Лазурин Вячеслав - Уберзольдат Аненербе
— О! — хлопает в ладоши маг. — У меня сегодня от гостей просто нет отбоя. Снова пришел убить меня?
— Нет, — медленно захожу, осматриваясь, — у меня не осталось подобных мотиваций.
Справа на стульчике сидит Гюнтер. Он увлеченно колупается пальцем в глазнице чьей-то головы. Свежооторванной. Очевидно, весь взвод фон Обенкрута погиб. И теперь у Гюнтера появилось много новых игрушек. Маг откидывается в кожаном кресле напротив, сжимая бутылку любимого ликера.
— Жаль. Так чего же ты хочешь? — спрашивает колдун, хлебнув из горла. — Выпить? Угощайся! У меня целая коллекция. Кстати, как тебе фройляйн Хельга?
— Кто?
— Суккуб. Не удивляйся, я всех местных демонов знаю.
— Она не демон.
— Ну, полудемон. Какая разница? Ты тоже «получертичто». И ничего. Зачем пришел? Соскучился по моим скальпелям?
— Мне нужны ответы.
— Осторожно, — маг насмешливо грозит пальцем, — тут один тоже ответы хотел. Вон он, в углу.
Не знаю, как сразу не заметил фон Обенкрута. Он прячется на четвереньках под столом с ретортами. В луже блевотины, дрожащий, с остекленевшими глазами.
— Они здесь… Оооннниии здесь! — взвизгивает он.
— Он сошел с ума? — спрашиваю очевидное.
— Окончательно и бесповоротно. Представляешь, этот гад выжил при крушении цепеллина, выскочил перед взрывом. Гюнтер приволок его за шиворот, и он тут же нагло потребовал алгоритм расшифровки сигналов Извне. Я человек добрый, расшифровал и даже дал послушать…
Маг показывает бутылкой на столик с миниатюрной SUM станцией с наушниками и гарнитурой. Профессор получил, что хотел. Он услышал гостей. И стал безумцем…
— Он… ни… здессссь! — он скрючился под столом. На ушах его видна запекшаяся кровь.
— У меня вопросы другого характера, — говорю я.
— Да я догадываюсь. Извечные вопросы, отягощающие человеческий разум. Кто я? Что я? Зачем я? Пф! — кривится маг. — И кому это нужно?
— Мне.
— Онииии… тууут!
— Гюнтер, вышвырни этого болвана наружу! Лучше с крыши. Только подальше.
— Здесь! Здесь! Здесь! Они уносят меня! А-а-а-а!!! — удаляются по лестнице крики доктора.
— Итак, — улыбается колдун, — полагаю, ты уже понял, что слишком хорош, чтобы тебя сделали одни лишь люди. Тут явно тайком приложил свое щупальце кто-нибудь Оттуда, вдохнув в тебя необычную силу. С какой целью? Как видишь, тяга к тайнам может плохо кончиться.
— Ты должен знать. Ты черный маг. Разве ты не служишь… Тем, Оттуда?
— Что? — смеется колдун. — Тогда бы я закончил, как тот жалкий Обенкрут. Нет, я всего лишь один из тех немногих, кому Они открыли маленькую крупицу своих тайн. В обмен на преданность, как до конца жизни, так и после. Служение ли это? Не знаю. Вряд ли им нужны слуги среди тех, на кого им плевать с высоты звезд. Игрушка? Скорее всего.
— Не понимаю.
— И должен быть счастлив, раз не понимаешь. Эх… Я могу лишь предположить, что ты маленькая капелька, брошенная в колбу с нашим миром, чтобы остановить нежелательную химическую реакцию. И она прекратилась — Обенкрут и вся его шайка умников, полагаю, уже не потревожат… эм…. кого не надо.
— Тогда капелька должна раствориться. Погибнуть.
— Необязательно. Ведь капелька вступает в реакцию — перестраивает атомные связи, меняет молекулярную массу, агрегатное состояние… Если это не произойдет, то состояние в колбе так и останется нестабильным.
— Значит, либо я должен исчезнуть, либо…
— Именно так, ты правильно понял.
— Это возможно?
— Шанс есть, но очень низкий. Я помогу тебе, по старой… дружбе. Придется спуститься в подвалы башни. И еще. У Обенкрута кое-что было с собой, посмотри там, в сейфе, он не закрыт. То, что там лежит, тебе очень пригодится. О, я вижу ты рад находке! Что ж, пошли, время не ждет.
Мы покидаем комнату и спускаемся вниз. Нас трое — я, колдун и мое тесла-ружье.
* * *— У каждого свое предназначение, — говорит черный маг, спускаясь со мной по лестнице, — с помощью которого достигается Равновесие. Ты свое предназначение уже выполнил, однако продолжаешь тяжелить чашу весов.
— А каково твое предназначение? — Проверяю на ходу контакты ружья и уровень зарядки батареи.
— В данный момент, уравнять весы.
— И ты бы уничтожил меня, не пойди я сейчас вниз?
— Да, — отвечает маг быстро и уверенно.
— А если бы я положил и тебя, и Гюнтера?
