Мария Вересень - Особо одаренная особа
— Предупреждать надо.
Сколько Велий ни упирался, а я уверена, что упирался он изо всех сил, мне отправляться в Княжев таки пришлось. Даже если б не это судилище, я все равно отправилась бы в столицу, хотя бы ради подруги Лейи.
Беззаботная мавка, упорхнув за своей почтой, обратно вернулась вся в слезах и соплях.
— Ты чего?! — удивленно спросила Алия.
— Меня замуж выдают, — ответила Лейя и заплакала, бессильно уронив руки. Мы все смотрели на нее, не очень понимая, о чем идет речь.
— Ну дак за будущую новобрачную! — поднял тост Гомункул. Мавка, взвизгнув, накинулась на сидящего великана и стала хлестать его письмом, да так отчаянно, что бывший крыс с перепугу едва не полез под стол.
— Дурак, дурак! — пищала она. — Меня не за Сиятельного выдают! Меня… меня… да где же это? — Она принялась теребить и без того уже порядком замызганный листок. Ничего путного из этого не выходило, она несколько раз его свернула и развернула, но нужное место никак не находилось.
— Дай сюда, — не выдержала Алия и выдернула из дрожащих рук Лейи измятый и потертый листок дорогой бумаги. — Убожище, — вздохнула лаквиллка, поняв, что даже половину послания теперь прочитать невозможно. Но хотя бы сообразила по гербовой печати на бумаге, где у письма начало. — Дорогая племянница, и так далее, и тому подобное… — шевелила губами Алия, быстро пробегая текст глазами, потом подняла брови: — Ишь ты, какая самовластная тетка! Я считаю, я решила, я убеждена, словно ты ей по гроб жизни обязана!
Мавка залилась в бессильных рыданиях, припав к моему плечу.
Парни молча переглядывались, тактичный Зоря с тоской поглядывал на дверь. Оставаться — неудобно, а уйти сейчас — не по-товарищески. Побитый Гомункул сопел, сидя на полу, и пережевывал блин, всей своей физиономией выражая сочувствие.
— А-а! — радостно вскрикнула Алия, — «… меня сильно обеспокоило твое письмо об этом безродном красавчике, и, понимая, как легко девушка твоего возраста может наделать глупостей, я решила наконец устроить твою судьбу. И вместе с этим письмом отправляю уведомление директору вашей Школы о прекращении оплаты за твое обучение в связи со скорым замужеством».
— Ну, Лейя, ну и бестолочь же ты! — подал голос Аэрон. — Права тетка — девушки твоего возраста просто до безобразия глупы! Надо было этой грымзе про Сиятельного писать?
— Но у меня было хорошее настроение. — Мавка забилась у меня на груди, я сочувственно гладила ее по спине.
— Это не когда ты в Засеки собиралась? — спросил Велий, до этого помалкивавший.
— Тогда-а, — затрясла головой опухшая от слез Лейя, став разом такой некрасивой, что я торопливо загородила ее собой. — Она беспокоилась, не опасно ли мне одной ехать, вот я и написала, что со мной будет милый юноша.
— Ну а откуда она узнала, что он безродный? — хмуро спросила Алия.
— Я ее обрадовать хотела, что он такой же, как я, сирота и мы понимаем друг друга.
— Выходит, она действовала не торопясь, — рассудительно заметил Велий, а Аэрон кивнул:
— Папе достаточно было только узнать, — он многозначительно взглянул на меня, — как через неделю я уже знакомился с будущей невестой. А твоя тетка целых два месяца жениха искала.
— Основательная тетка, — откликнулся Гомункул. — Дело табак.
— А что такое табак? — спросила Лейя.
Бывший крыс кашлянул и буркнул:
— Маленькая еще, — и тут же пояснил: — Вообще-то им травят нечисть, но можно и тлю на огороде.
— Очень интересно, — заинтересовался Аэрон.
— Давайте о ядах поговорим в другой раз, — вмешалась я. — У подруги горе, охота вам болтать о всякой ерунде, идите-ка к себе.
— Да какие проблемы-то? — осмелев, влез в разговор Зоря. — Плюнь ты на эту тетку!
— Да-а, плюнуть, — всхлипнула Лейя. — А кто платить будет? И содержать?
Я всплеснула руками:
— Да неужто великое и богатое государство Урлак не сможет оплатить содержание одной маленькой и непрожорливой мавки?
— А почему Урлак?! — чуть не упал со стула Аэрон. — Почему не Конклав магов, не Лаквилл? Кто тут кичился, что она правнучка Всетворца! Почему бы Древним не оплатить содержание одной непрожорливой мавки?
— Ты что же, предлагаешь Феофилакту Транквиллиновичу самому оплатить содержание Лейи? — набросилась я на вампира, а мавка зашлась в крике:
— Прогони его! Он злой, он меня не любит!
— Вот, обидел девушку, — упрекнула я «жениха».
