Рэмси Кэмпбелл - Новый круг Лавкрафта
И тогда Лурлин подумала: раз только я во всем мире понимаю, что только моя религия ведет к спасению, то человечество спасется только в том случае, если будет в точности походить на меня.
И она стала приглашать людей к себе и проводить их через приемник дупликатора, замаскированный под прихожую. А Лурлин, надо вам сказать, задала в настройках аппарата себя как конечный образец, поэтому органы, клетки и даже молекулы ее гостей дупликатором разбирались на отдельные атомы и потом собирались в виде новых Лурлин Лурий. Которые, понятное дело, полностью разделяли взгляды оригинальной Лурлин на диету и религию.
Даму, конечно, в конце концов выследили и обезвредили (однако спецназ понес тяжелые потери: дюжина бойцов превратилась в ходе операции в Лурлин Лурий). Так вот, обратно в себя удалось превратить отнюдь не всех Лурлин! Представляете, какой кошмар?
Когда на Динганзихте началась компания по изъятию дупликаторов, граждане принялись протестовать, приводя вполне логичный аргумент: почему вменяемые, невиновные, честные пользователи аппарата должны пострадать наравне с относительно малым количеством сумасшедших, виновных и склонных к махинациям граждан, похожих на Лурлин Лурию. Однако общество так и не пришло к единому мнению, как же можно обеспечить безопасность и ограничить количество пользователей дупликаторов только надежными членами социума.
Кстати, изъять аппараты оказалось не так-то просто: если у кого-то уже стоял дуп, а у его друга — еще один, люди безропотно сдавали первый, но сначала прогоняли через него второй — а потом просто тихо собирали аппарат-копию. А так можно было сделать даже не один аппарат, а два. А потом три, четыре — да сколько угодно.
В общем, конечно, дупы сумели конфисковать подчистую — но боролись с ними долго, очень долго. Надо сказать, что на станции побольше, и менее дисциплинированной, чем Динганзихт, подобная операция оказалась бы и вовсе невозможной.
Однако все это уже осталось в далеком прошлом. Сейчас перед компанией «Макротех» стояла совсем другая проблема, порожденная, кстати говоря, исследовательским проектом, который разрабатывало все то же электротехнологическое подразделение, что породило джинна в бутылке, то есть дупликатор материи.
Теперь они занимались вопросом мгновенной коммуникации.
Надо сказать, что вопрос этот представлялся весьма важным. Впервые он возник, когда космические путешествия стали обыденной реальностью. В те старые добрые времена, когда все жили на одной и той же планете, сообщение посредством радиоволн вполне удовлетворяло всех и считалось достаточно быстрым. И в то время люди даже верили, что радиоволны и свет распространяются мгновенно. Нет, конечно, потом они выяснили, что и то и другое имеет определенную скорость распространения, которую нужно умножать на расстояние, но, скажите на милость, если радиоволна способна обежать планету за одну восьмую секунды — кому сдались такие подсчеты?
Но постепенно расстояния увеличивались, и когда дело дошло до межпланетных дистанций, ответа на сообщение приходилось ждать все дольше. Сначала речь шла о минутах. Потом о часах. А потом ты говорил: «Мам, у нас тут ясное утро, и мы тут матч выиграли», а в ответ получал: «Молодец, не забудь поужинать, у нас тут уже темно».
Так вот, а если сообщения приходилось передавать от одной звездной системы к другой, бедным людям приходилось ждать ответа годами!
Вот почему электротехнологическое подразделение «Макротеха» усиленно работало над проектом.
Руководили исследовательской деятельностью молодые и очень перспективные ученые — Александр Ульянов и умница-красавица Эми 2–3–4 аль-Кхнему.
На самом деле Алекс и Эми работали не покладая рук и уже добились очень неплохих результатов. Но большие шишки в корпорации (равно как и высший менеджмент Динганзихта) жестко контролировали ход исследований. В памяти у всех еще были свежи болезненные воспоминания о дупликаторах материи и неприятной истории с Лурлин Лурия.
Кстати, маленькая колония абсолютно идентичных друг другу Лурлин Лурий все еще существовала. Их, бедняжек, конечно, изолировали — в том числе и потому, что никто так и не смог установить, кто из них настоящая (и виновная в преступном умысле) Лурлин, а кто невинные жертвы ее коварства. Поэтому их держали всех вместе в уютном, закрытом для посещений жилище. Лурлины были вполне счастливы в обществе себе подобных: они медитировали над цифрой «восемь», питались перчиками и постепенно старели. А ученые из психотехнологического отделения «Макротеха» радостно их изучали.
