднюю комнату. Я вдохнул запах настоянного на травах чая и почувствовал себя еще лучше.
Он принес чай и прищелкнул языком, когда я добавил себе меду. Я попробовал чай. Шиповник.
– Ну как дела, внук?
– Так себе, Нойш-па.
– Только так себе? – Я кивнул.
– у тебя какие-то проблемы, – сказал он.
– Да. Все это довольно сложно.
– Простые вещи никогда не становятся проблемами, Владимир. Некоторые простые вещи могут оказаться досадными, но никогда не превращаются в проблемы.
– Да.
– Так с чего же начались твои проблемы?
– Как начались? Убили человека по имени Франц.
– Ах да. Ужасно. – Я уставился на него.
– Ты знаешь об этом?
– Об этом говорят все.
– Вот как?
– Ну эти люди, его… как это? Элвтаршок?
– Друзья? Единомышленники?
– Так вот, эти люди есть везде, и они говорят об этом.
– Понятно.
– Но ты, Владимир, ты же не один из них, верно? – Я покачал головой:
– Не я. Коти.
– Влад, Влад, Влад, – вздохнул он. – Это просто глупость. Если идет революция, естественно, ты ее поддерживаешь. Но сбиваться с пути таким образом – все равно что самому положить голову под топор.
– Когда же у нас началась революция?
– А? В двести двадцать первом.
– Ну да. Конечно.
– Да. Тогда мы сражались, поскольку эго было нашим делом, но кое-кто не может до сих пор об этом забыть и считает, что мы должны сражаться постоянно.
– Что ты знаешь об этих людях? – спросил я.
– Кое-что слышал. Этот их предводитель, Келли, как говорят, настоящий боец.
– Боец? Скорее любитель подраться!
– Нет-нет. Я имею в виду, что он никогда не сдается, как я слышал. И, ты знаешь, их ряды растут. Помню, несколько лет назад их было двадцать человек, а сейчас – тысячи.
– Почему люди идут к ним?
– Ну всегда находится кто-нибудь, кому чего-то не хватает для полного счастья. Кроме того, здесь чересчур много насилия, людей избивают и грабят, и они говорят, что имперские стражники не в силах это остановить. А некоторые землевладельцы повышают плату за землю из-за того, что некоторые дома сгорели, и людям это тоже не нравится.
– Но это никак не касается Коти. Мы даже не живем здесь.
Он покачал головой и прищелкнул языком.
– Это просто глупость, – повторил он.
– И что же мне делать? – спросил я. Он пожал плечами:
– Твоя бабушка тоже занималась тем, что мне не нравилось, Владимир. С этим ничего не поделаешь. Может быть, ей это наскучит. – Он нахмурился. – Нет, вряд ли. Коти никогда не наскучит то, чем она однажды заинтересовалась. Но, в конце концов, это ее жизнь, не твоя.
– В том-то и дело, Нойш-па. Это стало ее жизнью. Кто-то убил Франца, а теперь Коти занимается тем же, чем занимался он. Если она хочет общаться с этими людьми и вместе с ними заваривать какую-то кашу – прекрасно, но, если ее убьют, я этого не вынесу. Но я не могу остановить ее, иначе она от меня уйдет.
Он снова нахмурился и кивнул:
– Ты пробовал что-нибудь делать?
– Да. Я пытался поговорить с Келли, но из этого ничего не вышло.
– Ты знаешь, кто убил этого парня, Франца?
– Да, знаю.
– А почему его убили? – Я задумался.
– Нет, этого я в самом деле не знаю.
– Значит, ты должен выяснить. Вполне возможно, окажется, что беспокоиться вообще не о чем. Если же действительно возникнут проблемы, ты сумеешь их разрешить, не рискуя жизнью своей жены.
«Своей жены»– сказал он. На этот раз не «Коти», а «своей жены». Вот что он имел в виду. Семью. Все дело в семье, а мы были единственной семьей, которая у него осталась. Внезапно у меня возникла мысль, что он разочарован во мне; не думаю, чтобы он одобрял убийства, но я был членом его семьи, так что…
– Что ты думаешь о моей работе, Нойш-па?
Он покачал головой:
– Это ужасно – то, чем ты занимаешься. Нехорошо для человека зарабатывать на жизнь убийствами. Это тебе вредит.
– Ладно. – Я пожалел, что задал этот вопрос. – Спасибо тебе, Нойш-па. Мне надо идти.
– Рад был снова с тобой встретиться, Владимир.
Я обнял его, забрал Лойоша и вышел. Путь в мою часть города был неблизким, но у меня все еще не было никакого желания телепортироваться.
