Александр Рудазов - Самое лучшее оружие
– Леди Ванесса, не кажется ли вам, что мы снова не придерживаемся предписаний Пречистой Девы? – несколько смущенно спросил лод Гвэйдеон. – Святой Креол спас трон Чрехвера, освободил эйстов от ядовитых испарений Султана Воды, вернул реку Кай-Хемеалу…
– А что тут плохого? – не поняла Ванесса.
– Ничего, но… такие деяния нелегко удержать в тайне. А Пречистая Дева просила нас не привлекать внимания…
– Ну ты что – Креола не знаешь? – лениво отмахнулась Вон. – Он не умеет жить незаметно. Вечно топочет, как слон в сапогах… Его уже не перевоспитаешь. Да и потом… лод Гвэйдеон, а вы бы предпочли, чтобы все осталось, как было? Чтобы в Чрехвере произошла революция, эйсты по-прежнему погибали от яда, а кай-хемеальцы медленно умирали без воды?
– Вы пристыдили меня, леди Ванесса, – явственно покраснел паладин. – Вы правы. Уверен, Пречистая Дева одобрила бы действия святого Креола. Во всяком случае, поняла бы его мотивы…
Ванесса благоразумно не стала говорить, что как раз мотивы-то у Креола были насквозь эгоистичные. И даже если Инанна вдруг окажется против, его это не взволнует ни капли. Правда, против она вряд ли окажется – как-никак, богиня Добра…
Само собой, беседовали они на шумерском – если бы лодочник навострил уши еще сильнее, они бы просто вытянулись на манер заячьих. Чрехверский или ишкримский тут не подходили – лодочники Сото, как правило, говорили еще на одном-двух языках кроме родного геремиадского. Очень уж много иноземцев посещало этот город каналов. Кстати, геремиадский они тоже выучили – Креол выдал им по вавилонской рыбке. Угостить случайного знакомого из местных, незаметно проглотив вторую половинку – что может быть проще и естественнее?
– Лод Гвэйдеон, а как вы думаете… – вытащила бумажку с отобранными предметами Вон.
– Здесь я вам не советчик, леди Ванесса, – решительно отказался паладин. – Простите.
Ученица мага просила совета у всех подряд, но все отвечали одно и то же – это должен быть ее выбор. Точнее, это сказал Креол, а все остальные просто повторяли за ним, как попугаи. Да и что они могли посоветовать, если понимали в магии даже меньше, чем она сама? Все-таки Ванесса прошла полугодичный курс обучения, и в теории теперь более-менее разбиралась…
– Остановимся на ленч? – предложила Вон, заметив неподалеку портовую харчевню.
Лодочник подвел свое суденышко к причалу, высадил пассажиров, получил плату и с поклоном отплыл, продолжая пялиться на Ванессу.
Лод Гвэйдеон предложил дойти до порта, и Вон его поддержала – дотуда было уже рукой подать. А ей очень хотелось поближе взглянуть на прекрасные геремиадские корабли. Их алые паруса были видны даже отсюда.
Да-да, именно алые! Геремиадский флот словно сошел со страниц Александра Грина – все без исключения паруса похвалялись сочной красной расцветкой. Конечно, местные корабельщики не были настолько расточительны, чтобы красить их специально – нет, в этом была заслуга все тех же эйстов. Именно Шгер поставлял Геремиаде парусину. А производили ее парусиновые креветки – еще один удивительный морской вид. Они работали на манер шелковичного червя, но не только пряли, но и ткали. Парусина, производимая этим ценнейшим животным, обладала небывалой прочностью, дешевизной и необычным цветом. Причем оставалась такой очень и очень долго – ни солнце, ни ветра не причиняли вреда этим великолепным полотнищам.
Но до пристаней они так и не дошли. Примерно на полпути лод Гвэйдеон вскинулся, как гончая, почуявшая зайца, и медленно потянул руку к мечу.
– Слышите, леди Ванесса? Женщина зовет на помощь!
Она ничего не слышала, но спорить не стала – крики о помощи паладин услышал бы даже на другом конце города.
Впрочем, лод Гвэйдеон самую малость ошибся. Женщина не звала на помощь, она просто очень громко вопила и ругалась. На вид ей было лет пятьдесят – рослая тетка с пышной фигурой и жирной бородавкой на верхней губе.
А кричала она на троих стражников с тяжелыми аркебузами и не менее пухлого, чем она сама, чиновника с удивительно несчастным лицом. Все четверо – с аккуратными бородками, но без усов. Верный признак армейских – в Геремиаде все военные сбривают усы, но оставляют крохотные бородки. А еще здесь присутствовал дебелый парень лет двадцати пяти. Гренадерский рост, широченные ручищи, бессмысленные коровьи глаза и здоровенная сопля, свисающая чуть не до подбородка.
