Мария Вересень - Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются
— Что с живностью-то делать будем? — запаниковала я, глядя на приближающуюся стаю. Алия истерически хихикнула:
— А это и не живность! Этот упырь всех сдохших волков из окрестных лесов поднял!
— От чего сдохших? — Я попятилась. — Если от бешенства, то меня это тоже не устраивает!
— А вороны тоже неживые? — пропищала Лейя. — Значит, помета не будет?
— Да плюнь ты на свою прическу, парни все равно этого не оценят! — прикрикнула я на мавку. — Ой! — Волки стали протискиваться между прутьями. Выглядели они мерзопакостно: шкура висит клочьями, видны даже червяки, деловито копошащиеся в полуразложившейся плоти.
— Ай! — присоединилась ко мне Лейя. — Это хуже помета!
— А я еще знаю про трупный яд, — некстати вспомнила я. Алия одарила меня диким взглядом и, пытаясь поднять наш боевой дух, гаркнула:
— Ну все! Дальше отступать негоже, за нами… — Она осеклась, упершись спиной в стену дома. — Хотя можно пятиться еще до нужника, — неуверенно добавила она, глядя, как ворота распахиваются и умертвие врывается на кладбище.
— Я не хочу отстаивать потом и кровью какой-то нужник. — Я взмахнула руками, и волков отнесло обратно к воротам. Чернокнижник даже не затормозил! Махнул своей черной железякой, мы с воплем присели, меч оставил глубокую щель в бревнах и начисто срезал верхнюю устрашающую часть корявой железяки Алии, хотя девица не растерялась и со всей силы шарахнула древком чернокнижнику по лбу. Тот попытался использовать меч вместо косы, а нас вместо пшеницы. Я успела хлопнуться на землю, надеясь, что со своего чертова скакуна он так низко не нагнется, и ящерицей поползла прочь. Лейя затянула вой, и волков, которые обрадовались тому, что мы встали на четвереньки и поползли им навстречу, разнесло в клочья.
Алия что-то кричала, пытаясь стряхнуть с себя ошметки от шкуры, гнилого мяса и кишок. Сзади застучали копыта, злорадно захохотали.
Наверное, он так и гонял бы нас вокруг дома до самого утра, но вороны, которым надоело смотреть на это безобразие, пошли в решительное наступление. Стали входить в штопор и пытаться пронзить нашу троицу своими острыми клювами. Стало страшно. Мавка вскрикнула, зажимая глубокую царапину на руке, меня ударило в плечо, и левая рука как отнялась. Алия выругалась.
— Надо бежать отсюда! — проговорила она, задыхаясь. — Давайте на василиска, он каменный, подгрызть его нельзя, а от воронья уж как-нибудь!
— Сейчас. — Я поморщилась и махнула одной рукой. Половина каркающей тучи взорвалась и осела на нас перьями. — Теперь бежим!
Мы собрали последние силы и со всех ног побежали к ограде.
— Черт! — От слабости взбираться по василиску было тяжело, чернокнижник ширкал по каменному монстру, пытаясь оттяпать нам ноги.
Оставшаяся часть воронья медленно кружила над головами, истязая наши уши хриплым карканьем. Лейя распугивала ее своим истошным плачем. Я пыталась разглядеть свое раненое плечо. Рука до сих пор не желала повиноваться.
— Вот черт! — выдохнула я, осмотрев наконец рану.
— Сейчас туда попадет трупный яд, умрун будет доволен! — ревела Лейя, зажимая свою царапину. Я ей с чувством подпевала. Алия перестала запускать стрелы в воронье и чернокнижника, повернулась к нам и, хлопнув себя по ляжкам, захохотала, что никак не вязалось с нашим плачевным положением:
— Ну вылитые баньши! Воете, все в кровище и перьях! Да подавись ты! — Она перегнулась через каменный гребень и швырнула бесполезным луком в чернокнижника. Стрелы у нее кончились, а от проклятого умру на они и вовсе отскакивали. Мы с Лейей перестали стонать и уставились друг на друга. Сначала тихо хихикнули, а потом зашлись в диком смехе. Видимо, к нам пришла тихая старушка истерика.
— Ха-ха! — рыдала я от смеха, держась за живот. — Теперь наше кладбище и вправду Упырское, луна, потроха на памятниках. Вороны тучей кружат! Ой, не могу! И три хранительницы на василиске, все в крови! А внизу упырь в расцвете сил и здоровья! На упырском коне!
Отхохотавшись и почувствовав себя намного лучше, мы обнялись и завели песню:
— Ты пишешь мне, что ты по горло занят,
что некогда носки прополоскать!
А мы вчерась свинью нашу Маланью водили в гости
к хряку, чтоб е…!
После столь оптимистичной песни умертвие ну просто озверело! Завыло! И попробовало вскарабкаться по василиску к нам. Мы поднатужились и столкнули его колчаном. Колчан развалился мелкой щепой, а Алия, ткнув этими щепками чернокнижника, отправила его вниз.
