Валентин Леженда - Легенды доблестных времен
– Знакомьтесь, это Йорик! – весело произнёс чародей. – Йорик, это твои новые хозяева!
– Что?!! – Сэр Бонифаций задохнулся от возмущения. – Что это за пакость?
– Это не пакость. – Казалось, алхимик смертельно обижен. – Это гомункулус или «мудрая голова», как кому нравится, и теперь он ваш.
– Ну и зачем он нам? – по-прежнему недоумевал сэр Гэвин, с отвращением разглядывая сморщенную мордашку.
– Как?!! – всплеснул руками чародей. – Разве вы не знаете? Ведь гомункулус даёт ответы на все вопросы!
– Так уж и на все? – засомневался сэр Бонифаций, по-новому взглянув на магическое существо.
– Клянусь своей подмоченной репутацией! – искренне воскликнул алхимик.
– И что нам с ним делать?
– Сперва Йорика следует оживить… – Чародей снова засуетился, погружаясь в бесконечные дебри полок. – Где же оно у меня тут было?..
– Что ты ищешь? – Сэр Бонифаций нетерпеливо прошелся по комнате.
– Разумеется, виски!
– Но зачем?!!
– Иначе нам его не оживить.
Початая бутылочка виски была благополучно найдена.
– Шотландское! – с гордостью сообщил алхимик и, немного отпив из узкого горлышка, удовлетворённо крякнул, затем снял со стеклянной ёмкости прозрачную крышку и плеснул немного прямо на голову Йорика.
Чудесная перемена произошла мгновенно, прямо на глазах у ошарашенных рыцарей.
Сморщенное личико задвигалось, маленькие губы раздвинулись, и гомункулус облизнулся. Глаза Йорика медленно раскрылись, с недоумением уставившись на чародея.
– А ну давай ещё! – неожиданно мощным басом потребовало магическое существо, сверля алхимика яростным взглядом.
– Да-да, конечно… – спохватился чародей, выливая прямо в жадно распахнутый ротик всю бутылку.
– Уф! – наконец фыркнул Йорик, и морщины на его мордашке как по волшебству разгладились, глаза повеселели, губы налились краской.
Даже волосики и те, казалось, выглядели заметно привлекательней.
– Мэрдок, старая жаба, – дружелюбно пробасил гомункулус, – кому на этот раз ты спихнул меня, злодейская твоя душа?
Алхимик торжественно указал на благородных рыцарей:
– Вот этим господам! Отныне они твои новые хозяева.
– Привет! – Йорик довольно безразлично скользнул взглядом по рыцарям. – Ты уже ознакомил их с правилами?
– Ещё нет.
– Так чего же ты медлишь, любитель высушенных жаб? Ознакомь поскорее, и пусть они меня уносят, дабы я больше никогда не видел твоей гнусной рожи.
– Как скажешь, Йорик, как скажешь…
Чародей бережно закрыл стеклянную ёмкость и под пристальным взглядом гомункулуса так обратился к рыцарям:
– Хорошенько запомните то, что я сейчас вам скажу. Потребности у Йорика скромные. Уверен, никаких хлопот у вас с ним не будет. Только не забывайте поить его спиртным и следите при этом, чтобы он, не дай бог, не захлебнулся. Что ещё?.. Ах да, не забывайте, что ему две тысячи лет, несмотря на то, что выглядит он как младенец. Это очень древнее существо.
– Будем иметь в виду, – несколько угрюмо кивнул сэр Бонифаций, принимая у алхимика дар, оказавшийся на удивление тяжёлым.
– И вот ещё на всякий случай… – почему-то шёпотом добавил чародей. – Если он уж слишком сильно будет вам докучать, накроете колбу куском плотной ткани, он сразу же успокоится.
– Успокоится?
– Ага, спать будет.
– Ну что ж, спасибо.
– Не за что…
На том они и распрощались.
С тяжёлым сердцем покидал сэр Бонифаций обжитую алхимиком башню, ибо его всё время не оставляло чувство, что хитрый мерзавец избавился с их помощью от большой головной боли.
Появление благородных рыцарей Гийом воспринял с энтузиазмом, но лишь до того момента, пока не увидел в руках сэра Бонифация стеклянную ёмкость с гомункулусом.
– А-а-а-а… – дико заголосил оруженосец, после чего бросился бежать.
– Ещё один балахманный! – тяжело вздохнул в своей колбе Йорик, картинно закатив глаза.
– Гийом! – не на шутку рассердившись, гаркнул сэр Гэвин. – Немедленно вернись, иначе я оставлю тебя в этом городе навсегда.
Страшная угроза возымела своё действие. И слуга остановился, понуро вернувшись обратно.
Лишиться покровительства благородного рыцаря?
О, убытки, которые при этом понесёт пронырливый оруженосец, были просто неисчислимые.
Такого он никак не мог себе позволить.
