Милена Завойчинская - Алета
– Шер, а чего хочешь ты? У тебя нет желания поговорить со мной нормально? Что ты думаешь насчет этой эльфийки, дочери Эдельхира, что едет к тебе на обручение?
– Алета, я ведь уже пытался тебе объяснять. – Он потер лоб. – Теперь ты видишь, что моего мнения никто не спрашивает? Отца даже не волнует тот факт, что я эту Анориэль видел всего один раз в жизни, двести лет назад. И ее никто не спрашивает. За нас все решили. А тут ты… Отец настаивает на нашем разводе, ему нужно породниться со Светлым лесом. На сегодняшний день это важнее, чем родство с аэрлингами.
– А ты? Ты мне так и не ответил, чего хочешь ты? – Я внимательно смотрела на него и пыталась понять, что он думает.
– А ты не понимаешь?
– Нет, Шер, я не понимаю. Скажи мне. Ты уже или будь, или не будь. Сделай же что-нибудь, как поется в одной песенке.{51}
– Я не хочу разводиться, – наконец после паузы выдал Шер.
И это все? Он не хочет разводиться? Как-то все неправильно. Не так весь разговор идет. Я почему-то наивно надеялась, что он сейчас раскроет свое отношение ко мне, может, вдруг скажет, что любит. Попытается завоевать, охмурить, соблазнить, в конце концов. А он просто не хочет жениться на этой светлой эльфиечке. Но ни гугу о том, что хочет быть со мной. Ну что за вопрос: «А ты не понимаешь?» Не понимаю, да, ничегошеньки я не понимаю. Если бы мне Илмар вчера не выдал хоть часть информации, так я бы и не догадывалась даже, что кроме собственнических чувств у Шера есть ко мне еще какой-то интерес. А тут мне просто сообщают, что на другой он жениться не хочет. Мол, с тобой разводиться я не хочу, а ты уж сама решай, оставаться или нет.
Чертовы эльфы с их извращенными мозгами! Ну где романтика? Где флер?[30] Ну а как насчет того, чтобы поухаживать за девушкой, свидания там под луной, поцелуи на скамейке у подъезда? Конфетно-букетный период? Глазками пострелять, пофлиртовать и все такое? Ух, нелюдь ушастый!
Как-то стало обидно на саму себя за свою наивную сентиментальность и веру в сказку. Пора бы уже повзрослеть и понять, что сказок не бывает. И я тоже хороша. Кир этот… И я как-то расслабилась, забылась и вдруг поверила в собственную неотразимость. А вот получи, Алеточка, правду в глаза. Не ты такая вся расчудесная, а просто мудрый старый эльф, которому бог знает сколько веков, а то и тысячелетий, хочет развести тебя с собственным сыном, чтобы выгодно того женить. А Шер по-прежнему ничего не говорил. Я опустила глаза и задумалась.
Пожалуй, предложу ему оставить этот брак фиктивным на один год. Пусть разбирается со своей жизнью, своими невестами династическими, со своим отцом деспотичным, а я устала. Хватит. Поступлю в эту Школу магии, и все, адьес, амигос, увидимся через год. Хватит с меня и мужиков этих нечеловеческих, и поведения их придурочного. И очень хорошо, что я выстроила вокруг себя неприступную стену и не позволила Шеру пролезть с расовым обаянием ко мне в душу. Сейчас вот еще вокруг полосу отчуждения сделаю, чтоб и папаша его уж точно не пробился. Учиться, учиться и еще раз учиться, все, как завещал дедушка Ленин. И из дворца, наверное, надо съезжать. Денег у меня хватит на то, чтобы купить или арендовать какой-нибудь домик в городе, поближе к школе.
– Шер, давай так. – Я задумалась на минуту, пытаясь сформулировать то, что собиралась сказать. – Мы в ближайшие дни собираемся и уезжаем к драконам, искать Властелина Ветров. Мы с Илмаром разводимся сейчас. А с тобой…
И вдруг в дверь раздался громкий требовательный стук.
Да что же это такое! Не дворец, а черт знает что! Все ходят туда-сюда, как к себе домой, по утрам в комнату вламываются без стука, по ночам в дверь долбятся. Я скрипнула зубами от злости и крикнула, чтобы входили. Не вошли, а стук повторился. Ну и кто это у нас там такой стеснительный? Я с печальным вздохом пошла открывать своему полночному визитеру, чтоб его. Рывком распахнула дверь, уже открыла рот и приготовилась высказать все свое фи и столкнулась взглядом с Киром. Не поняла?!
– Алета, добрый вечер еще раз. Можно к вам? Вы обещали поиграть со мной в какие-то шашки или нарды. Сделайте это, пожалуйста. – Он вошел в комнату, не замечая Шера. И вид у него какой-то помятый. Пьяный, что ли, не пойму? – Вы меня совершенно вывели сегодня из душевного равновесия, никак не могу успокоиться. Даже настойка не помогла.
