Кира Измайлова - Пятый постулат
Весь только хмыкнул и, кажется, мгновенно уснул. Во всяком случае, Маше хотелось так думать, когда она осторожно придвинулась ближе и уткнулась носом в его плечо.
Он, конечно, дрянь, аристократ, не заслуживающий снисхождения и жалости! Но почему-то ей всё равно не хотелось увидеть его на виселице… Непростительная слабость для общевистки, но Маша уже отчаялась понять, что правильно, а что нет…
А на следующий день Весь ни с того ни с сего захворал. Ночью у него разболелась голова, к тому же его мучила тошнота, начался жар. Испуганная Маша просидела с ним целый день, не зная, чем помочь. Она хотела сбегать за лекарем, но мужчина ее не пустил. К тому же девушка опасалась оставлять его одного.
Весь утверждал, что это скоро пройдет, и к вечеру ему в самом деле полегчало, но на следующий день его еще слегка лихорадило (измерить температуру не было никакой возможности, градусников тут еще не изобрели!), и он был совершенно невыносим. Маша с ним намучилась: то подай, это принеси, закрой окно, дует, открой окно, душно, подложи подушку, низко лежать, убери, слишком высоко!
А хуже всего было то, что на этот вечер Весь назначил какую-то важную встречу в очередном притоне, но в одиночку идти не рисковал, осознавая свою слабость после болезни. Но отменить встречу оказалось совершенно невозможно — Весь этого так долго добивался, так много сил приложил ради того, чтоб его представили этому человеку! Он все уши девушке этим прожужжал!
Оставался единственный вариант — отправиться на встречу с Машей. Несложно сделать вид, что она просто его наложница (да по сути так оно и было), и это не помешает разговору. В стороне обождет, всего-то! Пришлось ей надеть самое нарядное платье и сопровождать Веся — он даже экипаж ради такого случая нанял, то ли опасался грохнуться с Разбоя, то ли еще что… Да и не на Зорьке же верхом Маше было ехать!
А еще мужчина опасался, что Маша что-нибудь не вовремя ляпнет, а потому изводил девушку требованиями молчать и терпеть, что бы ни случилось!
Маша готова была держать язык за зубами хотя бы ради того, чтоб Весь от нее отвязался. К тому же она два дня не была в подполье, и теперь все мысли Маши занимал вопрос, как там товарищи? До чего договорились, что придумали? Не ищут ли её, обеспокоенные ее исчезновением?
Вопреки опасениям Веся, встреча прошла прекрасно: во всяком случае, Маша так решила, видя его довольную физиономию. Что уж там ему посулили: личную аудиенцию у Властелина мира или еще что, она не знала, благо всё время разговора скромно просидела в сторонке, а Весь рассказывать явно не собирался.
Казалось, от хороших новостей его болезнь куда-то подевалась. Ему совершенно не требовалась поддержка Маши, и обратно на постоялый двор они отправились пешком, отпустив экипаж. Весь с удовольствием рассматривал прогуливающихся дам, отпускал рискованные замечания, заставлявшие Машу краснеть, словом, вёл себя, как обычно!
Девушке пришло в голову: может, Весь ей соврал, и ему вовсе не нужна была посторонняя помощь? Вполне могло статься, что ему просто было неприлично являться без сопровождения — его собеседника сопровождал десяток человек, начиная от охранников и заканчивая носильщиком! Но мог бы и правду сказать, неужели бы она не поняла! Нет, этот человек так привык лгать даже по мелочам, что его только виселица исправит, подумала Маша и невольно передернулась, вспомнив свой сон…
И тут — они как раз миновали центральную площадь, — случилось нечто такое, от чего из Машиной головы моментально вылетели все посторонние мысли.
Навстречу Маше с Весем двигались три повозки, окруженные конными стражниками. На повозках были устроены настоящие клетки, вот только везли в них вовсе не поросят и не молодых бычков (да и кто бы повез скот через центр города!), а товарищей Маши!
Она встретилась взглядом с Впередсмотрящим. Он был сильно избит, кровь текла из носа и из разбитой губы, но глаза сверкали необоримой верой. При взгляде на Машу глаза его расширились от удивления и он долго еще выворачивал шею, стремясь понять, Голос ли Вождя он видел в таком нарядном платье, под руку с богато одетым кавалером, или же обознался…
Маша не смогла сдержать вскрика и прижала руку к губам. Кроме Впередсмотрящего она разглядела там и других: Двойку, которого прозвали так за то, что раньше он был мелким шулером; Дазвсемира (его позывной означал «да здравствует всемирная революция») — самого молодого из них, почти мальчишку, который верил так чистосердечно и истово; Железного Дровосека, который мог пальцами гнуть подковы; Надежду…
Всех их арестовали!
