Дэн Браун - Утраченный символ
Вокруг снова разлилась темнота, однако сквозь нее, сквозь протянувшуюся на бесконечные световые годы пустоту, долетал отдаленный шепот. Кто-то что-то бубнил… не разобрать. Потом мир сотрясся, будто вот-вот мог расколоться. И тут он раскололся.
Вселенную внезапно разорвало надвое. Бездонную пустоту прорезала гигантская трещина – словно окружающее пространство треснуло по швам. В трещину пополз сероватый туман, и Лэнгдону открылась жуткая сцена: бесплотные руки тянулись к нему, собираясь схватить и выдернуть из обретенной вселенной. "Нет!" Лэнгдон попытался сбросить, оттолкнуть чужие руки, но не смог. "Или все-таки они…"
Сознание постепенно обрастало плотью. Чужие руки сжали вновь обретенное тело Лэнгдона цепкой хваткой и потащили его ввысь. "Нет! Не надо!" Слишком поздно.
Когда он пролетал через дыру в мироздании, грудную клетку чуть не разорвало. Легкие как будто забило песком. "Задыхаюсь!"
Вдруг его опрокинули спиной на предельно неудобную, жесткую ледяную поверхность. Что-то резко давило на грудь, снова и снова, до боли, заставляя исторгать наполняющее его изнутри тепло. "Хочу обратно!" Лэнгдон чувствовал себя младенцем, вытолкнутым из материнского чрева.
Содрогаясь и захлебываясь, он откашливал жидкость из легких. Грудь и шею невыносимо ломило от боли. В горле полыхал пожар. Вокруг разговаривали, вроде бы шепотом, но от этого звука закладывало уши. Перед глазами плыл туман, а в нем перемещались расплывчатые силуэты. Кожа потеряла чувствительность, будто высохший пергамент. На грудь давило немилосердно. "Задохнусь же!"
Он выплюнул еще струйку воды. Горло сжалось, уступая неумолимому рефлексу. Лэнг-дон закашлялся, и в легкие хлынул холодный воздух. Так ощущает себя младенец, делающий первый вдох. Мир оказался жестоким и неприветливым. Лэнгдон хотел только одного – вернуться обратно, в свою уютную колыбель.
307
Д. Браун. "Утраченный символ"
Сколько прошло времени, Роберт Лэнгдон не знал. Придя в себя, он понял, что лежит на боку, завернутый в одеяла и полотенца, на твердом паркете. Сверху на него смотрело знакомое лицо, однако светящийся нимб исчез. В ушах эхом зазвучал монотонный речитатив: "Verbum significatium… Verbum omnificum…" – Профессор Лэнгдон, – раздался чей-то шепот. – Вы понимаете, где находитесь? Лэнгдон слабо кивнул, все еще кашляя. Более того, он начал понимать, что означали события сегодняшнего вечера.
308
Д. Браун. "Утраченный символ"
Глава 113
Профессор Лэнгдон, завернутый в несколько шерстяных пледов, стоял на подгибающихся ногах у открытой камеры с жидкостью. Он снова обрел свое тело – хотя приятным это обретение называть не хотелось. Горло и легкие жгло огнем. Мир казался враждебным и жестоким.
Сато успела объяснить профессору про камеру сенсорной депривации – добавив, что, если бы она, директор СБ, его не вытащила, умирать ему голодной смертью или еще от чего похуже. Лэнгдон мог с уверенностью предположить, что Питеру пришлось пережить те же ощущения. "Питер в Арафе… в Хамистагане… – сказал татуированный во время одного из первых телефонных разговоров. – В пургатории". Если Соломона провели через подобные муки "рождения" несколько раз, неудивительно, что он выложил похитителю все самые сокровенные тайны.
Сато жестом пригласила профессора следовать за ней, и он, тяжело переставляя ноги, двинулся по узкому коридору в глубь этих непонятных катакомб, которые Лэнгдону до этого не представилось возможности осмотреть. Они вошли в квадратную комнату с каменным столом посередине, залитую мертвенно-призрачным светом. Увидев Кэтрин, Лэнгдон с облегчением вздохнул. Однако радость оказалась преждевременной.
Кэтрин лежала навзничь поперек каменной столешницы. На полу валялись окровавленные полотенца. Агент ЦРУ держал над столом капельницу, от которой к руке Кэтрин тянулась прозрачная трубка. Саму Кэтрин сотрясали тихие рыдания. – Кэтрин? – позвал ее Лэнгдон севшим голосом. В горле першило. Она повернула голову и посмотрела на него ошарашенным, непонимающим взглядом.
– Роберт? – Глаза ее сначала округлились от изумления, а потом засияли радостью. – Но ведь… ты утонул, я видела… Он шагнул ближе к каменному столу.
Кэтрин приподнялась и села, не обращая внимания на капельницу и увещевания агента. Лэнгдон подошел к ней вплотную, и она заключила его в объятия вместе с шерстяными пледами.
