Вадим Громов - Избранная поневоле, или - попасть в Мурло
- ...подкалымить впряглись. - Понимающе кивнула Таня. - Раздавать претенденткам - длинноухих, низкорослых, брутальных и - прочие заезженные штампы.
- Если интересно, то по окончанию всех испытаний - можно жалобную книгу попросить. - Поддакнул напарнику невидимка. - А мы всё по инструкции, как полагается.
- Либо до вашей жалобной книги никто не добирается; либо подвох в чём-то другом. - Татьяна закрыла фолиант, и задумчиво посмотрела на автолавку. - А случайно, никакого эксклюзива по сусекам не завалялось?
- Эксклюзивов не держим. - Сумрачно сообщил Патриотыч. - Неликвиды какие-то есть, точно помню. Пойдёт?
- И пойдёт, и побежит! - Отчаянно-бесшабашно махнула рукой Таня. - Лучше заикающееся и непросыхающее Чудо-Юдо, чем гламурный кровосос. Беру не глядя!
- Подпишите. - Патриотыч среагировал моментально, взяв так же молниеносно протянутые водителем-романтиком бумаги: положил их на фолиант. Щёлкнула авторучка. - Здесь, здесь, и здесь...
Татьяна пробежала взглядом набранный мелкими буквами текст, по диагонали. "Обязуется", "имеет право", "гарантийные обязательства", и тому подобная канцелярщина. Размашисто подписала в указанных местах. Бумаги вместе с прайсом, незамедлительно перекочевали обратно в кабину.
- Сейчас. - Отпечатки следов на песке, потянулись к задней части фургона. - Минут пять, если не меньше. Точно где-то видел.
"Избранной я себя вряд ли почувствую. - Философски подумала Татьяна. - А вот дурой, с набором неликвидов - в самом скором времени. Да ладно, чего теперь-то... Бумаги подписаны, опять же - Сайет-иб-Каррунд в хаосе погряз, по самую непролазность. Придётся потерпеть".
Патриотыч открыл двери автолавки, и интенсивно загремел чем-то внутри. Таня подумала, и подошла к водителю-романтику.
- Про Патриотыча спросить хочешь? - Заговорщицки подмигнул Чертополохов П., и его жуликоватые очи стали откровенно масляными. - Или поблагодарить за первоклассный сервис, пылко бросившись мне на грудь?
- А что, часто бросаются? - Хмыкнула Татьяна. - Если отталкиваться от десятка пулевых пробоин, что красуются на вашей таратайке, то - с благодарными клиентами у вас не густо.
- Да попались тут... попаданцы одни. - Водитель-романтик сбился с романтического настроя. - Любимые чада мамы-анархии. Смешно, ага. Каламбур - каламбуром, а когда по тебе из "Льюиса" с пяти шагов садят, и промахиваются только потому, что самогона перед попаданием было употреблено более чем...
- В каждой профессии есть свои плюсы, и свои минусы. - Улыбнулась Татьяна. - А могли и не из "Льюиса", и не с пьяных глаз. А хладнокровненько, из "Стингера"...
- Ты там про Патриотыча что-то узнать хотела? - Ощутимо занервничал Чертополохов П., которому начавшийся экскурс во всемирную историю оружия, не принёс ни малейших положительных эмоций. - Нет?
- Допустим.
- Не свезло человеку. - Понизив голос, доверительно сообщил собственник линялой майки. - С таким отчеством, и таким родителем - по чистой случайности попасть на тайное собрание колдунов-либералов... Папа его, в своё время качественно эту публику поприжимал; сколько языков мёртвым узлом было завязано, мама родная! Они и припомнили, как случай выдался. Заклинание вроде бы незамысловатое - "Чтоб глаза мои тебя не видели": а жизнь у человека поломана. Хорошо, что не в упаковку носовых платков превратили. Патриотыч, правда, говорит - что есть в невидимости свои приятные стороны: но, я-то чувствую, что маетно ему временами... Мы с ним уже полтора десятка лет в одной кабине, притёрлись вроде. Такую карьеру человеку предрекали, ой-ёй! - да всё прахом пошло. У нас же привыкли патриотические лозунги в пустоту кидать, а тут те же самые воззвания - из пустоты шпарят. Не всякий адекватно воспримет. Возникло мнение, что даже в патриотизме - перегибов допускать не стоит: чуть позже мнение разрослось, ну и... Плюс ко всему, у папы от такого либерального финта - сердечко не сдюжило. Вот и пришлось Патриотычу в службу снабжения устраиваться. И то, по старым связям. Грустно, не то слово...
- Есть! - Со стороны фургона раздалось победное кряхтенье человека с трудной судьбой. - Пафнутий, подсоби! Неподъёмный, зараза...
Водитель-романтик с редким именем расторопно выпрыгнул из кабины, бросившись помогать Патриотычу. Таня пошла следом, с любопытством ожидая конца разгрузки. Обогнула казённый транспорт и встала чуть сбоку, заглядывая внутрь фургона.
