Александр Рудазов - Вторжение
– Чего еще?
– Вспомнил! Я вспл-л-л… пл-л-л-л всполомнил!
– Чего всполомнил?
– Стишок вспломомнил! – гордо объявил серый. – Я его еще до школы учил… Щас зачитаю…
Не дожидаясь, пока собутыльник ответит согласием, поручик с трудом взобрался на стул, чуть не проломив сапогом сиденье, поднял повыше бокал с вином и принялся скандировать:
Очень добрый и веселый,
Помогает нам со школой,
Любит маленьких детей,
Зазывает в дом гостей,
Ждать себя он не заставит,
Никогда нас не оставит,
Внешне страшен и нелеп –
Дедушка Нъярлатхотеп!
– Вот так! – гордо выпятил грудь поручик, слезая со стула. – Я… ик!.. помню!
– Ма-ла-дец! Ма-ла-дец! – бурно зааплодировал восхищенный Логмир. – Ну прямо утопил Семь Башен! Эх, сюда бы чираду – я б тебе проакккккыыыхххх… проаккомпанирывал!..
Поскольку серый читал стихи на родном языке, собутыльник ни слова не понял. Но ему все равно ужасно понравилось.
– Ты это, погоди, я сейчас еще чего-нибудь вспомню! – пообещал польщенный поручик. – Мы в детстве много таких стишков учили!
Трактирщик нервно сглотнул. В голове почему-то зашевелились дурные предчувствия.
Но Логмир Двурукий и офицер вражеской армии все пили и пили, с каждой совместной чашей становясь закадычными друзьями.
– У-у-у, Кентаврида!.. – с важным лицом протянул поручик, услышав, куда направляется собутыльник. – Не ходи туда, там… ик!.. там…
– Плохо?..
– Да нет…
– Скучно?..
– Да нет…
– Не наливают?..
– Да нет… Там… о!.. Там кентавры!.. – наконец вспомнил поручик. – Мы недавно одного такого поймали… кентавра!.. Шпион!..
– Шпион?!
– Ну!.. Еще и девка с ним была… молоденькая совсем…
– Девка-кентавр?! Эта… кентавриха?! А правда, что у них не только титьки, но еще и вымя коровье?!
– Вранье! – уверенно заявил серый. – Хотя я ни одной не видел.
– Ты ж сам сказал, что вы одну поймали! Обманываешь, мурло серое?! Логмира обманываешь?! Как есть сука!
– Не, поймали-то мы мужика… кентавра. А девка с ним наша была… то есть, не наша. Ларийка. Или даже рокушьянка, не знаю. Шпионка!.. тоже.
– А-а-а… И чего с ними сделали? Убили, что ли?
– Да не, хуже… – на глазах помрачнел поручик. – Отправили в Промонцери Юджери…
– Во как!.. а это что?
– Цитадель Страха!.. – перевел на ларийский поручик. – Личная крепость повелительницы Турсеи! Туда всех… шпионов, террористов, бунтовщиков, еретиков, мятежников… всех.
– Во как!.. а где она?
– Повелительница Турсея?.. Там же, в Промонцери Юджери… должна быть…
– Да не. Крепость сама где?
– Да недалеко… ик!.. В Симбаларе… в столице… где раньше главная ларийская тюрьма была… а тебе зачем?
– Я ее спасу! – решительно объявил Логмир.
– Кого?.. – залупал сонными глазами серый.
– Девушку!
– Зачем?
– Я герой! – пьяно ударил себя в грудь Логмир. – Я должен спасать девушек, попавших в беду! Особенно если они молодые, красивые и дают!
– А кентавра?
– А кентавра пусть хабы спасают, – отказался Логмир. – Ну ты представь, что это за песня будет – про героя, который спас кентавра! Да еще и мужика! Это уже не герой, а скотомужеложец какой-то! Нет уж, кентавра я если и спасу, то только заодно – если по дороге будет. На нем и добычу везти можно… Там пограбить-то будет что, а?.. Ась?..
– Му-бу-бу… – пробормотали откуда-то снизу.
Логмир Двурукий прервал пламенную речь и досадливо обнаружил, что собутыльник свалился под стол и теперь валяется там с блаженной улыбкой во всю харю. Неудивительно – он еще до совместной пьянки успел хорошо набраться.
– В битве человека и вина победило вино! – громогласно объявил великий герой. – Эй, хозяин, отнеси меня в комнату! Логмир желает спать!
Ночь промелькнула, как одно мгновение. Свалившись на невероятно грязную, пропахшую потом и клопами постель, Логмир тут же отрубился. Разбудило его ласковое летнее солнышко, с трудом продравшееся сквозь пыльное стекло.
– У Логмира похмелье… – пожалел сам себя закатонец, держась за голову. – А и выпил-то вроде самую малость… Не иначе толченых поганок в вино подмешали… мужеложцы…
К счастью, трактирщик оказался мужиком понимающим. На столе уже ждала чашка с настоем чайного гриба. Хороший напиток, кисленький такой. А главное – отлично помогает от похмелья.