Стражники теснили людей, заставляя прижиматься к стенам и освободить проезд, и Машу с Весем это не миновало.
— Чего это они натворили? — расслышала она неподалеку разговор какого-то лавочника с покупателем. Оба жадно наблюдали за процессией. — Ась?
— Против Властелина, говорят, злоумышляли, убить его хотели! — со знанием дела ответил торговец. — А для начала самобеглую телегу поломали, взорвалась она, неужто грохота не слышали? Хотели ее отбить да на ней во дворец прорваться, ночью увести решили… Возница услышал, за ними побежал, стал рычаг отбирать, ну, и рвануло… Жалко его, хороший был парень, молодой совсем! Обе ноги ему оторвало, будет ли жив, и то неизвестно… У, ироды! — погрозил он кулаком вслед повозкам.
У Маши все поплыло перед глазами. Ведь говорила же, убеждала, что еще не время для силовых методов! Но стоило ей пару дней не прийти, как все ее усилия пошли насмарку!
Неужели теперь все они погибнут?! Маша не обольщалась, она прекрасно знала, как ненавидят общевистов правящие классы. Так что ничего хорошего арестованных не ждало…
Глава 30. Ларчик просто открывался…
Весь молчал, пока они добирались до постоялого двора, видимо, не рискуя говорить при посторонних, и молчание его ничего хорошего не сулило.
Он крепко держал Машу за руку, будто опасался, что она вырвется и убежит. Весь быстрыми шагами поднялся по лестнице, волоча за собой девушку.
Войдя в комнату и захлопнув за собой дверь, он бесцеремонно швырнул Машу на кровать. Потом налил себе крепленого вина и залпом выпил. После этого он, видно, счел себя готовым к разговору.
— Теперь рассказывай, как ты связана с этими революционерами! — потребовал Весь, зло глядя на расстроенную девушку.
На скулах у него играли желваки, а все лицо как-то вдруг будто заострилось. Весь явно пребывал в ярости, и не мудрено осердиться, ведь Маша спутала ему все карты!
Запинаясь, Маша рассказала все о своих отношениях с начала и до конца. Какой смысл таиться, если Весь и так все знает?
— Так… — процедил он после завершения ее повествования.
На мгновение Маше показалось, что сейчас мужчина ее ударит…
* * *— И чем ты думала, позволь поинтересоваться? — процедил Весьямиэль, отвернувшись к окну.
Так и знал, что нельзя оставлять Машу без присмотра! От скуки она определенно дуреет и ввязывается в какие-то сомнительные авантюры. Это ведь додуматься нужно — связаться с подпольщиками! И именно тогда, когда он делает всё возможное для того, чтобы очистить своё… ну ладно, их имена от вполне вероятного обвинения в измене, покушении на законную власть, а то и в чем похуже!
— Я… — начала Маша, явно готовая защищаться, но не договорила.
В дверь постучали, громко, уверенно, как никогда не стучит прислуга.
Весьямиэль усмехнулся.
— Что стоишь? — сказал он. — Поди, открой.
За спиной послышался скрип петель, а потом громкий Машин визг…
Весьямиэль с любопытством посмотрел на того, кто сумел-таки напугать храбрую общевистку. Ну… немудрено завизжать, столкнувшись нос к носу с рослым мужчиной, на плечах которого сидит собачья голова.
— Р-разрешите, — произнес псоглавец и потеснил Машу. За ним в коридоре угадывались еще люди (или не вполне люди).
На пришельце красовалась форма, которой Весьямиэль еще не видел, во всяком случае, городская стража такой не носила точно. Значит, это за ними…
Псоглавец уставился на мужчину. Глаза у него были умные, настороженные, светло-карие, голова могла бы принадлежать овчарке с изрядной примесью волчьей крови: буровато-серая гладкая шерсть с черными подпалинами на длинной морде, острые уши — одно порвано в какой-то давней драке. Шрам через всю морду, похоже, от ножа или чего-то вроде того. Видно, бывалый… пёс.
— Пр-рошу пр-рощения за втор-ржение, — чуть наклонил голову псоглавец. — Вы — Весьямиэль зи'Настуэр-рже?
— Совершенно верно, — кивнул тот.
— Капитан двор-рцовой стр-ражи Шаррикан, — представился пришелец. — Пр-рошу вас и вашу спутницу пр-роследовать со мной. Ав!-вас желает видеть Властелин.
Как псоглавец умудрялся разговаривать с собачьей пастью, неведомо, но слова он произносил вполне разборчиво, хотя и проскальзывал в его речи явный пёсий акцент.
