Никогда не было, но вот опять. Попал (СИ) - Борков Алексей Николаевич

Перед тем как зайти в «Ювелирный салон» я проинструктировал «мушкетеров»:

— Белый, Тоха, Грек остаетесь здесь на улице и как в прошлый раз игру какую нибудь затейте, а сами посматривайте, если кто в лавку направится свистите. А если опять этот жиденок куда либо побежит, притормозите его. Не бейте. Припугните только. Тор! Пойдешь со мной. В лавке платок на морду натянешь. Если что подстрахуешь меня.

Я специально назвал парней позывными. Пусть привыкают к погремухам. Митька выслушав меня, молча кивнул и мы вошли в салон. Посетителей в лавке не было Приказчик узнав меня, побледнел и метнулся к дверям за прилавком. Но я был настороже и, перегородив путь, ткнул ему тростью в живот. Обернувшись к, закрывшему лицо платком, Митьке сказал:

— Тор дверь входную запри.

Митька сначала подвис, но опомнившись, заблокировал дверь, задвинув нехилый засовчик. Высокий и широкоплечий да еще и с задрапированной мордой, Митька выглядел внушительно и пугающе. Чтобы посильнее нагнать страху, я достал свой пистолетик и, ткнув дулом приказчику в спину, произнес:

— Веди к дядюшке Мише.

Парень оглянулся на страшного Тора, сглотнул слюну и понурившись, повел нас к ювелиру. Подойдя к двери, он хотел постучать, но я остановил.

— Не стучи! Открывай и входи.

Он покорно кивнул и открыл дверь. Я резко втолкнул приказчика в кабинет и ткнул рукояткой трости ему под колено. Тот от неожиданности уселся задом на свои ноги.

— Тор смотри за хлопцем, будет дергаться отрихтуй.

Сидевший за столом и что-то писавший в амбарной книге, пухляш поднял голову и с изумлением уставился на нас. Потом опомнившись сунул руку в ящик стола. Но я уже был рядом и погрозив пистолетом, произнес:

— Руки из ящика вынул! На стол их положи и не спеши. Давай медленно — медленно. Вот и славно. Так что у нас там? — Держа под прицелом побледневшего ювелира, обошел стол и заглянул в ящик. — О! «Лефоше». Дрянь револьверчик, но вам он ни к чему. — И положив на стол трость, достал револьверчик из ящика и сунул себе в карман. Потом взял в правую руку трость и резко ударил ею по столу рядом с его пальцами. От неожиданности тот подпрыгнул и отдернул руки.

— Ручки назад верните! Давай-давай! Не заставляй меня злиться.

Пухляш положил дрожащие ладони на стол и уставился на меня:

— Кто вы такие? Я полицию позову.

— Полицию! И что-же ты расскажешь господам полицейским? Может то, что вы на пару с уголовником Голованом золотничничков грабите, да с камнем на шее в речку бросаете. Или то, что увидев мои брюлики ты своего жиденка к Головану послал, а тот на меня Гуню с Бобырем натравил. Мало мне этих двоих, так ты им в помощь еще и охранника своего направил.

— Это неправда никого я не посылал.

— Да? А кто Левчика в табачную лавку посылал. Только вот этот Левчик ни в какую лавку не пошел, а побежал прямо к дому, где обитает некий Гаврила Шубников известный как Голован. Поговорил там с кем-то и сюда рванул, опять же ни в какую табачную лавку не заходя.

— У вас нет никаких доказательств!

— Вот тут ты любезный ошибаешься, доказательства есть и кроме того, если хорошо поспрашивать Левчика или вот его — указал я на сидящего на полу приказчика, — то они расколятся до самой задницы. Мне-же доказательства никакие не нужны. Достаточно вот этих дырок, что твой охранник мне наделал.

Я показал притихшему хозяину ювелирной лавки порезанный сюртучок.

— Ваше счастье, что покойник не достал своим ножичком до моей печени. Если этот «Сом» меня бы укокошил, то мои друзья сильно бы огорчились. И прежде чем отправить вас к вашему Яхве, вот этот симпатичный молодой человек, вам бы все пальчики молоточком размозжил. Все до единого! И на руках и на ногах. Нравится ему это дело. Мы его за это Тором зовем. Как! Вы не знаете кто такой Тор! Ну как-же! Разве вам не знаком скандинавский эпос? Что! Даже оперу господина Вагнера не слышали? Н-да! Какие-то необразованные ювелиры нынче пошли. Ну хоть «Тору»-то свою знаете? А впрочем неважно. Ну так как! Познакомить вас с Тором или так договоримся. Ручки-то на стол верните, а то Тору неудобно будет молоточком пальчики торировать.

