Алексей Зубко - Специальный агент высших сил
Радостно порыкивая, из сарая выскочил Рекс.
— Мороз Иванович? — неуверенно произнес я, рассмотрев выбирающуюся из саней фигуру, укутанную в тяжелый полушубок ярко-красного цвета с белоснежной меховой оторочкой.
— Он самый. И не один… Так кто меня вспоминал?
— Я, — признался Ванюша.
— Подарок хотел заказать? — догадался Мороз Иванович, подойдя к ребенку и склонив к нему свое лицо с бородой по пояс и покрытыми инеем усами.
— Да.
Я подошел к саням и подал руку его малолетней внучке. Это относится к ее психологии и внешнему облику, поскольку считать прожитые года сказочного существа занятие неблагодарное. Одно — собьешься, пока все сосчитаешь, второе — никакой полезной информации о личности они не несут. Насколько мне известно, за последние лет семьсот она совершенно не изменилась. Все такая же веселая и беззаботная щебетуха с фигурой девочки-подростка. Сама росточка невеликого, зато толстая блондинистая коса по пояс. Огромные голубые глазищи так и сияют на круглом лице с миленькими ямочками на розовых щечках.
— И чего бы ты хотел? — улыбнулся Дедушка Мороз.
— Сестличку, — честно ответил Ванюшка.
— А… у… э… — Улыбка на лице сказочного поставщика подарков под новогодние елки стала несколько натянутой.
— Значит, не можете, — сообразил Ванюша.
— Ну… э… — Растерявшийся Мороз обернулся ко мне за помощью. Я пожал плечами. Он почесал потылицу и предложил моему сынку: — Хочешь мороженое?
— Пломбир или эскимо?
— Яблоко, — ответил дед Снегурочки, достав из кармана вышеназванный фрукт, замороженный до стеклянной твердости.
— Холодного не ешь, — предупредил я Ваню. — Вон, нянькам отдай, пускай возле печи положат. Оттает — съешь.
Снегурочка, чмокнув меня в щеку, спросила шепотом:
— Почему ребенка обижаете? Трудно, что ли?
— Так он только сегодня сказал.
— Тогда да, никак не успеть, что-то прикинув в уме, согласилась Дедморозова внучка. — Или успеете?
— Шутишь?
— А временные карманы на что? — вопросом на вопрос ответила Снегурочка, направляясь к Ванюше с раскрытыми объятиями — Какой большой вырос. Ты ли это, Ванюша? Аль богатырь какой?
Что она имела в виду? При чем тут карманы?
Мое чадо засмущалось и робко кивнуло головой. Мол, я.
— А где хозяйка? — поинтересовался Мороз Иванович.
— В командировке. Обещала быть завтра к обеду, — ответил я, на пару с Добрыней выпрягая оленей из саней. Они радостно по фыркали, обмениваясь с Рексом новостями, по бодались маленько, радость встречи демонстрируя, и отправились знакомиться с местными достопримечательностями. С Рексом в качестве гида, разумеется. За этих можно не беспокоиться. Даже в одиночку мой олешек со стаей волков легко справится. Лишь шерсть будет над степью еще долго летать. А уж вшестером… Есть вполне состоятельная версия, что динозавры вымерли не сами собой, их вытеснили северные олени, когда север устремился на юг, а они следом за ним и за снегами. На первый взгляд звучит как ахинея, но., видели бы вы, каков Рекс в пылу сражения. Давеча валькирии из Валгаллы ко мне наведывались, хотели сменить своих крылатых кобыл на оленей, поскольку им-де агрессивности не хватает. Я отсоветовал. Им-то с кем приходится в основном работать? С героями-викингами. А они там через одного берсеркеры, бесноватые то есть. Укусит еще лохматого, заразит… Страшно представить, что мог бы натворить Рекс, подхвати он бешенство. Это же крушение исторической справедливости и несправедливости заодно. Десяток оленей-берсеркеров хтонического[1] волка-переростка по кличке Фенрир со всей его стаей со свету сживут задолго до Рагнарёка[2], и не посмотрят, что тому еще Луну глотать надо. А асам[3] и эйнхериям[4], которых валькирии в чертоги Одина с полей битв земных умирающими наносили, что делать? Завянут без великого сражения, словно герань на подоконнике без должного полива. Валькирии улетели ни с чем, по-валгаллски громко хлопнув дверью: Обиделись, видимо. Но подарок, кованую маску, человеческие черты лица которой, надень ее — кривятся в шутовской гримасе, сопровождаемой хихиканьем, не забрали. Вещица бесполезная, но моему мальцу нравится в ней играться, изображая различных великих воителей прошлого, настоящего и будущего.
