Михаэль Пайнкофер - Клятва орков
Озадаченный Корвин обернулся к Аланне.
— Эт-то правда?
— Гм, я полагаю, что да.
— Почему ты ничего мне об этом не говорила?
— Потому что тогда у тебя возникло бы чувство, что ты дурачишь орков, а я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что ты с этим не справился бы. Поэтому я подумала и приняла решение, которое подходит всем.
— Как бы не так, — проворчал Раммар. — Обдурила ты нас.
— Не будь таким жадным, Раммар, — снова улыбнулась ему эльфийка. — Я знаю, что ты собирался присвоить себе оба сокровища, но ничего из этого не выйдет. Сокровище Тиргас Лана ваше. Можете делать с ним, что хотите, но не тяните свои лапы к сокровищу в башне.
— Почему это? — простодушно поинтересовался Бальбок.
— Потому что на нем лежит проклятие, которое нужно сначала снять. И потому что далеко не все двери в Змеиной башне являются тем, чем кажутся.
— Этого я не понимаю, — почесал затылок Бальбок.
— А тебе это и не нужно. Придерживайтесь моих указаний, и ничего не случится. В противном случае последствия будут непредсказуемыми. Вы поняли?
Оба орка переглянулись и согласно подмигнули друг другу.
— Конечно, мы все поняли, — с ухмылкой заверил эльфийку Бальбок, а от Раммара донеслось сочное «корр».
Выполнять договоренность — это очень по-орочьи…
Эпилог
— А ты уверен, что это было здесь?
— Совершенно уверен…
Хотя он говорил шепотом, в голосе Раммара звучала самоуверенность, и Бальбок не решился переспросить.
Он шел за братом по длинному, освещенному факелами коридору, по обе стороны которого тянулись двери с узорами в виде змей.
— Даже не думал, что мы еще сюда вернемся, — тихо сказал Бальбок. — В конце концов, эльфийка-то нам запретила.
— С каких это пор нас интересует, что говорят эльфийские бабы? — спросил Раммар. — Ей ведь важно поживиться чем-то, а мы, орки, должны уйти почти с пустыми руками. Но тут она ошиблась. Мы не дадим так легко себя одурачить.
— Корр, — мрачно согласился Бальбок. — Мы два настоящих орка, из плоти и крови.
— Вот именно. Если бы это было не так, битва закончилась бы совершенно иначе. Молочнолицым колоссально повезло, что мы были с ними, а теперь мы должны довольствоваться подачками, в то время как они сами будут наслаждаться богатством, настолько огромным, что даже у меня краснеют щеки, — а это кое-что да значит.
— И эти сокровища находятся здесь, наверху? — спросил все еще удивленный Бальбок.
— Да, именно так. Когда мы проходили здесь в первый раз, я бросил взгляд в замочную скважину и едва не ослеп от блеска золота. Драгоценности, жемчуга, драгоценные камни — все это и многое другое хранится в этой комнате. Так много, что можно прыгнуть туда и валяться как личинка в плесени. И все это сокровище, Бальбок, мы сейчас заберем с собой.
— Ты действительно хочешь прибрать его к рукам? — Бальбок аж остановился. — Но Аланна сказала…
— Я знаю, что эльфийка сказала. Но, с одной стороны, я в это не верю, а с другой — нам еще нужно расплатиться по счету — эта наглость с карлицами обойдется ей дорого.
— Корр, — мрачно ответил Бальбок, и они пошли дальше, пока наконец Раммар не остановился перед дверью, ничем не отличавшейся от остальных.
— Здесь, — убежденно произнес он. — Я узнал бы эту дверь из тысячи. За ней находится сокровище, которое хочет отнять у нас эльфийка.
— Корр, — повторил Бальбок, потирая лапы в радостном предвкушении всех тех сверкающих и блестящих драгоценностей, которые ждали его по ту сторону двери.
— Чего ты ждешь, брат? Ну же, давай заберем то, что нам причитается.
Дважды повторять Бальбоку не пришлось. Он даже не стал проверять, закрыта ли дверь, а изо всех сил ударил по ней, от чего дерево с грохотом сорвалось с петель и упало внутрь комнаты.
Поднялось облако пыли, и братья закашлялись. Затем Раммар схватил один из факелов, освещавших коридор, вынул его из держателя и посветил.
От открывшегося перед ними зрелища у орков отнялся дар речи.
Золото и серебро, куда ни глянь, искусно украшенные сосуды и золотое оружие, лежавшее в море сверкающих монет, между ними — роскошные нитки жемчуга и драгоценные камни: бриллианты, рубины, изумруды и много другого…
Оркам показалось, что они снова оказались в сокровищнице Тиргас Лана, с той лишь разницей, что эта казалась еще больше: трепещущий свет факела не освещал стены, заставляя казаться золотое и серебряное моря и горы бесконечными.
