Александр Рудазов - Сын архидемона
— Нет. Пока я твой куратор, перемещением занимаюсь я. А ты даже не думай что-нибудь вякнуть — я замечу, учти.
Мне показалось это странным. Он что, боится, что я его затащу в какой-нибудь мир, где яцхену ништяк, а сид сразу сдохнет? В открытый космос, например, или еще куда
А неплохая мысль, если задуматься
— Что у вас там уже изобретено? — продолжил расспрашивать Джемулан, шаря в своем «облаке». — Фабричная промышленность есть?
— Давно уже.
— А молекулярный синтез?
— Вот этого нету.
— Конвейер?
— Имеется.
— Терраформирование?
— Нету.
— Вычислительная техника?
— Есть.
— Нанотехнологии?
— Э-э планируются, — неуверенно ответил я.
— Но широко не распространены?
— Широко точно не распространены.
— Ясно. Роботостроение?
— Есть хотя не так чтоб очень много.
— Киберпространство?
— Это как в «Матрице», что ли? — не понял я. — Вроде нету пока что хотя
— Телекоммуникации?
— Целая куча.
— Биотехнологическая промышленность?
— А это что такое?
— Шестая стадия, — подытожил Джемулан, засовывая руки глубоко в «облако». — Шестая стадия техногенной цивилизации. Вакуумный мир такого типа по соседству только один. Наверное, твой. Земля, говоришь?
— Земля.
— Есть Земля, — кивнул Джемулан, поминутно сверяясь со своим «справочником». — Земля-2006, правильно?
— Угу.
— Соседние миры: Эйкр, Хорадзима, Лэнг, Похъёла, Лабиринт, Хвитачи, Пустынь, Парифат, Меру, Идавёль, Абзу, Каджети, Девять Небес, Ад, Гуту, Вигинтосферос, Шеол, Тир-Нан-Ог, Йонкрозо, Кальвария, Каф, Кввецоль-Иин, Патала, Ацтлан, Вайкунтха
— Угу, все правильно, это наши соседи, — подтвердил я. — Хотя про некоторые я впервые слышу.
— Это еще только материальные и полуматериальные миры — вяло ответил Джемулан.
— А какие еще бывают?
— Энергетические, астральные, полухаотические, недоступные и не поддающиеся четкой классификации. Мы учитываем только такие миры, в которых могут длительное время находиться материальные объекты. Остальные просто пропускаем — а их, кстати, ничуть не меньше, чем материальных. Некоторые даже считают, что гораздо больше хотя это спорный вопрос.
— Угу.
— Кстати, я где-то уже слышал о твоем мире, — неожиданно заявил Джемулан. — Где же, где же а, вспомнил. Сестра одно время им интересовалась.
— У тебя есть сестра? — удивился я.
— А почему у меня не может быть сестры? У меня даже две сестры — Бьянка и Орденозия.
— Красивые?
— Это мои сестры, полудурок. Они идеальны.
— Познакомишь?
— Думать забудь. Я всяких уродов к своим сестрам близко не подпускаю.
— Я не урод.
— В зеркало посмотрись.
Надо было обидеться, но чего уж там. Всяким си-дам не понять, что истинная красота — в душе. Красота же внешняя хотя и приятна глазу, но ведет к развитию худшего из смертных грехов — гордыни. А значит, стремиться к ней незачем, и коли уж ты уродлив — радуйся этому всем сердцем.
Это меня Торквемада научил, чтобы я не комплексовал.
— Твои сестры тоже энгахи? — спросил я.
— Нет.
— А кто?
— Какое тебе до этого дело?
— Интересно.
— Бьянка владеет музеем искусств, а Орденозия — ют этим рестораном, — неохотно ответил Джемулан.
— А, так вот почему у тебя тут неограниченный кредит Это она интересовалась моим миром?
— Нет, Бьянка.
— А зачем ей?
— Понятия не имею. Наверное, хотела там что-нибудь украсть для своего музея. Она постоянно носится по разным мирам в поисках всякой дряни. Я этого не одобряю. Много раз ей говорил — бросай, вляпаешься однажды.
— Ты же сказал, что она не энгах.
— У Бьянки есть орбисальт.
— Орбисальт? Это что такое?
— Вид континуумохода.
— А это что такое?
— Машина для межмировых путешествий, полудурок.
— Угу. Я это знал, просто забыл.
— Ты долго еще собираешься есть? — сухо спросил Джемулан.