– Ф-фух!.. – с размаху опорожнил чашку Логмир.
Нога уже почти не болит. На Логмире всегда все заживало быстро – на то и герой. Он сорвал вчерашние тряпки и задумчиво воззрился на причудливый шрам под ними. Похоже на корону со множеством зубцов.
Даже красиво, если подумать.
– Эй, еще крепкого вина и повязок почище!.. – потребовал герой.
Дверь резко распахнули. Но не для того, чтобы принести желаемое. На пороге высится вчерашний поручик – угрюмо хмурящийся, с налитыми кровью глазами. За ним толпятся мушкетеры.
– Именем Совета Двенадцати, ты арестован, чужак! – объявил серый. – Сейчас ты пойдешь с нами! В случае оказания сопротивления будешь убит на месте!
– За что это вдруг?! – поразился Логмир.
– По подозрению в шпионаже и незаконном пересечении границы. Поднимайся и следуй за мной.
– Ну надо же… – обиделся герой, не двигаясь с места. – А почему ты вчера был такой добрый и веселый, а сегодня такой злой и мрачный?
– Вчера я пьяный был.
Логмир грустно вздохнул, неохотно поднимаясь на ноги. Руки привычно потянулись к Рарогу и Флейму, но… на месте их не обнаружили.
– Это ищешь? – указал на катаны в руках ординарца поручик. – Твои сабли были конфискованы еще вчера вечером.
Он благоразумно умолчал о том, что конфисковали их не его люди, а трактирщик Фоллихани. Не стоит трепаться о том, что весь взвод вчера был пьян в сосиску и любой враг Серой Земли – да вот хоть этот краснокожий шпион! – запросто мог их разоружить и повязать.
Хорошо, что среди ларийцев есть такие достойные люди, как этот трактирщик. Вот благодаря им в Ларии постепенно и налаживается нормальная жизнь. При новом, единственно правильном режиме всеобщей свободы, справедливости и магократии.
Шеи Логмира коснулась офицерская шпага. Тот чуть скосил глаза и медленно проговорил:
– Скажи мне только одно – насчет девушки и кентавра ты вчера говорил правду, или как?
– Я ни слова не помню из того, что говорил вчера, – мрачно признался поручик.
– Ну, тогда извини… – сожалеючи мотнул головой Логмир.
В комнате словно сверкнула вспышка молнии. Рука со шпагой дернулась – но на месте закатонца уже зияет пустота. Сотая доля секунды – и враг уже переместился за спину поручика, нанося резкий удар локтем в шею. Серый сдавленно хрюкнул и согнулся, роняя клинок.
Мушкетеры подались назад. Из ножен потянулись шпаги. У серых их носят все рядовые – в дополнение к основному оружию.
Но ни одна шпага не успела покинуть ножны. Из комнаты вынесся настоящий буран в человечьем обличье. Логмир двигался так быстро и пронырливо, что его даже не успевали увидеть.
Удар коленом в живот ординарцу – и тот скрючивается, не успевая даже сообразить, что происходит. Толчок в грудь ближайшему солдату, чтобы не мешался, резкое крученое движение – и в руках Логмира вновь бессменные катаны.
Рарог и Флейм заработали с частотой комариных крыльев. Фшшуууууухххх!.. и сразу шестеро мушкетеров валятся распаханными надвое. Человек-молния мелькает то там, то здесь, с кривой усмешкой полосуя серокожих одного за другим.
Через полминуты Логмир удовлетворенно замер, окидывая побоище взглядом. Плечо саднит – один из мушкетеров все же сумел его задеть. Слишком уж тесно, совершенно нет пространства для маневров.
Но в итоге он, как обычно, вышел победителем. Две с лишним дюжины мертвых и тяжелораненых.
– Ничего так получилось, – сладко потянулся Логмир. – Неплохая гимнастика с утра…
– Единый Дух, спаси и сохрани!.. – в ужасе возопил трактирщик Фоллихани, поднявшийся на шум. – Какой ужас, зеньор, что же вы наделали?!
– Да ну, чего я-то… – скромно потупился Логмир. – На кой хаб лезли-то, спрашивается? Я бы их первым не трогал, мамой клянусь!
– Но они мертвы, они все мертвы!!! – заревел раненым уррогом Фоллихани. – Что же мне теперь делать?!
– Что делать, что делать… Похорони их. А то вонять начнут.
Моав Ехидна зевнула, закрываясь ладонью от бьющего в глаза солнца. Опять не удалось как следует выспаться – ночью привели очередного заключенного, а тот оказался до жути шумным. Распевал песни, горланил что-то на дикой смеси рокушского и альберийского…
Хорошо хоть, под утро утихомирился. Теперь наконец-то можно вздремнуть – все равно больше заняться нечем.
В дверях зазвенели ключи. Пожилой капрал внес поднос и добродушно пробасил:
– Ваш завтрак, зеньора колдунья. Яйцо с двойным желтком, гляньте-ка!..
– Спасибо, Манрыкан, – приветливо улыбнулась тюремщику Моав.
