Женя Иванов - Градостроитель
На пороге здания появилась миловидная девушка, с усыпанным веснушками лицом и детской непосредственностью во взгляде.
- Здравствуйте, Инна Андреевна, вот привёл вам своё чудо, - сказал я подводя свою Софу к порогу. Она сразу же бросилась к воспитательнице, дети в ней души не чаяли, как впрочем и взрослые, особенно мужчины. Которые не смотря на наличие жён во всю флиртовали с утончённой фигуркой Инны, напрочь забывая смотреть ей в глаза, думая только о том что пониже.
- Геннадий Викторович, здравствуйте, - потупила глаза Инна, обнимая счастливую Софу, - радость в нашем доме, наконец, Софу привёл папа, а не мама, хотя... -ехидно продолжила она, но не успела закончить, как Софа втянула её внутрь, не забыв перед этим махнуть мне рукой.
«Негодница», пронеслось у меня в голове, хоть и безмерно любимая. А Инна становится всё краше, неожиданно выскочило понимание, ещё годок и от неё не сможет отвести глаз ни один половозрелый мужчина. Надо бы ей посоветовать записаться на курсы самообороны. В наше время это лишним не будет.
Вернувшись домой я чмокнул в щёчку ещё спящую жену и сам завалился спать. Всё-таки отпуск это прежде всего сон, по крайней мере для меня, а за Софой идти только через восемь часов.
Но уснуть не получалось, какая-то тревожная мысль билась в голове, пытаясь вырваться на волю. Что-то было не так около дома адаптации, куда я отвёл Софу. Интуиция просто вопила об угрозе.
- Милый, что не спишь? - спросила жена, еле открыв один глаз, чтобы посмотреть на беспокойно ёрзавшего по кровати мужа, и сонливость мигом слетела с её лица.
- Опять? - спросила она. На самом деле подобные состояния для меня были нормой, но такого сильного беспокойства не было ещё не разу, а значит вскоре должно произойти нечто ужасное. Ведь после каждого приступа случалось что-то плохое или какая-либо неприятность. Но пока я жив ничто не потеряно до конца.
- Я за Софой, - уже одеваясь и выбегая из дома сказал я своей ненаглядной и на всех порах побежал к зданию курса адаптации. На половине пути чувство беспокойства ушло, оставив на душе тягостный след, надеюсь я не опоздал.
Здание окружал кордон национальной гвардии, машины скорой помощи и развёрнутый пункт армейского штаба.
«Опоздал», эта единственная мысль крутилась в голове, всё время пока я шёл к кордону.
- Викторыч, здоров, какими судьбами? - спросил меня один из парней, стоящих в кордоне. Спустя секунду я его узнал. Это был Дима, мы с ним и его отрядом как-то зачищали одно местечко.
- Дочка, там, -указал я на здание. Лицо Димы после этих моих слов стало практически серым.
- Ваши в палатке, -пропустил он меня, похлопав по плечу в знак поддержки.
Но к нашим меня не пустили. По пути перехваченный штатным психологом Ирой Ивановой и новичком Игорем, я был под белы ручки выдворен с оцепленной территории и наказом не мешать. Они смогут всё сделать и без придаточного. Как Игорь метко меня обозвал.
А всё из-за последнего задания, на котором сначала я застыл как изваяние, а затем открыл беспорядочный огонь по противнику. Сам я этого не помню. Лишь сильную боль в голове, а затем провал в памяти и белый кабинет штатного психолога, которая и выписала мне отпуск на целый месяц.
На все претензии, что в здании моя дочь, они лишь улыбались и тащили меня обессиленного данным знанием к выходу. Всё как обычно, государству плевать на тебя и твою судьбу. Ты лишь мелкий ничего не значащий винтик в её механизме, и чуть что, машина даже не позволит тебе поучаствовать в работе. Мне ничего не оставалось как попытаться дозвониться до своих сослуживцев, но никто не брал трубки, значит все работают. Поэтому я замер в ожидании и просто смотрел.Кто научился ждать, тот надёжно защищён от ударов разочарования. Смотрел как туда-сюда бегают военные в полной экипировке с оружием на перевес. Носятся придумывая очередную вкусную белиберду репортёры и журналисты. И никак не мог понять, почему и кто выбрал именно здание социальной адаптации детей для нападения.
За полчаса до описываемых событий.
- Отбой, всем стоп! - грозно прошипел в рацию ничем не примечательный мужчина, спокойно сидящий на лавочке напротив входа в здание центра социальной адаптации.
- Леший, в чём дело? - растерянно переспросил его молодой мужской голос в наушнике.
- Военный дочку привёл, может всю операцию сорвать, ждём на местах. Как только он отойдёт, сразу начинаем.