— Тогда рано или поздно это сделал бы кто-то другой. Порядок вещей не изменить. Скорее всего, тобой бы занялась Хельга.
— Но она же помогала мне! — До хруста сжимаю приклад.
— Она служит Им. И если примкнула к тебе, значит тоже следила за реакцией в колбе… Пришли.
Перед нами обычная дверь. Старая, ржавая, с выцветшими рунами и пиктограммами. Но чем-то неестественным веет от этих дверей. Каким-то странным, пульсирующим морозом, словно кто-то прикоснулся к моему мозгу холодной ладонью. Сжимает и отпускает.
— А какое предназначение выполнял Обенкрут? — спрашиваю напоследок. — Просто погибнуть?
— Обенкрут был лидером среди подобных ему — желавших знать слишком много. Он мог стать символом противостояния человека и нового порядка. Он мог сплотить по миру всех маниакальных ученых. По большому счету это они похищают людей ради опытов и оккультных ритуалов. Это они лишают человеческие тела душ, чтобы получить послушных рабов. Они толкают этот мир в бездну, обвиняя при этом во всех ужасах пришельцев. Конечно, Те могли бы вмиг поглотить дерзкого профессора и растворить в черном ничто. Но зачем, если можно бросить капельку и понаблюдать с ленивым интересом? Приготовься, это необычные двери. Мы в подвалах тринадцатой башни Вермахта, у которой свои, особые тайны. Я лучше отойду.
Дверь медленно открывается, по ушам ударяет уже знакомый хрустальный звон. Не могу сказать наверняка, сам ли я вхожу в открывшийся черный проем, или тот поглощает меня. В какой-то момент я встречаю сопротивление, словно прорываю невидимую тонкую пленку. И вдруг…
Вспышка голубого света. Оглушительный треск. Падение…
Я иду через тьму. Она не абсолютна, сквозь ее черные волны просматриваются смутные контуры чего-то неясного, непостоянного. Некое подобие серых холмов вокруг всего за секунду превращается в плоскую равнину. Затем обратно в холмы. Затем… во что-то расплывчатое, бесплотное. Я иду сквозь эту мешанину форм и геометрического безумия, ни во что не упираясь.
Мгла впереди озаряется двумя огоньками. Они приближаются, быстро, скачками. Это фантастический гибрид паука и осьминога с человеческим лицом. Его глаза горят, как два осколка радия. И тут же гаснут, стоит мне нажать на гашетку. Яркая молния вытягивается тонким лучом, и противник разлетается миллиардами звенящих молекул.
Тут свои законы физики.
Слева мелькает какой-то комок длинных усиков. И исчезает в пасти огромной змеи с головой, как плоскогубцы. Змея быстро проползает мимо. Иду дальше, с каждым шагом осознавая природу места, в котором очутился. Словно понимание этой истины просачивается в мой разум размытыми чернильными образами. Клоака миров, одна из многих. Выгребная яма для тех, кто застрял между жизнью и смертью. Для тех, кто не родился, но и не умер. Для тех, кого жизнь отвергла из рационального порядка. Все они заключены здесь. Вместе с паразитами, пожирающими их сущность.
Кажется, я вижу то, что ищу. Маленькая молочно-белая сфера. Она пролетает надо мной, искрясь люминесцентными снежинками. Я протягиваю к ней руку и чувствую отталкивающий холодок. Нет, она не моя…
Нужно искать дальше.
Черная плоскость подо мной дает трещину, выпуская на свободу пучок длинных щупалец со светящимися присосками. Я успеваю отскочить и прицелиться. Это она — тварь, жаждавшая моей души. Мы снова встретились. Только теперь со мной тесла-ружье… Двумя залпами я расширяю трещину, ослепительными вспышками подстригаю щупальца. В голове раздается вибрирующий рев предсмертной агонии. Фокусирую молнию на толстой туше, и та рассыпается атомным пеплом. И откуда-то знаю — где-то далеко в другом мире, в темном подвале взорвалась портальная машина.
Мгла впереди щерится острыми скалами. Их вершины мерцают электрическими разрядами. Следуя вдоль каменистого подножия, я нахожу еще одну белоснежную сферу. Она судорожно бьется в гигантской паутине, натянутой между валунами. Разумом я ощущаю крик ужаса и отчаянья, крик, принадлежащий человеку. От сферы веет холодом, она не моя. Но я должен помочь. Два точных выстрела и сияющий шар уносится вверх. И ее тут же глотает огромная летучая мышь с крыльями из причудливых теней.
Рядом оказывается щелкающий жвалами хозяин паутины. Он выплевывает липкую сеть, прижавшую меня к валуну. Невероятно сильным ударом выбивает оружие. Оно медленно падает на черную землю, поблескивая контактами. Кажется, сквозь сорвавшийся ветер слышно, как паук издает торжествующий хохот. И замолкает, когда его накрывает пара широких крыльев, обрушившихся сверху. Темной стрелой паук улетает вмести с захватчиком. И падает на острые скалы. Я отрываю паутину и, подобрав ружье, салютую проносящейся в мутном небе тени.