– Что здесь происходит? – с легким недоумением спросил лод Гвэйдеон.
Ситуация выглядела нестандартно – судя по всему, на женщину никто не нападал. Скорее уж она сама нападала, да еще на стражей порядка.
– А вы-то еще кто такие? – сделал еще более несчастное лицо чиновник.
– Полиция Сан-Франциско! – машинально потянулась к давно утраченному значку Ванесса. – Ну-ка, все затихли и отвечаем на заданный вопрос.
– Э-э-э, луруани,[22] а ты кто будешь-то? – пробасил стражник с тупым испитым лицом. – Че лезешь не в свою лодку? Проходи своей дорогой, а то ща ка-ак…
Аркебузой он замахнулся самую малость. Просто продемонстрировать, какой он грозный стражник. Конечно, он не ударил бы знатную даму. Но лод Гвэйдеон среагировал рефлекторно – только что стоял здесь, и вот уже передвинулся на несколько метров вперед и резко выстрелил тяжелой десницей.
Соприкосновение керефового кулака паладина и челюсти стражника закончилось однозначной победой кулака. Мужик отлетел к стене, роняя аркебузу, и тихонько прикорнул, капая кровью из разбитой губы. Рядом валялись два выбитых зуба.
– Ах ты!.. – возмутились два оставшихся стражника, бросаясь на непонятного чужеземца.
– Стоять! – прокричали одновременно чиновник и Ванесса.
Лод Гвэйдеон послушно замер. Впрочем, судя по напружиненному телу, он был готов в любой момент отразить нападение. Стражники тоже замерли с тем же многообещающим видом.
– Простите этого дурака, луруа,[23] – вздохнул чиновник, брезгливо пиная мычащего стражника. – Вставай, болван! Сколько раз тебе повторять – не лезь в драку, пока команды не было! Говорил же – нарвешься когда-нибудь! Это тебе не зеленщиков на рынке тырять![24]
– И вы нас извините, – охотно простила все еще что-то мычащего мужика Вон. – Погорячились, бывает. Ну, если взаимных претензий нет, может, все-таки расскажете, что у вас тут творится?
Чиновник снова грустно вздохнул. Но тетка, притихшая во время стычки, воспрянула духом и начала быстро-быстро тараторить, поминутно тыкая пальцем в равнодушно раскачивающего свою соплю детину. Вон некоторое время пыталась вычленить из этой тарабарщины какой-нибудь смысл, и постепенно ей это начало удаваться. Натренировалась на любимой мамочке – Агнесс Ли разговаривала почти так же.
– Стоп! – резко подняла руку она, когда женщина начала повторяться. – А теперь вы все то же самое.
Чиновник послушно сообщил свой вариант. Впрочем, он отличался только скупостью выражений и отсутствием ругательств.
Насколько Ванесса поняла, суть вопроса заключалась в геремиадской военной системе. Здесь не было обязательной рекрутчины, как в большинстве стран Закатона. Армия наемная, в солдаты бреют исключительно на добровольной основе. Только вот добровольно в солдаты люди идут неохотно, и собрать таким образом много народу нелегко. Вот и приходится местному военкомату всячески исхитряться, набирая рекрутов. Этого детину, оказавшегося сыном скандальной тетки, они заполучили наглым обманом – предложили расписаться на листе бумаги, посулив в награду пирожное. Безмозглый обжора, недолго думая, поставил в указанном месте первую букву своего имени – «аре». Остальных двадцати семи букв геремиадского алфавита он попросту не знал.
Вербовщик уже радовался новому рекруту (до Новогодья ему нужно было привести еще тридцать штук, а осталось всего две осьмицы), но тут неожиданно объявилась его мамаша, моментально разобралась в происходящем и учинила дикий скандал. Ну а как же – единственного сына, ненаглядную кровиночку, забирают из-под теплого материнского крылышка! То, что сыночке уже за тридцать (выглядел он моложе), ее не волновало. А скандалить геремиадские мамаши умели не хуже итальянских или еврейских.
Выслушав обе стороны, Ванесса не на шутку задумалась. С одной стороны, чернильная крыса действительно действовала очень непорядочно, захомутав такого бестолкового парнягу столь подлым обманом. Попросту должностное преступление, и американский суд за такое вставил бы здорового фитиля. С другой – контракт уже подписан. Формально парень уже состоит в армии. Конечно, эту бумажку можно без труда порвать, но Ванесса посмотрела на эту глыбу без проблесков разума в глазах, и внутренне согласилась с вербовщиком – идеальный солдат. Если уж он в тридцать лет настолько неразвит, от матери его лучше забрать поскорее, а то и до седой бороды проходит в недорослях.