- Ох, какая девочка, - сальным голосом произнёс очаровательный брюнет сидящий рядом с мужчиной с рацией, увидев Инну Андреевну, выглянувшую из двери, чтобы встретить дочку Геннадия.
- Чур я её трахну первый! - продолжил он мечтательно поглаживая себя в области паха.
Ему никто не ответил, у всех перед глазами ещё был жив эпизод с прошлой операции, где ему запретили трахнуть девицу, после чего у отряда сменился командир, причём доказать, что начальника убил именно симпатичный брюнет никто не мог, но в подразделении знали, что это сделал именно он.
- Кстати, Леший, а зачем нам детский центр? Потом на уши же вся общественность встанет, а нас мочить будут в любом мало-мальски пригодном для этого месте, - выдал брюнет давно наболевшее, чувствуя, что от этого задания попахивает чем-то гнилым. А он был опытным наёмником с развитым чутью и гниль ощущал буквально нутром.
- Не твоё дело Чёрный. Сказали значит надо, - отделался общей фразой Леший и продолжил внимательно наблюдать за уже удаляющимся военным.
Чёрного же этот вопрос терзал уже не первый день. Он прекрасно осознавал, что дело которым он зарабатывает на жизнь незаконно и богопротивно, но это было единственное, что он умел делать хорошо, а так как близких у него не осталось, то и жизнью своей на таких операциях он не дорожил, только стараясь не убивать женщин и детей. Мужчины гибли всегда, а вот новую жизнь губить нельзя. Но сегодня в Чёрном проснулась давно забытое чувство страха, так как, по сути, их ведут на убой, а первоначальная задача объявить о притеснении малочисленного народа хруков, не стоит тут вообще. После захвата детей ещё не выжил ни один террорист, их всех кладут либо на месте, либо потом в тюрьме, ведь дети это святое.
Никто в их небольшом отряде из десяти человек и одиннадцатого-командира, не догадывался о том, что Чёрный получил образование в Оксфорде, а потому голова у него всегда работала хорошо, а поэтому срочно искала выход из сложившейся ситуации, но пока его не находила. Да, можно было попробовать отказаться от задания и уйти, но скорее всего Леший выстрелил бы в спину с вероятность в 96%, а это очень много в данной ситуации. Поэтому Чёрный решил и дальше играть свою роль недалёкого наёмника, надеясь, что в здании будет хоть какой-то намёк на выход из сложившейся ситуации, ведь Леший отнюдь не похож на смертника, значит у него есть какой-то план. А трахнуть смазливую девку будет приятным дополнением к адреналину уже сейчас накатывающему свои волны и делая разум кристально чистым. Но скорее всего именно она сможет вывести его из создавшейся жопы. Интуиция буквально вопила, что девчонка знает, как выбраться из здания.
Раздалась команда, и как по мановению волшебной палочки, в здание с главного и служебного входов ворвались террористы в противогазах, распыляя усыпляющий газ. Чёрный же бежал впереди всех, ему было необходимо успеть к зацепившей его рыженькой первым.
Само здание было мало примечательным. Стоит на отшибе, имеет два этажа, которые состоят из больших открытых помещений, не считая кухни, двух туалетов, раздевалки и каморки воспитателей. Чёрный знал планировку наизусть, поэтому не отвлекаясь на крики детей бежал к воспитателям, чтобы они не успели нажать на тревожную кнопку, но опоздал. Когда он ворвался в комнату, Инна Андреевна уже нажимала кнопку и звонила в полицию.
Резкий удар тыльной стороной ладони и девушка с рассечённой губой падает на пол, выронив телефон. В её глазах стоял дикий испуг, но она хранила гробовое молчание, даже не вскрикнув после удара.
- Вот и умница, - пробормотал Чёрный, стягивая штаны, - а сейчас мы покажем всем как надо родину любить, - продолжил уже раздевая девушку, которая лежала не жива не мертва.
Никто бы не смог заметить, как во время всего этого действа Чёрный аккуратно осматривал помещение, натренированным взглядом отмечая наличие и расположение скрытых видеокамер, задорно отблескивающий в лучах утреннего солнца, превращая скрытые камеры в дискатечные шары. «И какой идиот их ставил», пронеслась мысль у него в голове, а затем он начал, впиваясь губами в тонкую белую шейку девушки.
- Так, дура, не подавай виду, что я тебя не имею, - прошептал Чёрный ей в ухо, и если бы в комнате был сторонний наблюдатель, то он не смог бы понять, что Чёрный просто делает характерные движение тазом не входя в ошарашенную девушку.
- Отвечай на вопросы так, один удар правой ладонью по полу - да, два удара - нет. Поняла?