Вот почему никто не хотел, чтобы новое изобретение вызвало массу проблем, а нервный менеджмент бурно опекал совместную работу Александра Ульянова и Эми 2–3–4 аль-Кхнему.
Сам-то Таркин Армбрустер IV совсем не хотел снимать фильм ужасов. Ему гораздо больше нравилась идея приключенческого кино — Карибы, пираты, сабли-ружья-пистолеты и все такое. Ну или в крайнем случае — экранизировать какой-нибудь библейский сюжет. Или вот даже вестерн снять — тоже приятно. Но Голду Абрамович и Мартина ван Бюрена МакТавиша поддерживал Горт Свиггерт, а старина Тарк весьма прислушивался к тому, что имело ему сказать лицо, надзиравшее за финансами студии.
В общем, он дал добро на съемки ужастика.
МакТавишу не составило никакого труда написать по «Данвичскому кошмару» сценарий. В конце концов, этот рассказ принадлежал перу одного весьма древнего автора из Новой Англии и заслуженно считался одним из самых удачных. Вещи этого писателя обычно выигрывали не за счет напряженного сюжета, а за счет атмосферы, однако этот текст выделялся среди прочих — очень кинематографичный, с яркими образами и хорошей динамикой. К тому же с парой сцен — пальчики оближешь при экранизации.
«Данвичский кошмар» — это, собственно, история про то, как жил-был на свете несколько неуклюжий молодой человек по имени Уилбур Уэйтли Уотли. И этот Уилбур, надо вам сказать, зимой и летом ходил одним цветом, то есть в просторном плаще, словно какой-нибудь эксгибиционист. Первые две трети рассказа Уилбур так и ходит в плаще, интригуя публику, и ничего особенного не происходит. Зато потом плащ — ка-аак распахнется! Да как вылезет из-под него — такое!
А еще у Уилбура есть братик, причем его тоже долгое время не видно не слышно, а появляется он ближе к кульминации. Зато появление у него — всем появлениям появление, и если вас тошнило от Уилбура, то близнец его — это просто нечто. Жуткое, короче, дело.
Вот почему у Голды Абрамовиц возникли серьезные проблемы с подбором актеров на эти роли.
Марти МакТавиш написал сценарий в рекордно короткий срок — он работал так быстро, что аж компьютер дымился. Кастинг тоже проходил нормально. Голда сумела заполучить Нефертити Логан («блондинку сезона», между прочим) на роль экзотической альбиноски Лавинии Уэйтли. А для полноты контраста на роль Салли Сойер она пригласила жгучую брюнетку Газу де Луре И.
На главную мужскую роль (профессора Генри Армитэйджа) они пригласила красавца сердцееда Рока Квартца. Все свое свободное время Рок проводил, вертясь перед зеркалами. А во время съемок он вел себя так, словно стоял не перед камерой, а перед зеркалом. Как вы можете вообразить, женские сердца бились с тоненьким звоном и дюжинами.
Куртиса Уотли — представителя не вымершей еще ветви семьи — играл Роско Инелеганте. На самом-то деле актера, конечно, звали совсем не Роско, и уж тем более не Инелеганте. Но поговаривали, что пытаться узнать его истинное имя — дело гиблое и даже опасное, поэтому в Межзвездном Голливуде все вполне удовлетворялись его сценическим псевдонимом.
А вот исполнителей на роли мальчишечек Уотли, Уилбура и его братца-близнеца так пока и не нашли.
И, похоже, среди голливудских актеров подходящей кандидатуры было не найти.
Нет, конечно, Голда могла без проблем отыскать актера на роль Уилбура-в-плаще-с-головы-до-ног. Ну, в смысле, до эпизода, когда происходило распахивание плаща и — ах и ужас. Кто-нибудь вроде Карлоса Карха вполне мог бы сыграть его: в конце концов Карлос прославился, исполняя роли маньяков, насильников и мрачных здоровяков, рыча с экрана и успешно пугая почтеннейшую публику.
Однако даже мрачного обаяния Карха (который, кстати, в обычной жизни был тишайшим и любезнейшим человеком, хорошим семьянином и любящим отцом) не хватило бы, чтобы передать весь ужас, внушаемый персонажем Уилбур-со-всем-что-под-плащом-наголо!
Мартин ван Бюрен МакТавиш продемонстрировал всем отрывок из рассказа, где описывался персонаж — о боже, это было что-то невообразимое! Какие-то щупальца, несколько ртов, вокруг мех и крохотные глазки меж розовых реснитчатых век, по всему телу годовые кольца, гребнистые лапы с кровянистыми прожилками…
Голду Абрамовиц чуть не стошнило, когда она все это прочитала.