Аэрон надулся и отвернулся к окну:
— Я вообще не понимаю, к чему столько слез. Девушка замуж не хочет? Или хочет за другого? Так еще неизвестно, что по этому поводу думает Сиятельный. Его мнения на этот счет пока что никто не спрашивал.
Мавка разом замолчала, оторвалась от моего плеча и кинулась к зеркалу поправлять мордашку. Обернулась она уже в дверях, окинула нас всех взглядом и, бросив:
— Я сейчас, — скрылась в коридоре.
— Щас Сиятельному будет номер! — вскинулся крыс и кивнул на дверь: — Пойдем посмотрим, как Князю руки выкручивают. Я знаю там один симпатичный лаз, как раз в его комнату… — Тут Гомункул осекся, вспомнив, что у него уже не крысиные габариты, вздохнул и махнул рукой: — Ладно, под дверью подслушаем.
Аэрон тут же вскочил, а умный Велий не дернулся, даже глаз не открыл, но по лицу было видно, что, если б не я, он точно побежал бы посмотреть, как мавка будет делать Князю предложение руки и сердца.
— Какие вы низкие и бесчувственные! — вознегодовала я. — У человека горе — замуж выдают против воли, а вы только зубоскалите.
— Ой, да у девок всегда горе, — отмахнулся Гомункул, пытаясь обойти вставшую в дверях Алию, и сразу сбавил тон: — Нет парня — горе, замуж выдают — горе, вы ж по-другому не умеете.
— Щас у тебя будет горе, — с угрозой проговорила лаквиллка.
Они замерли друг против друга, однако драка не состоялась. Решительно толкнув дверь, на пороге появился Сиятельный, все с интересом уставились на него. Не сказать, чтобы он выглядел взволнованней обычного. Вежливо кивнув всем, Сиятельный попросил:
— Могу ли я взглянуть на это злополучное письмо? — Не без брезгливости он принял из рук Алии помятое и скомканное послание тетки, внимательно прочитал и воззрился на присутствующих:
— Я слышал, нам надлежит явиться на суд в Княжев?
— Ага.
— В таком случае, — он аккуратно сложил письмо и сунул в узкий кармашек на ремне, — если госпожа Лилия озабочена исключительно благополучием племянницы, я, без сомнения, развею ее опасения. Не такой уж я безродный, и у меня есть тому доказательства. Хотя, конечно, в данный момент не смогу содержать семью на ту стипендию, что платит мне Школа.
— А я думала, что ты эльф, — брякнула Алия, — и тебя родичи содержат.
— Нет, — с достоинством ответил ей Князь. — Я найденыш. Мое содержание оплачивает Школа. — Сиятельный пожелал нам всем доброго вечера и вышел. Не успела за ним закрыться дверь, как Зоря донес до нас простую житейскую мудрость, что мавка просто создана для Сиятельного, его так прет от чувства собственной значительности, что ему просто необходима жена-дура.
Спустя два дня, отправив кучу писем в столицу, Урлак и Лаквилл, вся наша компания: свидетели, потерпевшие и обидчики Прыща уже стояли перед волшебными зеркалами в Заветном лесу. Аэрон, на которого один вид моей летней резиденции навевал задумчивость, вздрагивал от слишком резких звуков, зато подруги накинулись на меня чуть не с кулаками, упрекая в том, что я ни разу, ни разу не сводила их сюда.
— Вот, значит, как ты живешь! — визжала Лейя, а Алия, сунувшись в одну из дверей резиденции, чуть не убила меня на месте, и, как ни пыталась ей втолковать, что все увиденное ею оружие всего лишь морок, который исчезнет за границей Заветного леса, она не хотела и слушать. Я умоляюще посматривала на Карыча, пусть пугнет как-нибудь мавку, крутящуюся перед зеркалом. Платья на ней менялись с такой катастрофической быстротой, что даже у меня закружилась голова от этого мельтешения.
— Ты мне его подаришь? Подаришь? Вот это золотое?
— Дарю, — обреченно махала я рукой. — И тебе дарю, — рычала я Алие, с безумными глазами сжимавшей пламенеющий изогнутый меч.
Один Сиятельный не нарушал моего душевного спокойствия, просто стоял и экспериментировал с архитектурой, там и сям меняя башенки, украшая своими барельефами стены. Гомункул беззастенчиво пытался тырить все, что, по его мнению, плохо лежало, рискуя надорваться.
Овечка, заявив, что им все равно со дня на день балаган открывать, вызвалась быть представителем от Школы, сопровождающим учеников, стребовав себе братьев-богатырей для солидности. Кстати, Зоря с самого начала не отходил от меня ни на шаг.
— Ну наигрались уж? — ехидно поинтересовалась овечка. — Может, тогда пойдемте, госпожи ученицы? — Она подтолкнула Велия: — Давай, ты у нас княжевский, представляй, куда выйдем.