Я внимательно посмотрел на заваленный стол, пару секунд подумал и принялся швырять в пасть жареные крылышки какой-то неизвестной птицы. Надо торопиться, пока у моего куратора не кончилось терпение. Когда еще представится случай так набить топку?
— Ты — начал выходить из себя Джемулан.
— Здравствуй, братишка, — перебил его женский голос. — Мог бы и предупредить, что заглянешь.
Джемулан замолчал, недружелюбно глядя на подошедшую девушку. Я тоже уставился на нее во все глаза — не отрываясь, впрочем, от заглатывания пищи.
Значит, это и есть Орденозия. Да, действительно очень красивая. С братом у них явное семейное сходство, только сестричка немного ниже ростом, поуже в плечах и с приятными округлостями. Кстати, остроконечных ушей совсем не видно — тщательно спрятаны в прическе.
Выглядит Орденозия лет на двадцать пять. Но на деле ей запросто может оказаться и пятьсот, и тысяча — это же сидка или сидиха? или сидица? Понятия не имею, как называть женщину-сида. Помнится, Аурэлиэль целую лекцию прочла на тему того, что слово «эльф», как и «человек», женского рода не имеет наверное, и у сидов так же.
— Как жизнь? — спросила Орденозия, усаживаясь рядом и окидывая меня равнодушным взглядом. — Это кто с тобой?
— Стажер, — буркнул Джемулан. — Я за ним приглядываю, пока не освоится.
— А я думала, ты зверушку завел, — усмехнулась Орденозия.
— Уж лучше бы зверушку.
Я хотел было сказать этим двоим, кто они такие, но у меня не получилось. Все это время я не переставал кушать — скромно и деликатно кушать пока не обнаружил, что очередной бутерброд не лезет в рот.
Там тупо закончилось место. Я полностью заполнил живот, туго набил горло, и теперь из пасти у меня текла какая-то жижа. Джемулан с Орденозией взирали на это с нескрываемым отвращением, а я их даже не осуждал — самому противно. Но я все-таки со вчерашнего вечера не жрамши — даже поросенка не дали скушать то бишь карася, а не поросенка.
— Я бы на твоем месте выбрала кого-нибудь поприличнее, — облила меня презрением Орденозия. — Это существо перепачкало мою скатерть.
— А что мне еще делать, если у вас тут салфеток нет? — наконец сумел выговорить я. — Облизывать руки я не привыкши, уж звиняйте.
Орденозия посмотрела на меня как на слабоумного и опустила руку в небольшое углубление в центре стола. То мгновенно наполнилось водой — искрящейся, жемчужно-прозрачной.
Вот блин. А я-то думал, что это пепельница такая. Курева у меня с собой нет, так что до проверки дело не дошло.
— И кидать кости под стол тоже не надо, — добавила Орденозия.
— Я и не кидаю, — удивился я. — Сами поглядите.
Орденозия недоверчиво приподняла край скатерти и воззрилась на совершенно чистый мраморный пол. Он был настолько чист, что в нем отразилось ее лицо.
— А куда же ты тогда девае ты их что, тоже ешь? — приподняла брови сидка.
— Я всеядный, — спокойно ответил я. — Дайте мне жареный кирпич с хорошим гарниром — я и его сгрызу.
Судя по выражению лица Орденозии, она не считала, что этим стоит гордиться.
— Я бы на твоем месте была осторожна с этим существом, — заметила Орденозия, обращаясь к брату. — Оно может оказаться опасным.
— За меня не беспокойся, — равнодушно ответил Джемулан.
— Уверен? Его аура похожа на демоническую.
— Я не боюсь демонов. Моя мать охотилась на них всю жизнь.
— И один из них ее убил.
— Не повезло ей, — пожал плечами Джемулан. — Зато отец после этого смог жениться на твоей матери.
— Не повезло ему, — усмехнулась Орденозия.
— Почему? — не удержался я.
— Потому что моя мать убила его отца, — мерзко улыбнулась Орденозия.
— Он был и твоим отцом тоже, — сухо напомнил Джемулан.
— Это не значит, что я должна ему сочувствовать. Кстати, вы долго еще собираетесь меня объедать?
— Как только вот этот полудурок насытится, — с отвращением покосился в мою сторону Джемулан. Орденозия тоже скривилась.
Все-таки чувствуется, что сиды — одна из рас эльфов. Этот вечный эльфийский снобизм из них так и прет. Смотрят на меня как на вошь последнюю.
— Ладно, я наелся, — прохрипел я, ковыряя в зубах кончиком когтя. — Можем прыгать.
— Куда на этот раз, братишка? — осведомилась Орденозия.