Я в растерянности повернулась к Шеру, взывая о помощи. Кир тоже повернулся, проследив мой взгляд, и нос к носу столкнулся с Шером. Ой мамочки! В голове панически всплыла всем знакомая фраза: «Не виноватая я, он сам пришел!»{52} Что-то у меня острое желание залезть под диван, так эти двое смотрят друг на друга. И молчат. Оба.
Фух. Меня даже в жар бросило. Вот не было печали… Похоже, Кир действительно решил пустить в ход свое обаяние, чтобы я с Шера на него переключилась. Ну как же, невеста-то потенциальная в пути, а тут я, нежданно-негаданно, все карты путаю. Я схватила со стола какую-то бумагу и начала обмахиваться. Ох. Может, в обморок упасть? Интересно, поможет? Заметят ли они вообще или так и будут друг в друге глазами дырки прожигать? Надо вмешиваться, только вот как? Черт. Придется играть в эти шашки-нарды, мало мне было карт. С независимым видом я прошагала мимо них в спальню и принесла доску с нардами. Плюхнула на столик и приглашающе махнула Киру.
– Садитесь, Кир. Сыграем в нарды. Тут особо думать не надо, я в общем-то тоже устала, сегодня был очень длинный день.
Кир подошел и присел у столика, на сына он уже не смотрел. А вот Шер собрался уходить. Куда? А ну стоять! Я легонько пнула эльфа, который уже начал отодвигаться к двери на свою половину, и незаметно показала кулак. Еще чего, оставлять меня тут одну на ночь глядя с отцом своим?! Спятил, что ли?
– Шер, закажи, пожалуйста, нам вина, фруктов и что-нибудь вкусненького. А? Только без крема, я тебя умоляю. Ну ты знаешь, что я люблю.
На мои слова о креме Кир поднял глаза. Ну и чего смотрим? Да-да, тебе намек, не любит девушка крем, в следующий раз на совещаниях не корми такой отравой. И да, Шер знает, что я люблю. А ты нет.
И мы начали играть в нарды. Первые партии три все шло как-то натянуто. Кир мялся, Шер молчал букой, я маялась от неловкости ситуации и от своих нерадостных размышлений. Но постепенно все отошли, да и вино у эльфов хорошее. Мужчины пили какое-то сладкое, а для меня принесли бутылку терпкого сухого, и я смаковала его понемножку. К четвертой партии мы с Киром уже вошли в раж, он азартно кидал кубики и бурно реагировал на количество выпавших очков, я тоже вошла во вкус.
И тут в окно раздался стук. Ась? Куда? В окно? Мы на четвертом этаже. Что за альпинисты пожаловали? Мы переглянулись, Шер встал и, подойдя к окну, осторожно приоткрыл одну створку. И в комнату впорхнуло нечто.
Это нечто было дракончиком, но очень маленьким, размером с крупную курицу. С большими круглыми глазами, толстым животиком, короткими задними лапками и аккуратными передними, похожими на ручки, и с симпатичными крылышками, как у летучей мыши. По длинной гибкой шее шел гребень, на конце длинного же хвоста – шипы, а на голове – два маленьких рожка.
И он был весь такой разноцветный. Вот как попугай. Чешуя на спине и боках ярко-фиолетовая, на пузике – светло-лиловая, крылья оранжевые, гребень и рожки черные. А глаза такие же, как у меня, ярко-зеленые, с рыжим ободком вокруг зрачка. Короче, абсолютно растаманский{53} дракончик.
Он влетел в комнату, с уверенным видом сделал по ней круг, плюхнулся на спинку кресла и обвел нас взглядом.
– Ну чего уставились? – выдало это создание хрипловатым голоском.
– Ой! Какая прелесть! – Я отмерла, сделала к нему шаг и приподняла руку, чтобы потрогать.
– А ну не трожь! – шикнуло создание. – Это ты, что ль, Слышащая хранительница? Меня Энлиль прислал.
– Я, – согласилась я послушно. – А зачем?
– Что значит – зачем? Ты ж сама сказала, что тебе не хватает для полного счастья только попугая-матерщинника. Так вот, я за него.
– А ты разве попугай? – Меня начал разбирать смех. Ну Энлиль, ну удружил.
– Ты слепая, что ли? Глаза-то разуй. Во дает, а еще Хранительница. Ты где перья-то видишь? – Нечто растопырило крылья в стороны и покрутилось на месте, демонстрируя отсутствие перьев.
– Ага, то есть ты только матерщинник? – фыркнула я от смеха.
– Нет. – Разноцветное нечто поникло. – Не дорос еще. Только на язык невоздержанный, вот и выгнали меня из стаи. А Энлиль сказал, что тебе как раз такого, как я, и не хватает. Так вот он, я.
– А что, все драконы такие, как ты? Я думала, они большие.
– Ты головой стукнутая, что ли? – возмутилось разноцветное нечто. – Я ж радужный дракон, редкий вымирающий вид, между прочим. Нравлюсь? – Он подбоченился и выпятил вперед толстое пузико, на котором лежал крупный кулон, свисающий на цепочке с его шеи.