И тут проснулась жадность орков!
Настолько сильная, что Раммару даже не пришло в голову задаться вопросом, каким образом он смог увидеть все это через замочную скважину, хотя в комнате не было освещения, почему сокровищницу никто не охраняет и как вообще возможно, чтобы комната таких размеров находилась на одном из верхних этажей башни. Все это были вопросы, совершенно не пришедшие в головы братьям-оркам. Им важно было только то, что они видели, — а это было более чем здорово.
— Готов, Бальбок? — с жадной ухмылкой спросил брата Раммар.
— Корр, Раммар.
— Тогда — вперед!
Оба они одновременно переступили порог, собираясь окунуться в неизмеримое богатство. О предупреждении Аланны никто даже не подумал — и они поплатились за это!
Потому что как только Раммар и Бальбок переступили порог, в них ударила молния.
Откуда появился сверкающий разряд, было непонятно, но он попал в орков и окутал их, давая на миг чувство, что они одновременно цепенеют и двигаются с неимоверной скоростью.
Леса, озера, реки, горы — все это пролетало под ними, а молния держала орков, пока внезапно снова не погасла!
Стеная, испытывая головокружение, орки опустились на землю. Обоим потребовался миг, чтобы снова прийти в себя и собраться с мыслями.
Что, во имя пламени Курула, произошло?
Бальбок огляделся по сторонам и лицо у него вытянулось: он обнаружил, что золото и драгоценные камни исчезли. Двери, через порог которой они только что переступили, тоже не было. Вместо этого братья оказались в пещере с плесенью на стенах и гнилыми клочьями мха, свисавшего с потолка. В этом было что-то родное.
Неужели они в Гнилых землях?
Неужели все это им только приснилось?
Может быть, путешествие в Каль Анар и все сражения были всего лишь последствием слишком большого количества кровавого пива и бру-милла?
В некотором отчаянии Бальбок огляделся в поисках подсказки, при помощи которой можно было бы развенчать эти жуткие подозрения, — и обнаружил ее в виде пары злобных глаз, таращившихся на орков из полутьмы.
— Раммар? — негромко спросил он, дергая брата за рукав.
— Ну, я, что такое?
— Не знаю, где это мы очутились, — тихо ответил Бальбок, — но боюсь, мы не в Гнилых землях.
Приложение А
Язык орков
Язык орков устроен настолько просто, насколько это вообще возможно: его грамматические принципы безо всяких усилий может изучить любой желающий. Трудности представляет исключительно произношение. Поэтому людей, когда они переодеваются орками, чтобы их не узнали, как правило, без труда распознают среди орков по акценту, и тогда им приходится расхлебывать все драматические последствия этого, иногда даже ценой жизни.
Воинственной культуре орков чужда письменность, а стало быть, среди этого народа нет писарей. У них нет ни исторических документов, ни литературных произведений. Даже немногочисленные орки-ученые никогда не фиксировали свои открытия на письме. Поэтому происходящий изначально из эльфийского языка орочий передается только устно и, таким образом, с течением столетий он значительно упростился. В орочьем нет ни склонения, ни спряжения, а различные падежи и времена передаются исключительно при помощи контекста или посредством орочьей особенности тоугасга (см. ниже). Единственное исключение составляет родительный падеж, выраженный путем подстановки к слову приставки ур'-. К словам часто добавляются части, существенно изменяющие их значения, так, например, суффикс 'хай, выражающий множественное число (умбал — идиот; умбал 'хай — идиоты).
Поскольку орки очень ценят точное обозначение принадлежащего им имущества, подобная принадлежность выражается путем добавления слогов, к примеру — 'мо означает «мой», 'нур — «твой». Различия между прилагательным и наречием, обычно существующее в более развитом человеческом языке, язык орков в принципе не знает (к вящей радости молодых орочат).
Для построения предложения соответствующие слова просто подставляются одно к другому, причем используется, как правило, следующий порядок слов: подлежащее — сказуемое — дополнение, но придерживаться его необязательно; здесь существуют различия даже в зависимости от племени. Глаголы, за редким исключением, образуются путем объединения существительного с окончанием 'док (делать, творить), например коум'док, что переводится как «обезглавить кого-либо». Значение образованных таким путем глаголов иногда легко истолковать, как, например, в слове горе'док (смеяться), но в других случаях требуется некоторая интерпретация, как, например, в слове лус'док, что дословно переводится как «вести себя подобно овощу», что по причине общего отвращения орков к вегетарианской пище нужно понимать как «быть трусливым».