— Нечего мужикам на девичнике делать, пошляк! — проговорила я в спину катящегося кубарем умертвия. Противник вскочил в седло своего верного скакуна и попробовал достать нас с другой стороны. Огляделся, увидел кол, торчащий из могилы, схватил его в надежде им достать нас и сбить с головы змея.
Кол вылез из земли вместе с его владельцем. Чернокнижник досадливо рявкнул, выдернул деревяшку из тела упыря и метнул в нас. Мы пискнули и присели. Кол размером с доброе копье свистнул над головами и застрял в каменном гребне. Чернокнижник взвыл, а упырь обиделся. Раззявил зубастый рот и впился коню в ляжку. Скакун встал на дыбы.
— Мочи вражину! — подбодрила упыря Алия и швырнула кол обратно нашему заступнику. Конь лягнул задними ногами, и упыря отбросило шагов на сто.
Рядом с умертвием возникла бледная княгиня и ласково так погрозила пальчиком: ишь ты, шалунишка! Чернокнижник флиртовать не умел, поэтому ткнул в нее мечом. Княгиня недоуменно посмотрела на острие меча, распоровшего любимый саван на груди и натянувший его сзади, личико ее перекосила злобная гримаса. И эта хиленькая с виду бабенка, с неожиданной прытью снявшись с лезвия, прыгнула да еще как! Живому ни за что так не прыгнуть! И вцепилась в остатки волос Маргобана.
— Молодец, баба! Так их, козлов похотливых!!! — взревела Алия, тоже желающая в бой, но мы попридержали ее за рубаху.
На помощь озверевшей княгине поспешил ее муженек, сверкая ржавым мечом и яростно вращая глазами. Отметив появление и других покойников, настроенных решительно против нового умруна, мы воспряли духом.
— Как же они нас любят! — умилилась мавка.
— Ставлю на коренных жителей этого кладбища! — прыгала в азарте Алия. — Сейчас они этого упыря, тьфу ты, чернокнижника пинками погонят!
— Алия, а если чернокнижник их по кусочкам разнесет? — воскликнула я. — Мы же их охранять должны!
Алия замолчала, посмотрела вниз и серьезно проговорила:
— Тогда один выход, понимаете, о чем я?
Я и Лейя кивнули. Мы взялись за руки, глянули на мечущегося внизу Маргобана и сделали то, что уже привыкли делать — прыгнули прямо на врага.
— А потом мы его били, чернокнижник выскочил за ворота на своем коне, а мы у него на шее. Жаль, у Алии ничего из оружия не осталось, а то бы мы до его жил все-таки добрались! А потом он что-то сделал, и нас с него ветром сдуло. Алию и меня прямо в кусты собачьей розы, полдня колючки вытаскивали. А Верею головой об дерево — бац! Мы ее еле до дома доволокли. А упырь сбежал, утро началось.
— Лейя, прекрати бормотать, — простонала я, придерживая холодное полотенце на затылке, где налилась огромная шишка. — Он все равно ничего не слышит.
Мавка, сидя по-турецки на полу рядом с Велием, подняла на меня заплаканные глаза:
— А вдруг слышит? Велий, спаси нас, а? Эта тварюга ночью опять заявится и поубивает нас. Ты же должен нас защища-ать! Тебя от Школы направили-и, ты же ма-аг!
Алия хлопнула дверью и вошла в горницу:
— Я там упырю кол обратно в могилу воткнула.
Я кивнула.
— Ну что, идем место искать?
Я поднялась на ноги, отложила полотенце в сторону. Лейя трясла поочередно за грудки то Велия, то Аэрона:
— Ну очнитесь же!
— Лейя, ты идешь? — спросила я. Мавка утерла слезы:
— Иду.
— Думаю, здесь самое то будет. — Алия стояла на знакомом лугу. — Деревьев нет, все как на ладони! И его хорошо будет видно…
— И нас, — вздохнула я. — Что с магом и вампиром делать будем?
Алия и Лейя недоуменно воззрились на меня.
— Если нас Маргобан прихлопнет, то за книгой пойдет на кладбище, а там двое спящих, бери их тепленькими, — пояснила я.
Лейя опять зарыдала, ей не хотелось быть прихлопнутой.
— Может, к Геронтию? — спросила Алия.
— Ага, чтобы умертвие потом и за ним гонялось! — скривилась я. — Давай лучше их в приготовленную могилку положим. Не станет же чернокнижник по могилам шарить!
— На кладбище надо бы прибрать. — Алия пнула ногой камешек.
— Извини, но сейчас я на такие подвиги неспособна, — устало отмахнулась я. — Рука болит, да и голова тоже. Если выживем, завтра над этим подумаем.
— Что сейчас делать будем? — спросила Лейя.
— Домой пойдем и спать ложимся. Ваську накормим. Вечером парней к могиле оттащим, а умертвие ждать здесь будем, пусть оно здесь все крушит.
