Проклятая герцогиня (СИ) - Смольская Майя

Мирем на мгновение задумалась и будто смакуя слова, изрекла:

— Знаешь, я слышала, что испытаний три, и все, для того чтобы раскрыть полную силу будущей жены или же забрать ее силу, если невеста не справится. Проклятие убивает, — она помолчала, — и хорошо если после рождения ребенка, а то и во время беременности, поэтому нужно быть сильной.

Я с ужасом внимала. Такой участи мне совсем не хотелось. А Мирем, не обращая внимания на мою нервозность, продолжала:

— Проклятье это наложено отвергнутой ведьмой, она решила, что раз не ей то и никому, поэтому жениться наследник сможет, но детей лучше не заводить, чревато. По крайней мере не сразу, иначе род вымрет.

— М-да. А если я пройду испытания, то не умру? — крупицы надежды на удачный исход поселились в моей душе.

— Умрешь, но ребенка выносишь. — ее слова разбили все мечты о чуде и счастливой долгой жизни.

Мысли роились в голове, но я собралась и спросила еще:

— А почему проклятье не убивает сразу после свадьбы? — не понимающе посмотрела на нее.

Ведь на самом деле, в этом не было никакого смысла, убивай себе жен, не позволяя родиться детям, и покончишь со всем сразу и без хлопот, а так все это длится годами.

— Кто их знает этих сумасшедших ведьм, может она так хотела больше боли причинить. Словно указывая Болтонам на их беспомощность. Ведь они маги, все до одного, а проклятие ведьмы снять не могут. — русалка явно, прониклась и толика грусти скользнула и по ее милому лицу.

Я водила носком туфли по песку, сказать было нечего, поэтому я попрощалась с Мирем и вернулась в замок. Я хотела попросить завтрак в комнату, так как хотелось побыть одной, но горничная возразила мол у нас гости и так не принято, в общем пришлось идти.

За столом я обнаружила отца и сестер, Болтоны тоже вернулись. Папенька, завидев меня притворно улыбнулся и отодвинул стул, словно желая поухаживать, раньше его персона этикетом не страдала, жестом пригласил, усадив рядом с Сэмом.

— Доченька, дорогая моя, как я рад за тебя, вчера не удалось поговорить и я был очень огорчен, волновался, но лорд Болтон успокоил, сказал тебе стало дурно, но сейчас все в порядке. — его лицемерное лицо сияло.

— Все так. — холодно отчеканила я.

«А он хорош, счастлив, что сплавил, да еще кому, богатейшей семье, такая хорошая партия, ишь как скалиться». Я стиснула зубы. Отца хоть и любила, по-своему, но то, что он из меня сделает добровольную смертницу простить не могла. С одной стороны его вины здесь нет, это все магия и проклятая шкатулка, но можно было мне заранее все объяснить, я может и не поехала бы сюда.

А отец не унимался:

— Доченька я думал ты нас встретишь, — он сделал паузу, давая мне ответить.

— Я не знала о вашем приезде и поэтому позволила себе посетить сад. — сухо процедила я, совершенно не желая продолжать разговор, ведь все это выводило из равновесия, а я и так с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, услышав невеселую правду от Мирем.

— Моя дочь обожает прогулки на свежем воздухе. — пояснил лорд Бон.

Я решила, что опрос закончен и молча принялась за еду, хотя аппетит уже окончательно куда-то испарился. А отец осыпал комплиментами уже хозяина дома, мол какое замечательное жилище, и сам Болтон-старший и молодой жених, да и с невестой повезло: умница, красавица, ну просто находка и что он будет очень рад породниться с замечательной семьей. В общем все в выигрыше.

Судя по недовольному лицу герцога, ему этот разговор тоже не нравиться, как и сам мой родитель. Подхалимов он не любил, а уж таких явных и тем более. Одно, когда тебя хвалят за боевые заслуги и другое, когда цепкий, скользкий тип, под предлогом любезности, пытается залезть в твой карман.

