Ольга Шевлягина - перекрёсток
В общем, помощи от наказанных мальчиков было не много, поэтому Фауст, сначала погорячившийся послать друзей на помощь профессорам в Большой Зал, тут же передумал, отослав их прочь. И весь день они просидели в комнате за гобеленом на третьем этаже, решая, что же будут делать на каникулах. Половина школьников еще днем уехала домой, а старшекурсники готовились к завтрашнему Рождественскому балу, который и у двух третьекурсников, решивших остаться на каникулах в школе, вызывал массу эмоций.
Именно поэтому в день бала двое мальчиков вели себя очень тихо, почти не попадались на глаза преподавателям и старостам, сидя в любимой нише на седьмом этаже и ожидая, когда же все удалятся праздновать в Большой Зал.
К семи часам у Башни Гриффиндора по какой-то глупой традиции стали скапливаться студенты, чтобы встретить своих дам прямо здесь, и мальчики поплелись прочь, немного посмеиваясь над праздничными мантиями старшекурсников.
— Бред какой-то, все будто с ума посходили, — бурчал Джеймс, глядя, как мимо проходит пара с Рейвенкло. Потом он остановился, оглянувшись к Скорпиусу:- У меня галлюцинации?
— К сожалению, нет, Поттер, — усмехнулся Малфой, провожая взглядом Конни Бэгшот, которая нежно держала за руку какого-то рейвенкловца и что-то шептала на ухо. — Говорил тебе, что тут ничего не светит…
— Типа тебе светит с той слизеринкой, — отмахнулся Джеймс, сворачивая к комнате за гобеленом на третьем этаже.
— Это ты о ком?
— О той девчонке с четвертого курса, которой ты вчера весь ужин глазки строил и подмигивал. Она чуть соком не подавилась, — гриффиндорец уселся на любимое место в углу, зажигая свечи.
— Ну, и дурак ты, Поттер, — хмыкнул Скорпиус, тоже садясь. — Это всего лишь опыт, эксперимент…
Джеймс удивленно уставился на друга, потом нахмурился, вспоминая.
— Так, погоди-ка… Ты мне обещал о каких-то неоконченных экспериментах рассказать…
— Ну, считай, что не только рассказал, но и показал…
— Погоди, Малфой: ты соблазняешь девчонок, подмигивая и улыбаясь?
— Я не соблазняю, — лениво поправил друга Скорпиус, — а оттачиваю мастерство. Ну, приемы, маленькие уловки…
— И действует? — загорелся гриффиндорец.
— Эксперименты еще не закончены, — Малфой гнусно улыбнулся, потягиваясь. — Тем более, я пока лишь на первой стадии…
— Так, значит — улыбки и ухмылки… — задумался Джеймс. — Ну, это легко… А дальше что?
— А дальше активные действия, — хмыкнул Скорпиус, — но это летом, на свободе…
Джеймс промолчал, тоже не особо доброжелательно улыбаясь. Малфой поднес к глазам часы:
— Может, пора?
— Да, можно, — мальчики поднялись и выглянули в коридор. — Думаю, все уже резвятся… Куда идем сначала?
— К Слизнорту, — ухмыльнулся Скорпиус.
Коридоры замка действительно были пусты, даже миссис Норрис, видимо, гуляла в Большом зале, в паре с Филчем. Младшекурсников осталось в школе не более десяти человек, так что мальчики совсем не боялись, что их застукают за безобразиями, что они в честь Рождества задумали.
Они все четко рассчитали: пока все в зале, нужно порезвиться в замке, а потом, когда придет время для парочек уединяться по углам (а это было вполне нормальным явлением для Хогвартского Рождества), нужно быстро смыться на улицу, постаравшись не попасться на глаза гуляющим. А Запретный лес — вот он, уже который год манит…
В подземельях было холодно, но друзьям это не мешало. Дверь в класс была заперта, но в они туда и не рвались.
— Вот хранилище, — Джеймс толкнул дверь, но она не поддалась. — Алохомора…
— Поттер, Слизнорт не такой дурак… — начал говорить Скорпиус, но тут дверь в хранилище открылась. — Хм, оказывается, такой… Только после тебя.
Они быстро поменяли ярлыки на бутылочках со снотворным и слабительным зельями, в бутылку с успокоительным зельем добавили немного любовного и наоборот.
— Надеюсь, никто не умрет, — хмыкнул Малфой, когда они покинули подземелья, заперев дверь. Он увидел в руке гриффиндорца колбу. — А это что?
— Не поверишь: шампунь от вшей, даже такое у Моржа есть…
— И зачем он тебе?
— Ну, мы же к Филчу идем, — усмехнулся Джеймс. — Пивз обещал спрятаться там и отворить нам дверь, когда мы постучимся…
Полтергейст действительно был внутри кабинета Филча, где уже успел перепотрошить половину бумаг, вылить чернила и воткнуть перья в фотографию какой-то старой ведьмы. Джеймс с ухмылкой достал из шкафчика бутылочку со снотворным зельем, вылил ее содержимое и добавил туда шампунь.