– Слава Богу! – шепнула Кэтрин, расцеловав профессора в обе щеки, и прижала его к себе крепко-крепко, будто не веря, что он все-таки жив. – Как тебе удалось? Я не понимаю…
Сато начала объяснять про камеры сенсорной депривации и насыщенные кислородом перфторуглероды, но Кэтрин не слушала, сжимая Лэнгдона в объятиях.
– Роберт, – наконец сказала она, – Питер жив. – Прерывающимся голосом Кэтрин поведала о своей жуткой встрече с братом, упомянув и физическое состояние Питера, и кресло-каталку, и странный нож, и намеки на некое "жертвоприношение", и то, как ее оставили истекать кровью, сделав "живым хронометром", чтобы воздействовать на Питера.
– Догадываешься… куда они могли… поехать? – едва ворочая языком, спросил Лэнг-дон. – Он сказал, что повезет Питера на священную гору. Лэнгдон отшатнулся и во все глаза посмотрел на Кэтрин. У нее навернулись слезы.
– Он расшифровал решетку на днище пирамиды и нашел указание отправляться на священную гору. – Профессор, – вмешалась Сато, – вам это о чем-нибудь говорит? Лэнгдон покачал головой:
309
Д. Браун. "Утраченный символ"
– Абсолютно ни о чем. – И все же у него затеплилась надежда. – Если он высмотрел указание к дальнейшим действиям в расшифрованной загадке пирамиды, то и мы можем. "Это я подсказал ему ключ к решению". Сато разочарованно заметила: – Пирамиды нет. Мы искали. Видимо, прихватил с собой.
Профессор закрыл глаза и попытался восстановить в памяти решетку с символами на дне пирамиды – последний образ, который увидел Лэнгдон перед тем, как утонуть, в силу травматичности события должен был запечатлеться в сознании наиболее ярко. Запомнились отдельные куски, далеко не вся решетка, но вдруг и этого хватит?
– Возможно, будет достаточно того, что мне удастся припомнить, – торопливо проговорил он, обращаясь к Сато, – но прежде понадобится кое-что найти в Интернете. Сато вытащила блэкберри. – Поищите "квадрат Франклина восьмого порядка".
Бросив на Лэнгдона удивленный взгляд, Сато все же без лишних расспросов принялась набирать текст в поисковике.
Профессор, у которого туман перед глазами начал рассеиваться только сейчас, наконец осмотрелся: каменный стол, на который он опирался, покрыт застарелыми пятнами крови, а стена справа увешана сплошным ковром из текстов, фотографий, набросков, карт, соединенных между собой настоящей паутиной из шнуров. "Господи!"
Придерживая пледы, Лэнгдон приблизился к непонятному коллажу. Стену покрывала абсурднейшая коллекция материалов – страницы древних фолиантов (черная магия вперемешку со Священным Писанием); изображения разных символов, в том числе и оккультных; распечатки с сайтов, посвященных теориям заговоров; спутниковые снимки Вашингтона, испещренные пометками и вопросительными знаками… Одна из бумаг представляла собой список слов на разных языках. Среди них Лэнгдон распознал и выражения, священные для масонского братства, и древние магические заклинания, и слова из церемониальных формул. "Что он ищет? Слово? Неужели все так просто?"
Скептический настрой Лэнгдона по поводу масонской пирамиды объяснялся, прежде всего тем, что она, согласно поверью, указывала местонахождение Мистерий древности. Тогда, по здравом размышлении, перед тем, кто раскроет ее тайну, должно предстать огромное подземелье, до отказа набитое тысячами и тысячами томов, чудом переживших канувшие в небытие древние библиотеки. Немыслимо. "Где может скрываться подземелье такого размера? Под Вашингтоном?" Однако теперь, вспомнив давнюю лекцию Питера Соломона в Филипс-Эксетере и глядя на списки магических слов, Лэнгдон увидел и другой возможный ход.
В магическую силу заговоров и заклинаний Лэнгдон, разумеется, не верил – однако в них определенно верил татуированный. Чувствуя, как учащается пульс, профессор снова пробежал взглядом рукописные каракули, карты, тексты, распечатки, соединяющие их шнуры и налепленные цветные бумажки. Да, все верно. Везде прослеживался один и тот же мотив.
"Господи… Он ищет "verbum significatium", знаковое, забытое, утраченное слово. – Лэнгдон переваривал свой вывод, попутно вспоминая отрывки из лекции Питера. – Утраченное слово, точно! Татуированный убежден, что именно оно и покоится где-то в недрах Вашингтона". Рядом с Лэнгдоном возникла Сато. – Вы это искали? – Она протянула ему блэкберри.
310
Д. Браун. "Утраченный символ" На экране вырисовывалась заполненная числами решетка восемь на восемь.
