Любимая Арагорна - Ведьмак (пародия)
Фаоильтиарна вскоре выяснил, что снять проклятый костюм в одиночку он тоже не в состоянии, так как никак не выходит расстегивать пуговицы кафтана одной рукой через рукав, пришитый на груди, а все молнии, конечно же, сразу заело. Но особенно эльфа раздражало, что какая-то из портних сослепу зашила в кармане брюк живую мышь (можно себе представить, каких размеров был этот идиотский карман, если чертова Beanna D'hoine ничего не заметила!). Командир повстанцев вспоминал, как нильфгаардец на прощание робко заметил, что это может быть подарок, вроде клетки с канарейкой, которую приятно всегда носить с собой. Фаоильтиарна лежал на полу и представлял, что он сделает со старым хреном, едва только поймает. Но одного у костюма модели «Слава фюреру Эмгыру!» было не отнять: как и все нильфгаардские вещи, он был отменной крепости, и ему могла бы позавидовать лучшая смирительная рубашка. В таком виде знаменитого эльфа-террориста нашла чародейка Йеннифэр из Венгерберга. Сопротивляться Фаоильтиарна не мог. Он и сейчас был одет в этот кретинский костюм, в то время как все прочие скоя'таэли спокойно себя чувствовали в пижамах с портретами Эрнесто Че Гевары на груди. О, Фаоильтиарна не выглядел красавцем. Совсем нет.
И что она в тебе таком нашла? — невольно вырвалось у ведьмака, — В огород бы тебя ворон пугать! Эльфам надо развивать земледелие.
В ответ молодой скоя'таэль вызывающе звякнул шапкой с алиментами и громко пропел:
«Тут какой-то старичок-ведьмачок Нашу Йенни в уголок поволок.
Он хотел созорничать, Но не знал, с чего начать!»
Мужики в комнате громогласно заржали, гремя железками.
Плагиат, — изо всех сил стараясь держать себя в руках бросил им Геральт.
Скоя'таэли со зверскими улыбками продолжали музыцировать:
«Как поймаем ведьмака, Будем мять ему бока!»
Публика развеселилась еще пуще. Особенно громко ржал рыцарь Булькенбрюхх, гремя забралом.
И это плагиат! — агрессивно заметил Геральт.
А и правда, — проснулся вдруг белобрысый кметь с козой, — Бей его, колдунскую рожу! Смотреть, что ль, на него?
Бей ведьмака! Бей нелюдей! — прокуренным голосом поддержал его акробат, — Мутантов, эльфов всяких!
В следующую минуту циркач грохнулся прямо в кадку с фикусом, потому что тощий скоя'таэль огрел его по голове Третим томом сочинений Хо Ши Мина, а гном Шуттенбах очень крепко засветил гармошкой. Нильфгаардский сержант, разбойники с большой дороги и весьма похожие на них солдаты, похватав оружие, стали окружать Геральта. Военнопленные нильфы, тоже будучи приличными маньяками, пошли в атаку, гремя цепями как привидения. С фланга наступал упитанный полковник. Певший оскорбительные песенки юный скоя'таэль выхватил откуда-то эльфью мандалу и завертел ею в воздухе. Прочие террористы стали подбираться с другого бока, кровожадно сверкая в ночи большими эльфийскими глазами. Они шли первыми; Геральт взял меч наизготовку, не выпуская эльфов из поля зрения своего правого глаза, в то время как левым он неотступно следил за тимерским полковником. Реданский арбалетчик, прячась за остатками акробата и фикуса, зашел ведьмаку в тыл.
Геральт пробормотал заклинание, и открыл на своем затылке третий глаз, взявший на прицел подлого реданца. Беловолосый, в черной куртке с металлическими шипами и заклепками, Геральт имел устрашающий вид. Враги попятились; все, кроме скоя'таэлей.
Что это с ним? — дрожащим голосом спросил арбалетчик, бледнея перед взглядом третьего глаза.
А, опять своей белены объелся! — равнодушно ответил юный скоя'таэль с мандалой, — Может, у него еще и рога отрастут. Мы тебе сейчас припомним Танеду, динозавр клепаный! — прошипел он в адрес Геральта, — Гильотина лучшее средство от косоглазия!
Внезапно Фаоильтиарна взял молодого скоя'таэля за шиворот и оттащил назад:
Caemm, Chiaran! И вы тоже, — он повернулся к остальным своим партизанам, насколько позволял костюм с мышью, — Оставьте этого типа мутировать в свое удовольствие!
Que suecc's? — не поняли эльфячьи террористы, — Почему?!
По кочану! — отрубил командир, — Его нельзя убить.
N'ess tedd, — усмехнулся белокурый эльф с соской, — Нас тут всех целая рота!
Скоя'таэли никогда не сдаются! — завопил эльф-подросток и гордо затянул «Англичане вон из Белфеста».
И эльфы с воем рванули вперед. Геральт сделал финт, вольт, ампер, четыре маленьких джоуля и большую зарриканскую загогулину. У партизан со скрипом открылись рты от изумления.