Трёхметровый в длину, двухметровый в высоту и ширину снаружи, внутри фургон имел габариты четырёхполосного автомобильного туннеля, уходя вглубь - минимум на полкилометра. Уставленного вместительными многоярусными стеллажами по обоим стенам. Стеллажи выглядели далеко не подобием магазинных полок где-нибудь в сельпо, во времена развитого социализма. Тушка Чертополохова П. кое-как просматривалась в довольно густом пятиметровом облаке пыли, в эпицентре которого - находился габаритный баул. Ничем не отличающийся от клетчатого собрата, битком набитого турецким ширпотребом, и волочимого в двери аэропорта цепкой дланью замотавшегося "челнока". Рядом с водителем-романтиком суетился щупловатый и невысокий силуэт невидимки: ставший различимым благодаря пыли. У Патриотыча были узкие плечи гуманитария, и растрёпанные кудри средневекового маркиза.
- Тыгдым твою... - Донеслось до Тани. - Слева, слева поднимай! Патриотыч, твою законопатить... Тележку на тормоз поставь, самородок раздолбайства: поддерживай, ну!
Работники службы доставки, на пределе сил водружали упаковку с неликвидами на тележку, прикрепляя к каждой неудавшейся попытке - ёмкое словосочетание, придающее процессу должные настрой и значимость.
- Есть! - Баул таки был затолкан на тележку, которая с жалобным поскрипыванием двинулась в сторону дверей. - Аккуратней вези, скособочится же! Толкай, говорю! Ты думаешь, если отряхнулся - и тебя не видно: так я не догадаюсь, что ты не везёшь, а сачкуешь? Патриотыч, тыгдым твою...
"Японский потребитель... - Татьяна, с каким-то - только что появившимся суеверным страхом, смотрела на увеличивающуюся в размерах тару с её будущим сопровождением. - Может, всё-таки следовало взять классику? Нет, надо было повыёживаться... Спокойствие, только спокойствие! Хуже тех гопников с Просвещения, вряд ли что может быть; а уж если от них отбилась, неликвиды как-нибудь осилю".
- Сгружай, тыгдым твою! - Тележка наклонилась, сопровождаемая очередным словесным дуплетом: и баул нехотя поехал по выдвижному роликовому конвейеру. Внутри баула, что-то побрякивало и гулко ёкало. Таня стоически ждала окончания разгрузки.
Патриотыч толкнул тележку обратно, а водитель-романтик спрыгнул на песок, и походкой перетрудившегося патриция двинулся к кабине. Автолавка проехала пару метров вперёд, освобождая конвейер, и остановилась. Невидимка проворно втянул казённое имущество обратно, и тоже спрыгнул вниз, закрывая дверцы фургона.
- Значит, гляди сюда. - Чертополохов П. снова покинул кабину, вооружённый прозаическим ручным сканером. Поманил Таню. - Упаковка в порядке, сейчас блокировку сниму...
Он старательно протёр пыльную полоску штрих-кода, имеющуюся на боку баула, поднёс сканер. Устройство удовлетворённо вякнуло. Секундой позже, хлопнула дверь кабины: Патриотыч вернулся на заслуженный отдых.
- Так... - Водитель-романтик почесал сканером кончик своего носа. - Готово. Автоматическая распаковка произойдёт спустя пять минут. Жди.
- А потом?
- А потом сама разберёшься. Ничего сложного. Желаю удачи.
Он повернулся, и пошёл прочь.
- А почему - романтик? - Вдогонку спросила Татьяна. - Или - это чужой бейджик?
- Да нет... - Пафнутий остановился, оглянулся через плечо. - Мой. В обязанности романтика, входит минутное чтение лирической поэзии, по окончанию выдачи выбранных аксессуаров. Для позитивного настроя клиентов.
- Что-то не слышала я ничего, подходящего под определение "лирическая поэзия". - Таня прищурилась и смерила Чертополохова П. - подначивающим взглядом. - Или "тыгдым твою" в МУРЛО прокатывает под этой вывеской?
- Не прокатывает. - Брат-близнец коммивояжёра со вздохом опроверг Танины домыслы. - Доплату за романтизм зажимают, куркули... Четыре месяца уже со свистом прокатывают. Наверное, думают, что кусок поэмы прочитать - всё равно, что пару антрекотов с пивом умять. Прямо несказанное удовольствие, и платить за это не имеет смысла. Нашли дурака - задарма декламировать. А бэйджик всё забываю поменять. Всё равно, девяносто процентов на это внимания не обращают. Я уже и забывать стал, если честно. Поменяю завтра.
Жуликоватые гляделки на долю секунды полыхнули непередаваемой, непонятно чему адресованной печалью. Не то - отсутствию доплаты, не то - культурному обнищанию клиентуры. Брат-близнец коммивояжёра ещё раз вздохнул, и двинулся к кабине. "Чего изволите?" взревел мотором, колёса выбросили в воздух с полкуба песка, и автолавка - с дребезгом, скрежетанием, и прочими звуковыми эффектами; покатила туда, откуда приехала.