— Не боишься отравить завхоза? — с гадкой ухмылкой спросил Скорпиус, глядя, как Поттер смазывает ручки стола зубной пастой, а губной помадой пишет любовное послание на мутном зеркале. — Ты себя ведешь, как мелкий пакостник…
— А я такой и есть! Все, пошли, Запретный лес нас заждался…
Они, крадучись, пересекли холл и выбежали на улицу, где еще горели фонарики и слышались голоса гуляющих школьников. Приходилось избегать не только дорожек, но и густых кустов, многие из которых уже были заняты.
— Вот, Малфой, с твоими экспериментами в следующем году я буду искать тебя здесь, — шепнул Джеймс, когда они миновали очередной «живой» уголок и, наконец, укрылись в тени теплиц, приближаясь к Запретному лесу.
— Поттер, уверен, что тебе будет не до меня: твой куст будет соседним, — хмыкнул Скорпиус, доставая палочку и зажигая ее за полой мантии. — Погоди минутку…
— Что? — Джеймс с недоумением смотрел, как Малфой подходит к темному домику Хагрида и шарит рукой между поленьями. — Ты чего?
— Видел несколько дней назад, как наш великанчик прятал здесь от посторонних глаз… а вот! — и Скорпиус извлек на свет божий почти полную бутылку Огневиски с ярлыком «Три метлы». — Может, и нам пора повеселиться, Рождество скоро, все-таки…
Джеймс усмехнулся и направился к Запретному лесу. На опушке они нашли не заметенное снегом бревно и сели. Скорпиус откупорил бутылку и сделал глоток.
— Малфой, ты помнишь, что нам всего по тринадцать?
— Мне, кстати, через пару месяцев четырнадцать, — заметил слизеринец. — Но, если ты не хочешь…
Джеймс выхватил у друга бутылку и пригубил, потом закашлялся.
— Ну, надо отметить наш первый поход в Запретный лес, — отдышавшись, сказал гриффиндорец. — Пошли…
Малфой поставил бутылку у дерева, и они вошли в темный, заметенный снегом лес.
— Малфой, тебе страшно? — они медленно брели, выдирая ноги из сугробов.
— С чего бы это? Рядом со смелым гриффиндорцем, да еще Поттером… — хмыкнул Скорпиус.
— Ну, тогда ладно. Интересно, тут водятся оборотни?
— Надеюсь, что нет: не особо хочется стать рождественской закуской, — ответил Малфой, а потом остановился. — Смотри…
Они замерли, глядя, как через лес медленно шествуют кентавры. Они все смотрели вверх, на звездное небо.
— Как думаешь, если они нас заметят… — начал Джеймс, а Малфой приложил палец к губам. Но тут стук копыт раздался позади, и мальчики резко развернулись, охнув. Перед ними остановился кентавр с широким шрамом через весь бок и грудь. На шее его висела тоненькая цепочка с каким-то орденом, смутно знакомым Джеймсу. Кажется, у половины его родственников был такой же.
— И что же это двое студентов делают ночью в лесу? — спокойно спросил кентавр, глядя на мальчиков. — Как я понимаю, Джеймс Поттер-младший и его друг, отпрыск последней линии Малфоев…
— Мы известны даже в лесу, — хмыкнул слизеринец. — Ну, нигде нельзя побыть инкогнито…
— Нам, кентаврам, многое известно, — мечтательно проговорил обитатель леса, и мальчики заговорщицки переглянулись. — Звезды нынче о многом рассказывают…
— То есть и звезды уже о нас знают? — Малфой попытался не рассмеяться.
— Звезды знают все, юный друг. Там многое написано…
— И о нас? — спросил Джеймс, пытаясь хоть что-то рассмотреть на небе.
— И о вас, юный Джеймс Поттер. И обо всех нас. И о тех, о ком еще почти никто не знает, но скоро они поведают в мире о себе…
— Это кто?
— Я не знаю.
— А когда? — Скорпиус почувствовал, как начинают мерзнуть ноги.
— Я не знаю. Может, завтра, может, через четыре года, может, через десятилетия…
— Ладно, тогда мы пойдем, а вы, когда узнаете что-то определенное, пришлите сову, хорошо? — Малфой дернул друга за мантию.
— С Рождеством, — улыбнулся кентавру Джеймс и махнул рукой.
— И вас. Сегодня такая яркая Венера, но Марс все равно с каждым днем краснее… — изрек кентавр и пошел в глубь леса, куда ушли его сородичи.
— Это четырехкопытное не думало о том, чтобы жениться на Трелони? — фыркнул Скорпиус, когда они вышли из леса, отряхивая снег. — Они бы прекрасно поладили и вместе бы выходили за пределы разума…
