Валентин Леженда - Непобедимый эллин
— Фивы теперь будут под моей крышей, это я тебе уже говорил. Во-вторых, ни о какой ежегодной дани теперь и речи идти не может.
Царь, словно механический болванчик, покорно кивал.
— В-третьих, вы, минийцы, с этого самого дня сами платите дань Фивам в двукратном размере от той суммы, которую вы ежегодно сдирали с правителя Креонта.
Эргин и против этого не возражал.
— Что ж, — Геракл не удержался и всё-таки зевнул, — хорошо тут у вас, спокойно, но пора мне в обратный путь. В общем, не скучайте без меня.
И, похлопав царя по дрожащему плечу, сын Зевса неспешно двинулся обратно в Фивы.
* * *Узнав о новом политическом раскладе, фиванцы возликовали.
И на следующий день после триумфального возвращения Геракла в городе состоялся грандиозный пир.
Царь Фив Креонт долго ломал свою старческую голову, как же отблагодарить великого героя. Ничем, кроме спорта, сын Зевса не интересовался. Может, подарить ему золотые брусья для акробатических упражнений? Или целый стадион для бега с препятствиями? Но на кой Гераклу сдался этот стадион, если он, судя по всему, собрался всю свою жизнь путешествовать по Греции и совершать великие подвиги.
М-да, задача задач.
Думал Креонт, думал и наконец придумал.
Свой сюрприз герою царь решил преподнести прямо во время праздничного пира.
* * *— Нет, вы только представьте себе, — расплескивая вино, с азартом рассказывал сын Зевса веселым пирующим, — лев как два меня. Зубищи во, глазищи как глиняные плошки, когти с хороший клинок. Ну, значит, беру я его за горло…
Для вящей убедительности своего рассказа сын Зевса схватил за шею случившегося рядом темнокожего виночерпия.
— Беру, значит, я эту бестию за горло и пальцами начинаю разжимать его пасть…
— О!.. — восхищенно выдохнули присутствующие.
— Ы-ы-ы-ы… — безуспешно пытаясь отбиться от героя длинным черпаком, жалобно промычал слуга.
— Милый Геракл, — встав с роскошных подушек, торжественно проговорил царь Креонт, — не хочется прерывать твой захватывающий рассказ на самом интересном месте, но я хотел бы в знак нашей благодарности преподнести тебе воистину царский подарок.
Сын Зевса улыбнулся и, отпустив трепыхавшегося виночерпия, грозно тому бросил:
— Далеко не уходи!
— Итак, — царь Креонт обвел взглядом притихших пирующих, — я решил отдать нашему герою самое дорогое, что у меня есть. Мое самое ценное сокровише, достойное величайшего из греческих героев!
— О царь! — не веря своим ушам, воскликнул Геракл. — Неужели ты решил подарить мне свою знаменитую золотую колесницу, изготовленную на заказ у лучших коринфских мастеров? — Креонт слегка переменился в лице
— Э… э… э… — неуверенно начал он, — ты неправильно меня понял, друг. Я имел в виду нечто другое, нечто более… ценное и родное.
— Но что может быть роднее отличной боевой колесницы?! — гневно возразил Геракл. — Разрази меня Зевс, если я не прав!
— Прав-прав, дорогой! — подтвердил на Олимпе Громовержец и слегка погрозил сынуле пальцем.
Логика была просто убийственной.
— Гм… — царь Креонт не знал, куда деть себя от смущения, — вообще-то я решил отдать за тебя, Геракл, мою любимую дочь Мегеру.
— Ох… — тихо прошелестело над головами пируюших, и Зевсу на Олимпе показалось, что это был отнюдь не вздох восхищения, а вздох искреннего сочувствия.
— Ты хочешь одарить меня женой? — переспросил бесконечно удивленный Геракл.
— О да! — радостно воскликнул царь. — Ведь дочь — самое ценное, что у меня есть!
Сын Зевса слегка приуныл, явно разочарованный.
— А моим свадебным подарком молодоженам, — тут же нашелся проницательный Креонт, — будет моя знаменитая боевая колесница!
Геракл просиял, присутствующие с радостным ревом подняли над головами кубки с вином.
— Весьма неплохая партия, — кивнул сидевший рядом с Зевсом с телескопией Эрот. — Знатный царский род, славные древние корни…
— Лично я собирался найти для моего сына более достойную невесту, — недовольно проворчал Зевс, — постарше, поопытней. Да и вообще, что мы знаем об этой Мегере ?
— М-да, — согласился Эрот. — Ну и имечко. Очень надеюсь, что оно не нарицательного характера.
Громовержец с укоризной поглядел на бога плотской любви: мол, накличешь беду пустыми разговорами. Но умный Эрот как всегда был недалек от истины.
* * *И состоялась великая свадьба.
