Роман Артемьев - Толстый демон
Нельзя сказать, что услышанное Аллу поразило. Чем глубже она погружалась в мир дханна, тем с большим пиететом и опаской относилась к возможностям старейших из них.
— То есть все хорошо?
Толстяк пожал плечами. Дескать, «чего спрашиваешь, если и так знаешь?». Женщина нахмурилась. По ее представлениям, сейчас Шурик должен был прыгать от радости, напоминая получившего вожделенную кость щенка, а не сидеть в одиночестве с видом христианского мученика перед казнью.
Что-то не так.
— Что еще случилось? Нам все-таки придется уехать?
— Нет, что ты, — успокоил ее Шурик. — Владение оставлено за мной. Да еще Велус на девяносто девять лет мои земли под свою защиту взял, так что тронуть их никто не посмеет. Во всяком случае, из нашего Дома точно.
— Даже родители Йеваула? Они ведь отомстить захотят.
— Йеваула из-под удара выдернуть успели, он жив.
— Ты не слишком этому рад, — проницательно отметила Алла.
— Он мой враг, — спокойно сообщил молодой дханн. — Я его опозорил. Теперь мира между нами быть не может. Может, лучше бы я его сейчас убил — не пришлось бы потом удара в спину ждать.
Женщина с удивлением подумала, что мысль об убийстве не кажется ей противной. Может, потому, что обсуждали они не человека? Или она действительно начала проникаться жестокой, но по-первобытному справедливой логикой бессмертных демонов.
— Так мы можем ехать домой?
— Да, конечно. Хоть сейчас.
— Так чем ты расстроен? — Алла нутром чуяла подвох, но не понимала, в чем он. — Ты добился, чего хотел. У тебя есть свой собственный дом, относительная свобода, уважение окружающих. Глава семьи тебе благоволит, у недоброжелателей на какое-то время связаны руки. А ты, вместо того, чтобы радоваться, забаррикадировался в комнате глупой необразованной принятой, и веет от тебя тоской и холодом.
Впервые за весь разговор Шурик посмотрел в лицо своей спутницы.
— Сама поймешь.
Ей потребовалось два дня. Она стояла за спиной принявшего, слушала его разговоры с сородичами, иногда даже понимая, о чем они говорят, и постепенно осознавала — Ассомбаэль здесь чужой. Родня его не принимает. Внешне все выглядело благопристойно: его хвалили, поздравляли с победой, желали счастья, давали советы. Но его не считали своим.
Не считали равным. Для дханна выигрыш Шурика был чем-то из разряда счастливой случайности, надеяться на которую в будущем глупо. Он был неправильным демоном. Шурик неправильно использовал магию, не так относился к принятым или ведающим, завязывал со смертными знакомства, бессмысленные с точки зрения родни. Даже испытания на титул подтвердили эту инаковость. И доказывать, что победа была заслуженной, выстраданной, закономерной — бессмысленно. Не поверят.
Алла иногда видела такое по отношению к некоторым людям. Вроде бы умный человек, общительный, но почему-то в компанию его не принимают. Жестами и мимикой дают понять, что он здесь лишний и рядом с ним остальным слегка не уютно.
А еще она поняла, что здесь они никому не нужны. Разве что в качестве пешек во внутренних интригах пригодятся. Утром третьего дня она предложила уехать домой. Шурик только кивнул, соглашаясь, и отправился прощаться с отцом, старейшиной и немногими союзниками.
Задержаться его не уговаривали.
Эпилог
Который вполне может стать прологом
Через перекресток проносились разные машины — легковушки и грузовики, пожарные и милиция, мотоциклисты и редкие «хрустики»… в смысле, скутеристы. Водители поглядывали по сторонам, притормаживали, пропуская торопыг или, наоборот, прибавляли скорость, стремясь одолеть дорогу побыстрее. На маленькое придорожное кафе-забегаловку не обращал внимания никто.
Но если бы нашелся человек, движимый голодом или другими причинами, который зашел бы внутрь крошечного зала и уселся за один из двух деревянных столов, то его глазам предстала бы удивительнейшая компания. По одну сторону сидели два монаха, причем тот, что поменьше, одной рукой придерживал здоровенный рюкзак едва ли не с себя ростом. Второй святой отец, с куда большими габаритами, ограничился одним резным посохом. В свободных руках он как раз держал листок бумаги, чье содержание зачитывал вслух:
— Сим удостоверяется, что брат Николай и брат Елпидифор из Заволочьского скита во время пребывания на подвластной мне территории козней злых не чинили и Соглашения не нарушали. Их активная гражданская позиция и взвешенный, патриотически-ориентированный подход оказали положительное влияние в контексте международных отношений, нейтрализовав деструктивные порывы отдельных представителей сопредельных держав. Исходя из вышеизложенного, претензий к брату Николаю и брату Елпидифору не имею. Дата, подпись. Да, примерно такое нам и нужно.