Ni figa j sebe! — пробормотал кто-то из них.
Vo daet parazit… — добавил другой, — Ну, ладно, pogodi, gnusnaia roja!
Gar'ean, идиоты! — заорал Фаоильтиарна, возмущенно пища мышью в кармане, — Neen!
Говорю же вам: это главный и самый крутой герой романа! Любимец автора! Пан Сапковский в жизни не даст его убить!! Поэтому против него можно высылать корпус танков — он срубит их в капусту! Можно растворить этого типа в азотной кислоте — он выпадет оттуда в осадок и будет жить! Правда!
Ell'ea, — разочаровано ответил эльфенок, — Все ясно.
Скоя'таэли отошли и сели на кровать.
Жалкие, остроухие трусы! — загремел алебардой нильфгаардский сержант, — Недочеловеки! Непобедим лишь наш великий император Эмгыр вар Эмрейс!
Вот кто воистину в огне не горит и в воде не тонет!
Ну, прям как куча навоза, — буркнул обиженный на «остроухих трусов» эльфенок, — Те же свойства.
И он почесал бок под пижамной фуфайкой с лозунгом «За что боролись, на то и напоролись». Другой скоя'таэль, обуеваемый мстительными чувствами, выцарапывал на стене: «Геральт — подкаблучник!»
За императора! — вытаращив белесые глаза, как больной слон заорал нильфгаардский сержант, — Да здравствует Великий Эмгыр!
Кто? — не расслышал гном Шуттенбах, — Великий Мымр?
Тем временем военнопленные нильфы с цепями, похватав кто что и вопя «Вперед!», поперли за сержантом на ведьмака. Услыхав сей патриотический клич, из-под кровати неожиданно выполз еще один нильфгаардский вояка и тоже попытался встать под боевые знамена. Но для этого он был недостаточно трезв, а потому остался в положении на четвереньках, мотая головой, как лошадь.
Хватит! — властно прозвучал вдруг голос чародейки Йеннифэр из Венгерберга, — Это был интересный спектакль, но, право же, мне уже надоело!
Она взмахнула белой изящной рукой, что-то вспыхнуло, зашипело, нильфгаардцы дико завопили, и через секунду перед Геральтом на паркете уже покачивалось пять розовых унитазов.
Будут унитазами, у нас от каждого по способностям, — объявила Йеннифэр, — Продашь это безобразие завтра на рынке! — обратилась она к белобрысому кметю с козой, смерив его взглядом, от которого бедняга заикался потом неделю, — Терпеть не могу розовый цвет. Иди!
Крестьянин и унитазы поднялись в воздух и вылетели в окно.
Ме-е-е! — сказала осиротевшая кметская коза.
Реданский арбалетчик выглянул на улицу:
Ма-ать чесная! — протянул он.
Да, чародейство, однако! — заметил кто-то из рубайл.
Да я не про то, — воскликнул солдат, — Дом-то окружен!
Г-геральт, — промямлил нетрезвый Лютик, дергая товарища за рукав, — Я вс-вспомнил, что меня п-просили тебе п-передать… Ч-что Дийкстра ид-идет т-тебя арестовывать! В-вот прям с-сейчас!
Чутким ухом ведьмака Геральт услышал приближающиеся шаги и спрятался в толпу, за лошадь одного из тимерцев. В эту минуту входная дверь вылетела от удара и с грохотом треснулась об паркет. На пороге появился Первый министр Редании в инвалидной коляске. Рядом стояли суперагент Марабу с гирей, медбрат с капельницей и четыре взвода алебардистов. Лошадь тимерского конника испуганно заржала и врезалась задом в шкаф, пробив Геральтом стенку. Солдаты Реданских Вспомогательных Арбалетных Частей упали на одно колено, а бородатый начальник новиградской стражи замер и отдал честь. «Граф» Дийкстра обвел присутствующих пронизывающим взглядом:
Кто здесь будет Йеннифэр из Венгерберга?
Я, — невозмутимо ответила чародейка, снова занятая подравниванием ногтей.
Госпожа Йеннифэр из Венгерберга! Вы обвиняетесь в государственной измене!
Правда? — поинтересовалась Йеннифэр с видом человека, к которому пристают почем зря со всякой ерундой.
Собирайтесь! — рявкнул Первый министр, — В Дракенборе поговорим более подробно.
Стража, оденьте наручники на эту кралю!
Побереги своих солдат, Дийкстра, — посоветовала чародейка, — Если кто-нибудь из твоей свиты приблизится ко мне больше, чем на ярд, некому будет подносить тебе утку. Я не признаю себя виновной ни в какой измене и требую, чтобы вы объяснили мне, что все это значит.
Ах ты наглая ведьма! — в ярости загремел гипсом Дийкстра, — Она не понимает, что все это значит! Обделывает всякие темные делишки вместе с субъектом, которого ищут за нападение на государственных лиц при исполнении, вытворяет черт знает что! Твоя постель вся просто набита врагами народа! Ба-атюшки, кого я вижу!