Понятное дело, что на свадьбе Геракла присутствовали практически все главные олимпийцы, замаскированные под знатных фиванских граждан. Не было, пожалуй, лишь богини раздора Эриды, которая по понятным причинам не переносила всяческое душевное веселье, ну и Гера, естественно, отсутствовала.
Особенно колоритно выглядели Арес, представший в образе седого, покрытого боевыми шрамами полководца, и Танат, нарядившийся в черные одежды высокооплачиваемого наемного убийцы. Танату тут же поступило несколько выгодных предложений, причем кое-кто из придворных имел наглость заказать даже самого царя Креонта. Танат же, увиливая от прямого ответа, обещал подумать.
Великий Зевс, как всегда, прикинулся странствующим торговцем лососиной.
Славно погуляли в заново отстроенном дворце фиванского царя смертные и боги. Как никогда был щедр в тот день бог вина Дионис. И сколько ни пили пирующие, их кубки и чаши ни разу не оставались сухими, волшебным образом заполняясь пьянящей влагой.
Ближе к вечеру боги тихонько вернулись на Олимп, а многие смертные, упившиеся до серо-буро-малиновых сатиров, заснули прямо посреди недоеденных яств.
Пятнадцать атлетически сложенных солдат из личной охраны царя Креонта с большим трудом отнесли молодожена в царские покои, где новобрачным была выделена уютная спальня.
— Слушайте, нужно что-то делать, — заволновался на Олимпе бог плотской любви. — Вы что, не понимаете, в каком плачевном состоянии находится наш новобрачный?
— Да у меня глаза на лоб лезли глядючи на него. Это ж надо столько выпить! — покачал головой Арес, стирая влажным полотенцем нарисованные на лице боевые шрамы.
— Зевс, Геракла нужно срочно выручать! — гневно прокричал Эрот.
Громовержец коротко кивнул Дионису.
— Я всё понял, — заулыбался бог вина и звонко щелкнул пальцами.
Геракл в украшенной цветами спальне мгновенно очнулся, трезвый как стеклышко.
Голова была ясной и чистой, будто в первый день рождения.
В спальню осторожно вошла Мегера.
Сын Зевса замер, присматриваясь, — на трезвую голову свою молодую жену он еще ни разу не видел.
Что ж, дочь Креонта была весьма недурна собой. Жгучая брюнетка (как и любил Геракл), холеная мраморная кожа, миниатюрная фигурка, овальное личико, большие чистые глаза, пушистые ресницы. Чем-то отдаленно она напоминала горячую красотку богиню Эриду. Но до Эриды Мегере было далеко. Ей явно не хватало некоей изюминки, зрелости не хватало, вот что.
Сын Зевса грустно вздохнул.
Мегера улыбнулась и медленно приблизилась к ложу, томно развязывая тесемки полупрозрачной невесомой накидки.
Геракл приподнялся, подавшись навстречу девушке… и вдруг замер, пораженный внезапной мыслью.
— Стой! — Герой нервно натянул на жену уже почти упавшую к ее ногам длинную накидку.
— Что такое? — удивилась Мегера. — Может… я сделала что-то не так?
— Колесница! — воскликнул Геракл, подняв кверху указательный палец.
— Какая колесница? — опешила девушка.
— Боевая! — коротко бросил герой и, вскочив, помчался к выходу.
По-прежнему мало что понимая, растерянная девушка неуверенно присела на краешек кровати.
— Эге-гэй! Пошла-пошла! — донеслось через несколько минут с царского двора.
Мегера подбежала к окну спальни и, резко раздернув плотные шторы, с любопытством выглянула наружу.
Весело хохоча и залихватски вскрикивая, счастливый, словно ребенок, Геракл стремительно выписывал широкие круги вокруг дворца на золотой боевой колеснице царя Креонта.
Глава четвертая
ИСТОРИЧЕСКАЯ ВСТРЕЧА
А поутру они проснулись…
Глупо моргая заспанными глазами, Геракл всё никак не мог взять в толк, каким это образом он снова оказался в спальне. Ведь вчера вечером (и это он точно помнил) заснул прямо в великолепной боевой колеснице, щедром подарке царя Креонта.
Кто же перенес его в спальню?
Не Мегера же, в конце концов? Кстати, а как там его женушка?
Сын Зевса растерянно повел головой. Женушка в накинутом на плечи расшитом золотом пеньюаре нервно мерила шагами пол спальни, устланный шкурами леопардов.
— Гм… — смущенно кашлянул герой, приподнимаясь на кровати.
— Ага, проснулся! — зловеще произнесла Мегера, уперев руки в бока.
— Ну, в общем-то… — неуверенно пробубнил Геракл, сладко потягиваясь.
— Значит ли это, что тебе хорошо спалось?