Практически круглый молодой человек, расположившийся напротив, тихо хмыкнул. Текст писал не он. Шурик вообще не понимал, зачем монахам потребовалась характеристика с прежнего места работы, и относил просьбу руководства скита к разряду явлений необъяснимых. Но резюме подписать был готов.
— Про нанотехнологии напиши, — посоветовала сидящая за торцом стола Славомира. — Сейчас это модно.
Высказывание бабки хозяйка ноутбука и минипринтера Алла проигнорировала. Она уже понимала, когда та говорит всерьез, а когда шутит. Монахи ей нравились, портить им резюме она не хотела, поэтому уточнила:
— Обычно в таких документах полное имя указывают. Вас в миру как зовут?
— Меня — Николаев Васильевичем Носовым, — захихикал отец Николай. — А напарник тебе сам скажет.
Алла обвела взглядом насупившегося Елпидифора, веселого отца Николая, непроницаемую Славомиру и недоуменного Шурика. Кажется, из всей компании только она и ее хозяин не знают чего-то общеизвестного. Не сказать, что совсем непривычная картина.
— Иванов Н.С., — мрачно сообщил Елпидифор. Его начальник торопливо извинился и выбежал на улицу, ухохатываться.
— А подробнее? — принятую обуяло женское любопытство.
— Какая разница?
— Большая. Слушай, кому нужно, все равно знают. Чего стесняешься-то?
Диакон тоскливо вздохнул. Судя по маниакальному блеску глаз, от него не отстанут, надежды нет.
— Носрулло, — сквозь зубы процедил он. — Носрулло Соломонович Иванов.
Внешностью Иванов Н.С. обладал типично славянской, хоть на плакат переноси. О чем Алла и сообщила в по возможности деликатных выражениях.
— Да я чистокровный русский! — получила она брызжущий кипятком и ядом ответ. — Среди предков до восьмого колена инородцев нет вообще! Просто моего отца в Афгане духи прижали, и он поклялся, что если выживет, то сына в честь вертолетчика, его вытащившего, назовет. Так я имя и получил.
— А Соломонович?
— Примерно то же самое, только с дедом в Отечественную.
Прояснив столь волнующий момент и оставив диакона вспоминать травмирующие моменты из детской и школьной жизни, Алла принялась перепечатывать документ.
Монахи уезжали, и кого пришлют на их место, неизвестно. Удастся ли наладить контакт со сменщиками? Впрочем, просить Николая и Елпидифора остаться бессмысленно — эта парочка едва ли не плясала от радости, получив известие о переводе на оперативную работу.
Городок с их отъездом станет тише, а уж если уедет и Славомира… Она намекала, что засиделась на одном месте. Нет, конечно, Шурик не даст заскучать, но присутствие вредной и умной ведьмы действовало на нервы Аллы успокаивающе. Все-таки полукровка очень многое сделала для молодого владетеля. Теперь ему придется напрямую править ведающими, разбирать их дрязги, судить и прикрывать от церковного ока.
Зато в городке остается Урзал, и как оценивать этот факт, принятая не знала. Наверное, все-таки в плюс. Колдун собирался съехать, стоило ему увидеть разгромленную квартиру, затем успокоился, прикинул варианты и передумал. Хотя место обитания сменил. Как раз сейчас он встречался с архитектором, который обещал изготовить проект переоборудования дота времен второй мировой в современное комфортабельное жилище.
Архитектора, чего Алла не знала, разыскал Уральцев. Пашка пошел в гору, под его руководством ресторан расширялся, приносил все большую прибыль, сюда начали наезжать люди из Москвы и других городов. Некоторые из них высказывали мнение, что настолько хорошо управляемый бизнес должен принадлежать не тому, кто владеет акциями, а общительному, ироничному и всегда готовому помочь директору. Пока что Пашка держался, но сущность сатаниста требовала самостоятельности.
Урзал с любопытством естествоиспытателя следил за порывами души работника.
Варварин с Наташей сейчас отдыхали на Мальдивах. Шурик клялся, что врагов в том регионе у него нет, поэтому дочь Алла Борисовна отправила со спокойной душой. В сущности, она просто тянула время. Наташа все активнее начинала задавать неудобные вопросы, отвлекать ее не получалось, и не далек тот день, когда придется выдать ей более-менее правдоподобную легенду. Вот и отправила подальше и на дольше. Олег должен присмотреть за ребенком, а заодно и сам отдохнет — это ему своеобразная премия, не самая большая ее часть.