Когда Коти вечером вернулась домой, я сидел, опустив ноги в горячую воду.
– Что случилось? – спросила она.
– Ноги болят.
Она слегка улыбнулась:
– И почему же у тебя болят ноги?
– Последние несколько дней мне слишком много пришлось ходить пешком.
Она села напротив меня и потянулась. На ней были серые брюки в обтяжку с широким черным поясом, серая рубашка и черный жилет. Свой плащ она повесила на вешалку.
– И где же именно?
– Большей частью в Восточном районе.
Она слегка повернула голову в сторону, и ее глаза, казалось, стали еще больше на прекрасном, с тонкими чертами лице.
– И что ты там делал?
– Ходил в гости к Келли. – Ее глаза расширились.
– Зачем?
– Я объяснил ему, что жду от него гарантий твоей безопасности. И намекнул ему, что иначе я его просто убью.
Выражение любопытства на ее лице сменилось недоверием, затем гневом.
– На самом деле?
– Да.
– Похоже, ты даже не волнуешься, рассказывая мне об этом.
– Спасибо.
– И что же ответил тебе Келли?
– Он сказал, что, с его точки зрения, я представляю собой нечто среднее между низменным подонком и жалким отбросом общества.
Она удивленно посмотрела на меня. Не расстроенно, но удивленно.
– Он так сказал?
– Не столь многословно, но примерно так.
– Гм-м, – сказала она.
– Я рад видеть, что возмущение действиями твоего мужа наполняет тебя праведным негодованием.
– Гм-м, – повторила она.
– Пытаешься решить, прав он или нет?
– О нет, – ответила она, – Я знаю, что он прав. Мне просто интересно, какими именно словами он мог это выразить.
– Коти… – начал я, но у меня перехватило горло. Она подошла ко мне, села рядом и положила руку мне на колено.
– Прости, – сказала она. – Я вовсе не имела этого в виду и не должна была так шутить. И знаю, что он не прав. Но ты напрасно так поступил.
– Знаю, – ответил я почти шепотом.
Какое-то время мы молчали. Наконец она спросила:
– Что ты теперь собираешься делать?
– Дождусь, – сказал я, – пока мои ноги почувствуют себя лучше. Потом пойду и убью кое-кого. Она уставилась на меня.
– Ты серьезно?
– Да. Нет. Не уверен. Наверное, наполовину.
– Я понимаю, тебе тяжело. Прости. Я кивнул.
– Наверное, будет еще тяжелее, – сказала она.
– Да.
– Если бы я могла тебе помочь…
– Ты мне уже помогла. И вряд ли сможешь помочь больше.
Она кивнула. После этого говорить было не о чем, и мы просто какое-то время сидели рядом. Наконец пошли в спальню и легли.
На следующее утро я был в своей конторе, вместе с Лойошем и его подругой. Я позволил им вылететь в окно, так что Лойош мог продолжать показывать Ротсе окрестности. Постепенно он знакомил ее со всеми закоулками города. Это доставляло удовольствие и ему самому. Мне всегда были интересны их отношения, при которых один обучал другого. В их случае это могло вызвать осложнения, поскольку обучением занимался Лойош, хотя в паре джарегов обычно доминирует самка.
– Эй, Лойош…
– Не твое дело, босс.
Это было не вполне честно; в мои-то семейные дела он позволял себе вмешиваться. Но настаивать я не стал.
Когда они через пару часов вернулись, я уже знал, что делать. Я взял у Крейгара адрес, удостоившись его мрачного взгляда за то, что не сказал ему, зачем мне это нужно. Лойош и Ротса расположились на моих плечах, я спустился по лестнице и покинул контору.
Нижняя Кайранская дорога у Круга Малак – самая широкая улица в этой части города, заполненная стоящими в глубине питейными заведениями, выступающими на улицу лавками и гостиницами, с небольшими конторами в некоторых из них. Нижняя Кайранская дорога вела на юго-запад, становясь все уже, и на ней появлялось все больше и больше доходных домов. Большинство из них когда-то были зелеными, но теперь имели неопределенный грязный Цвет. Я свернул на узкую улочку под названием Улор.
Вскоре Улор стала расширяться, и примерно в этом месте я свернул на Медную улицу – не путать с Медной улицей возле моего дома, или с Медной улицей в восточной части города, или с кучей других Медных улиц, которых я не помню. Пройдя несколько десятков шагов, я свернул налево, к довольно приличного вида трактиру с длинными столами из полированного дерева и длинными скамьями. Я нашел хозяина и спросил:
