Сергей Бадей - Свободный полет. Снова полет. Стремительный полет
– А что, проводились подобные исследования? – хмуро спросил я.
– Нет, – мой вопрос явно удивил Мармиэля, – ну…
– Прости, но, может быть, по ходу беседы, перекусим? – не вытерпел я. – Реально не ели со вчерашнего дня. Да и не пили тоже.
Находящийся в задумчивости Мармиэль как–то вяло помахал рукой. Я с трудом удержал элемент великого русского, так и рвущийся охарактеризовать ситуацию. На столике неспешно материализовалось что–то явно съедобное и кувшин, запотевшие бока которого указывали, что там есть чем запить это съедобное.
Семен бросил на меня предостерегающий взгляд. Я понятливо кивнул и вопросительно взглянул на Мармиэля. Тот на вопросительный взгляд не отреагировал, пристально рассматривая свои оборванные прутики. Пришлось кашлянуть, привлекая его внимание. Мармиэль повернул к нам голову:
– Почему вы не едите? Ешьте! Это для вас.
Пока мы насыщались, эльф бродил по помещению в глубокой задумчивости, что–то бормоча себе под нос. Я заметил, что мяса в предоставленной нам еде не наблюдается.
– Я знаю, что люди едят блюда из плоти живых, – как бы отвечая на мои мысли, сказал Мармиэль, – но мы питаемся тем, что предоставляет нам лес. Мы не можем лишать жизни бессловесных существ ради собственного чревоугодия, разве что при защите своей жизни.
Я с печалью вспомнил баночку тушенки, съеденную нами вчера. Да, кусок мяса мне бы сейчас не повредил. Но на «нет» и суда нет.
– Ты не обычный человек, – вдруг озвучил результаты своих размышлений Мармиэль. – Вопрос только в том: кто ты или что ты?
Я чуть не подавился куском очень вкусной лепешки.
– Я – это я. Каким был, таким и остался! – сердито отозвался я. – Что за подозрения такие?
– Я уже сказал, что простой человек не может порвать путы. – Мармиэль с нехорошим интересом рассматривал меня. – Это магическое воздействие. Сила пут превышает силы того, на кого накладываются.
– Но до определенного предела, – среагировал я. – Если ты мне предоставишь формулу расчета этой силы и материал, из которого создаются эти путы, то я рассчитаю тебе этот предел. Конечно, без компа это будет дольше, но алгоритм расчетов я себе уже примерно представляю.
Забавно наблюдать выражение глубокого изумления на эльфийской физиономии местного Кио. Ничем иным это выражение быть не могло.
– Ты маг? – слегка дрожащим голосом спросил Мармиэль. – Почему я не чувствую твоей магической природы?
– Маг? – переспросил я. – Вот уж чего за собой не замечал.
– Откуда тогда ты знаешь такие тонкости?
Нет, просто приятно осознавать, что поставил в тупик этого сноба.
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам, – припомнил я строку из старика Шекспира, несколько адаптировав ее к местным условиям.
– Я не Горацио и не друг тебе, – педантично заметил Мармиэль.
– И ты этим гордишься? – укоризненно спросил я.
Эльф в полном недоумении покосился на киснущего от смеха Семена.
– Я не понимаю, Семьен, чем вызван твой смех?
– С этим человеком надо уметь говорить. Он способен свести с ума того, кто его не знает.
– Эльфы не сходят с ума! – сердито сказал Мармиэль.
– Ты в этом уверен? – с нехорошим интересом спросил я. – Кстати, на путах ты уже прокололся.
Мармиэль сел в кресло и с некоторой опаской уставился на меня, потом вопросительно посмотрел на Семена.
– А я вынужден иметь с ним дело каждый день, – пожаловался Семен и тяжело вздохнул.
Подкрепив свой истощенный, нервный из–за последних событий организм, я несколько воспрянул духом. Давно уже заметил, что на сытый желудок неприятности кажутся более мелкими, чем на голодный.
– Мармиэль, может, мы, пока вы будете искать решение, попутешествуем по этому миру? – тактично осведомился я. – Посмотрим, так сказать, местные достопримечательности?
– Тогда мы можем не искать решения, – удовлетворенно ответил Мармиэль.
– Не понял, – поднял правую бровь я (когда–то где–то вычитал, что это умение весьма полезно в среде таких вот ушастых и благородных).
– Мертвым оно вам вряд ли пригодится, – благожелательно пояснил Мармиэль.
М–да, хорошие тут нравы! А я это начал подозревать с того момента, как увидел пылающее подворье.
– У нас, если не владеть оружием, долго не живут, – продолжал тем временем Мармиэль.
– А если владеть? – спросил Семен.
– Живут чуть дольше, – кивнул эльф. – Понятно, что я говорю о землях, которые находятся за пределами наших лесов. У нас вам ничего не грозит.
«Угу, кроме вас самих!» – хмуро подумал я.
– Но надо же нам чем–то заняться. Не можем мы просто ждать, ничего не делая, – здраво рассудил Семен.
– Разумно! – покивал Мармиэль. – Ты можешь начать обучение. Ты – эльф, но ничего о том, что это означает, не знаешь. Может быть, узнав нашу жизнь лучше, ты и не захочешь уходить от нас.
– А я? – не вытерпел я. – Мне тоже обучаться?
Вот что значит истинное умение владения бровями! Одним движением этого органа Мармиэль смог выразить целую гамму чувств – от пренебрежения до недоумения.
– Ты думаешь, что можешь обучиться тому, что свойственно только нашему народу? Да лишь на основы уходит шестьдесят лет. И это у нашего народа. А ты – человек.
Ну, снова за рыбу гроши! Этот сноб опять нарывается на грубость.
– Ты сам мудро заметил, что я не обычный человек, – напомнил я. – Откуда ты знаешь, на что я способен? Впрочем, меня ваши основы не очень–то и интересуют. Владению оружием меня могут обучить?
– Могут, – сказал Мармиэль, рассматривая меня с каким–то непонятным выражением лица. – Могут попробовать обучить тебя некоторым навыкам. Но виртуозному владению – вряд ли. Мы совершенствуем свои умения на протяжении всей нашей жизни, а она несравнима с длительностью твоей.
– Вот и ладно, – легко согласился я. – С паршивой овцы хоть шерсти клок!
– ?! – изумленно вытаращил на меня глаза Мармиэль.
– Давайте обучим меня всему, чему я смогу обучиться, – растолковал я вконец обалдевшему эльфу.
Глава 8
– Ты вообще–то соображаешь, что делаешь? – раздраженно говорил Семен, нервно расхаживая по нашему узилищу. – Я же видел, что ты нагло нарываешься! Они могут прихлопнуть нас, как мух! И никто никогда об этом не узнает!
– Успокойся! – Я устало откинулся на стену этого сарая, расположенного на ветви гигантского дерева.
Прямо как большой скворечник. Так и хочется вылезти на жердочку перед входом и запеть. Только боюсь, что мое пение будет сродни вороньему карканью.
– Нет, ты мне объясни, что это тебе под хвост попало? – Семен, вопреки моему совету, никак не мог успокоиться.
– Хвост?! – Я даже подскочил из положения сидя. – Фух! Ты ж меня так не пугай!
– Это я так, образно, – отозвался Семен, озадаченно глядя на меня.
– Образно? – Я вперил суровый взгляд в своего друга. – Тут всякое может случиться. Вот ты – яркий образец.
– Не уклоняйся от темы! – снова взвился мой друг, недовольный многозначительным взглядом, который я бросил на его острые уши.
– Да что тут объяснять? – Я снова сполз по стене. – Тебе вот хорошо. Ты – вроде действительно эльф. Тебе эти годы – что семечки. А вот мне как быть? Через те лета, что отвел Мармиэль на решение этой задачи, на родину можно будет отправлять разве что гроб с тем, что от меня к тому времени останется. Мне эта перспектива как–то не очень нравится.
– Ну, я не уверен, что кроме острых ушей ко мне перешло и долголетие эльфов, – рассудительно ответил Сема, присаживаясь рядом со мной. – И потом, ты уверен, что ты не изменился?
– Сема! – укоризненно сказал я. – Я слышал, что эльфы отличаются феноменальным зрением. Ты видел то, что мне было не под силу рассмотреть. Протри глаза и взгляни на меня. Я каким был, таким и остался.
– Но ты же смог порвать путы, – поджал губы Семен, – а это, насколько я понял, не под силу человеку.
– Да что там было рвать, эти прутики? – рявкнул я. – Устроили сенсацию столетия. Это же не металл, а деревяшки. Коэффициент сопротивления на разрыв совершенно разный.
– Но Мармиэль говорил… – начал было мой друг.
– Что он говорил? – не мог успокоиться я. – Что это не под силу никому? А кто пробовал? Ты пробовал? Посмотри на мои руки! Они обычные! А ноги? Чем они отличаются от тех, которые я имел всегда?
Семен в сомнении смотрел на меня:
– Влад! Ты не кричи. Но мне кажется, что они стали значительно сильнее и крепче, чем были там, на Земле.
Я внимательно рассмотрел свои руки. Вроде бы такие же, как и были. Ну ничего не изменилось! Я же не хлюпик какой–нибудь. А ежедневные тренировки в клубе любителей старинного боя значительно укрепили мои руки за последние пять лет.