– Знакомься, дурачина, это сэр Йорик. – Сэр Бонифаций слегка встряхнул колбу. – Сэр Йорик, это Гийом, оруженосец сэра Гэвина.
– А мне нравится этот парень, – неожиданно изрёк гомункулус. – Он больше притворяется, чем действительно меня боится. Думаю, мы с ним поладим.
Гийом с любопытством таращился на Йорика, и в его изворотливом мозгу уже крутились хитрые мыслишки, как бы это повыгодней можно использовать обитающее в стеклянной ёмкости создание.
– Вижу все твои мысли у тебя на лице, – зловеще пробасил гомункулус. – Если попробуешь меня продать, на тебя ляжет страшное проклятие всех когда-либо существовавших на земле гомункулусов. Страшная судьба ждёт тебя и твоих потомков. Хотя до потомков при таком раскладе, думаю, дело не дойдёт.
Услышав подобное, оруженосец вздрогнул и быстро потупил глаза.
– Сэр Йорик, вы читаете мысли?!! – безмерно удивился сэр Бонифаций.
– Иногда, – нехотя признался гомункулус. – Особенно в пустых головах.
– А в головах рыцарей? – насторожился сэр Гэвин.
– Тут небольшая проблема.
– А точнее?
– Ваши шлемы не позволяют мне подсмотреть ваши сокровенные мысли, так что не советую снимать их в моём присутствии.
Благородные рыцари взяли слова Йорика на заметку.
И тут сэра Бонифация снова озарило, и он не преминул уточнить свою догадку:.
– Сэр Йорик, насколько правдиво то, что вы нам говорите?
– В смысле? – попытался увернуться от прямых расспросов гомункулус.
– Случайно не обязаны ли вы говорить нам только правду и ничего, кроме правды?
– Случайно обязан! – огрызнулся Йорик. – Это единственное мое слабое место, ну и выпивка, наверное… Пользуясь случаем, предупреждаю, не будет спиртного – не будет ответов, иначе никак.
– Однако губа у этого малыша не дура! – восхитился Гийом.
– Не дура, понятное дело, – согласился гомункулус, потешно зевая.
– О чём же нам спросить? – крепко призадумался сэр Гэвин.
– Да о чём угодно! – фыркнул Йорик.
– И вы действительно знаете на всё ответы?
– Действительно знаю! Знали бы вы, как меня достало по тысяче раз отвечать именно на этот глупейший из всех глупейших вопросов вопрос.
– Сочувствую вам, сэр Йорик, – искренне улыбнулся волшебному существу сэр Бонифаций, – но боюсь, что вынужден задать вам свой первый вопрос.
– Что ж, валяйте!
– Нам необходимо как можно скорее отыскать давнего друга, благородного рыцаря по имени сэр Дорвальд. Что скажете?
– Есть такой, – спокойно ответил Йорик, – обитает в лесу неподалёку отсюда. Совсем одичал, отшельничает, да и с головой у него, судя по всему, не всё в порядке.
– Вы всегда отвечаете столь ёмко?
– Не всегда, – рявкнул гомункулус, – по настроению.
– Было бы очень любезно с вашей стороны указать нам дорогу.
Йорик поморщился, словно хлебнул кислого, и хрипло ответил:
– Езжайте до развилки трёх дорог, что на северной окраине города. Там у столетнего облетевшего дуба повернёте налево, где будет старая заброшенная дорога, которой давно никто не пользуется. Она и выведет к обители вашего ненормального друга. Ещё вопросы есть?
– Есть! – радостно ответил Гийом.
– Ну, я так и думал о чём-то в этом роде.
– Как мне поскорее разбогатеть? – с замиранием сердца выдал оруженосец, не обращая внимания на гневно сверкнувшие глаза благородных рыцарей.
– Отвечу, – усмехнулся Йорик. – Отвечу притчей. Жил на свете один бедный человек, и всё на него несчастья сыпались. В огород пойдёт – на грабли наступит, в город ноги намылит – под телегу угодит. В общем, сплошное ходячее недоразумение. И вот решил он в один прекрасный день свою судьбу резко изменить. Дай-ка, говорит, разбогатею, и все мои проблемы тогда как по мановению руки чародея решатся. Решил он фруктами торговать. Но где их взять, фрукты эти, когда у самого за покосившимся домом один бурьян растёт?
Но повезло дураку, и нашёл он на дороге спелую румяную грушу. Разрезал он ту грушу пополам и пошёл на рынок продавать. Продал он две половинки по цене двух груш и купил на вырученные деньги два целых спелых плода. Разрезал и их и продал уже четыре половинки по цене четырёх целых…
Гийом, затаив дыхание, внимательно слушал мудрое существо.
– В общем, – ухмыльнулся Йорик, – так бы этот дурак и торговал грушами до конца своей никчемной жизни, если бы нежданно-негаданно не умер его далёкий родственник и не оставил ему своё обширное крестьянское хозяйство в восемь домов.
– Так что же это, – с чувством воскликнул возмущённый Гийом, – сплошное надувательство?