— Устали небось с дороги-то? Прощу в дом, — пригласил я гостей.
— Так вы, кажется, елку наряжали? — напомнил Мороз Иванович, обнаружив посаженную посреди двора лесную красавицу и огромный короб украшений для нее. — Давайте вместе это сделаем.
— Никогда еще не наряжала, — призналась Снегурочка. — Интересно же.
— Чего там интелесного, — махнул рукой Ванюша. — Бели из колобка иглушку и вешай на ветку.
— А меня, Ванечка, научишь?
— Научу, — согласился ребенок, подбоченившись.
Под его чутким руководством мы справились с развешиванием игрушек, конфет и фруктов в два раза медленнее, чем я планировал сделать это сам. Зато в процессе поучаствовали все, получив при этом массу положительных эмоций.
К тому времени когда в коробке осталась лишь огромная звезда, которую надлежало водрузите на макушку, к приведению вечнозеленого дерева в праздничный вид были приобщены все оказавшиеся в обозримом пространстве люди. И не только… Досталось задание и домовому, который неосторожно сунулся на двор — сосчитать количество прибывших гостей и прикинуть: а не пора ли ключ от подвала куда подальше спрятать? Шучу, конечно. Он у нас при всей домовитости натура хлебосольная. В том смысле, что хлеба с солью завсегда поднесет. Но не больше…
— Нужен удлинитель. Ну, провод такой, длинный… и тонкий.
— Змея, что ли? — предположил домовой.
— Да нет! Провод неживой.
— А… нужна дохлая змея. Так где я ее найду? Зима, однако.
— Да не нужна мне никакая змея. Ни дохлая, ни тем более живая. Нужен уд-ли-ни-тель. Такой, как тот, что в Ванюшкиной комнате к компьютеру подсоединен.
Пока я пытался объяснить Подпольщику, так зовут домового, что от него требуется, Ванюшка, приспособив Добрыню Никитича под подъемник, водрузил звезду на самую макушку елки. Осталось подвести электричество. Казалось бы, что может быть проще? Взял удлинитель, воткнул в розетку, протянул к елке… все! Готово. Теоретически — проще пареной репы, а практически… Про пареную репу в этих краях все слышали, даже те, кто не едал ее, а вот про электричество…. Если имеющаяся у меня информация верна и Атлантида уже действительно погибла, то единственная розетка во всем этом мире в настоящее время находится в комнате Ванюшки и питает его компьютер. Тоже единственный. Что служит источником электроэнергии — не спрашивайте. Я не энергетик. Но даже моих скудных знаний хватит, чтобы заподозрить применение магии. А иначе как объяснить тот факт, что уже второй год компьютер работает от одной крохотной пальчиковой батарейки фирмы «Трое из ларца», которая вставлена в розетку? То-то… Магия. Можно, конечно, расспросить Люцифера, который занимался электрификацией этой конкретной розетки. Но в его разъяснениях всегда присутствуют два неприятных фактора. Во-первых, обилие специфических терминов. Из них я раньше слышал едва ли половину, а уж понять их значение могу в единичных случаях. Во-вторых, скука. Любое объяснение Люци превращает в просветительную лекцию, перенимая при этом худшую из лекторских привычек — монотонность. Задаешь вопрос. Он начинает отвечать. Ты уже понял, что понять ничего не сможешь, и решил, что оно тебе не очень-то и нужно было, а он все бубнит, бубнит…
— Ладно, — махнул я рукой на свою затею. — Завтра что-нибудь придумаем. А сейчас заходите-ка в дом — продрогли, поди?
— Но вместо того чтобы греться у печи, сядут за стол пробормотал себе под нос Подпольщик, почесав затылок. К слову, прозвище домового — Подпольщик, образовано не от зреющих в его Голове планов свержения существующей власти — к политике он равнодушен, а из-за излюбленного места отдыха, расположенного в нише под полом. В подполье, одним словом.
Расположившись за столом, мы начали с того, с чего начинается любое застолье. С тоста и усиленной работы челюстей. В ход пошли холодные и остывшие закуски, разносолы и прочая снедь. Лишь значительно позже, когда частота работы челюстей упала до критической отметки, за которой пережевывание пищи не мешает конструктивной беседе, мы смогли обсудить причину раннего визита Деда Мороза и Снегурочки.
— Тревожно мне, — признался Мороз Иванович. — Неспокойно на сердце.
— Отчего же?
— Слишком много непонятных происшествий стало происходить в последнее время. Так что не откажи в моей просьбе: вместе с Ливией поспрашивайте у своих, что такое происходит на белом свете?
— А что случилось? — уточнил я.