— Лорд Бон, я правильно понимаю, что вы не против следовать нашим традициям? — прервал он поток цинизма и неискренности моего отца, решив изменить русло этого любезно-притворного разговора, на деловой. — И если с вашей дочерью что-то случится, — он замолчал, позволяя переварить информацию, — то я обещаю вам щедрые отступные. Так же, я обязуюсь содержать ваших старших дочерей, до их замужества, я знаю вашу сложную ситуацию, но на наличные средства не рассчитывайте, это возможно лишь в случае гибели леди Каро. В остальном, к вам будет приходить модистка, раз в месяц, чтобы сшить наряды, и ежедневно будут доставлять продукты, слуг же я буду оплачивать сам.

Я закашлялась и уставилась на отца, который просто сиял, от такого щедрого предложения, лишние средства, сэкономленные на платьях, спустит в кабаке, как пить дать, уверена он даже картину в голове уже нарисовал. Но он будто не заметил моего недовольства, продекламировал:

— Уверен все будет в порядке, девочка сильная и от матери получила дар, — при этом брезгливо поморщился, вспоминая последнюю.

А я слушала разговор с открытым ртом, чувствуя себя вещью, которую выгодно продали. И кто, родной отец:«Надеюсь я окупила твои затраты на свое воспитание». Я зло метнула молнии в его сторону.

Тем не менее разговор продолжался. Но я уже не слушала, в горле стоял ком обиды и непонимания, в глазах слезы, воздуха катастрофически не хватало, будто мне сжали горло, не оставляя возможности вырваться. И я проваливалась в пустоту, где не было ни эмоций, ни сожалений, только мрак, такой тягучий и манящий, он будто обещал, что только с ним я смогу обрести покой.

Меня трясли, приводя в чувство, Сэм звал меня и махал руками перед лицом, в глазах же герцога читался страх, видимо решил, что будущая невеста сына тронулась головой от таких новостей. Отца и сестер за столом уже не наблюдалось, видимо удовлетворившись сделкой, они, даже не обращая на меня внимания, покинули гостеприимный дом.

— Подлец, — я уже приходила в себя, — и этот человек, смеет называться моим отцом. — слезы брызнули из глаз и водопадом покатились по щекам.

Сэм заботливо меня обнял:«тише маленькая»,— прошептал он, все сильнее прижимая к себе. Герцог молчал, смотрел на меня с пониманием и сочувствием: «Еще бы, ведь это его семейство обрекает меня на недолгую жизнь». А я все не хотела успокаиваться, казалось я сейчас пыталась выплакаться за все: и за смерть мамы, и за предательство отца, за судьбу, которая так не благосклонна ко мне. Я еще не начала свой путь, а уже скоро должна его закончить, вот так банально прервать, по воли какой-то там ведьмы, которая жила столетия назад. В это не хотелось верить. И я вспомнила слова Баронессы Бон, своей родительницы: «Мир несправедлив, детка, и никогда не будет так как ты хочешь. Но лишь в твоих силах все изменить, подстроиться и поймав удачу за хвост, бороться, ведь то, что поначалу кажется ужасным и неправильным, может быть совсем иным, той сказкой, что ты искала, присмотрись, раскрой разум и пройди испытания».

— Испытания... — как гром разразилось во мне понимание происходящего. — Она знала, — мой голос становился все громче, я смотрела сквозь ошарашенного лорда — Она знала и пыталась подготовить меня! И заколка, — я перевела взгляд на Сэма. — Эту заколку она не просто так мне дала, я должна была взять ее с собой на бал! Она все заранее знала!

— Да. — подтвердил мои догадки тихим голосом герцог. В глазах его читалась печаль потери и великого горя, будто он не уберег любимого сердцу человека или не просто человека, женщину? Мою маму? Словно поймав мои мысли он кивнул и встал.

— Пойдем. Сэм ты тоже можешь присутствовать, этот разговор касается и тебя, но лучше вести его в кабинете.

Пройдя в кабинет, мы уселись в кресла, предложенные Лордом Болтоном, сам он занял свое место за столом. В его кабине царил мрак, парчовые шторы были плотно завешаны, будто весеннему солнцу здесь не рады. Даже мебель, казалось, говорила о вечно отсутствующем настроении хозяина, темное дерево уныло взирало на нас. Здесь было грустно, тоскливо, все указывало на то, что радость покинула не только этот кабинет, но и похоже весь дом. Герцога же это совсем не смущало, даже наоборот, казалось все устраивает. Было ощущение, что не мы находимся в замке, а замок с неприступными стенами и частоколом, находится внутри него хмурого, отчужденного, холодного лорда Болтона.