Я не знал упоминается ли Тор в вагнеровских операх, поскольку кроме увертюры из «Гибели богов», да еще «Полета валькирий» ничего не слышал, да и оперу видел единственный раз в той жизни, еще до того как познакомился с Ленкой, своей будущей женой. Одна из моих девушек водила меня по театрам, с целью повысить мой культурный уровень. Однажды затащила на оперу «Фигаро», которую привезли в наш город артисты из Новосибирска. Я конечно к тому времени Бомарше читал и решил, что мне и впрямь не помешает приобщиться к высокому искусству. Приобщился! Особенно меня восхитила певица, которая изображала семнадцатилетнюю Розину. Дама далеко за пятьдесят и весом за сто килограммов грациозно порхала по сцене нашего старого театра, и я всерьез опасался, что изношенные доски сцены не выдержат и Розина ухнет в тартарары. Так, что из меня еще тот знаток оперного искусства, но господин Гуревич М. И., думаю, не далеко от меня ушел в этом вопросе.

Пухляш, между тем, смахнул рукавом обильно выступивший пот и, вернув руки на стол проговорил, чуть дрогнувшим голосом:

— Что вы хотите?

А ведь неплохо держится хлопец. Другой бы на его месте растёкся желтой лужицей, а этот хоть и боится, но держится и похоже после моих слов о возможности договориться, уже начал крутить шестеренки в своей голове, стараясь видимо просчитать возможности. Даже немного зауважал хитрого еврея. Ладно уважение уважением, а давление на его психику ослаблять не буду. Тем более раз я назвался Остапом Бендером, то надо соответствовать, хотя до Ильфа с Петровым мне как до луны.

— За то что подставил меня под нож, мой дед свирепый янычар Реджеп-оглы потребовал бы отрубить тебе голову, а дом твой сжечь вместе с семейством. — Говоря это, я смотрел ювелиру в район переносицы, слегка расфокусировав взгляд. Читал где-то, что это очень нервирует оппонента. Посверлив бедного еврея полубезумным взором, добавил:

— Но моя мама, Двойра Мордухаевна, была мудрой женщиной и всегда говорила мне: «Ося — мальчик мой не бери пример с этого шлемазла Реджепа. Он ведь плохо кончил наколовшись на штык усатого русского поца. Слушайся маму — она тебе плохого не посоветует. Не убивай никого без особой на то нужды, ведь от покойников нет никакого толку, а с живого можно поиметь свой гешефт». Я маму свою люблю и слушаюсь, но и дедушка Реджеп не чужой мне человек, поэтому выбор у вас не велик: или я сейчас отдаю вас в руки Тора, а после режу вам глотку и жгу вашу лавчонку, или вы покупаете у меня вот эти камешки за десять тысяч рублей. — С этими словами я выложил на стол два бриллианта и три необработанных изумруда.

— И так милейший! Ваш выбор?

— Но у меня нет таких денег! И эти камни не стоят десять тысяч?

— Неужели? И сколько же они по вашему стоят. Только не говорите снова, что пятьдесят рублей, а то я сильно разочаруюсь в вас как в специалисте. Назовите реальную цену.

— У нас в городе эти камни можно продать за шестьсот в крайнем случае за шестьсот пятьдесят рублей. В столице можно выручить в два раза больше.

— Ну вот уже лучше. Хорошо! Вы меня уговорили. Пять тысяч рублей и камни ваши.

Увидев, что осмелевший ювелир открыл рот, чтобы возразить, сказал:

— И не торгуйтесь! Это последняя цена.

Для стимуляции процесса купли-продажи засунул свой пистолетик в кобуру, резко выдернул свою недошпагу из трости и приставив острие к подбородку враз побелевшего пухляша, прошипел ощеряясь:

— Деньги на бочку! И быстро! Жид пархатый! — Видя, что тот от нежиданного и резкого перехода от почти интеллигентной торговли к бандитскому наезду, может наделать в штаны, решил снизить градус давления на психику бедного еврея. Убрав от подбородка лезвие, похлопал недошпагой ему по плечу:

— Успокойтесь милейший! И ведите нас в закрома. Давай-давай! Не тормози!

Тот с трудом встал со стула и на подгибающихся ногах подошел к вычурному шкафчику, взялся за него двумя руками и оглянулся на меня, видимо не веря окончательно, что его грабят. Я не дал ему повода усомнится в серьезности моих намерений, слегка подтолкнув под задницу клинком. Тяжело вздохнув, он легко отодвинул шкаф, потом пошарив пальцами по стенке, открыл совершенно незаметную дверцу, за которой обнаружился вполне себе солидный сейф.