Александр Маслов - Стражи Перекрестка
– Что вы себе позволяете?! – вскричал участковый. Тут же в его правой руке появился пистолет, в левой удостоверение, и он гневно возгласил: – Преступники! Бандюганы! Да? Все арестованы! Стоять!
Серолицые, разумеется, никуда убегать не собирались. Напротив двое из них приблизились к милиционеру, нашептали что-то – Володя так и застыл с остекленевшими глазами, грозно сжимая ПМ и демонстрируя свое святое удостоверение. Пока участковый стоял изумленной статуей, Кагерин Шаволг занялся Каспером и ведьмочкой. Используя какую-то магию, дейф призвал две сферы, переливавшиеся голубыми и розовыми оттенками. Щелкнул пальцами: одна сфера обволокла рыцаря, другая поглотила Вей-Расту.
Когда магические образования воспарили над полом, Ларса пребывала без сознания, а господин Скальп зашевелился, словно таракан в мыльном пузыре. Начал лупить кулаками в прочные стенки и что-то орать, только голоса его никто не слышал.
– К Хельтавару их, – сказал Кагерин Шаволг. – Отличный улов. Магистр ждет.
Сферы поплыли к выходу, капитан Лыков поплелся за ними, как зомби с застывшим взглядом, держа навису бесполезный пистолет. Пленники и дейфы удалились, а Кагерин задержался еще на минутку. Он прошел в дальнюю комнату, осмотрел зеркала, поправил черный покров на одном из них, потом придирчиво оглядел место стычки, пнул сумочку Вей-Расты и вышел, плотно затворив дверь.
– Мама дорогая, – произнес Семин, выпутываясь из сплетений сетки. – Это конец! Полный провал! Разгром! Позор! Поражение!
О могуществе дейфов, он был наслышан от Каспера и Ларсы, но чтобы серолицые разделались с доблестными Стражами, словно со слепыми котятами, он поверить не мог. Все же приходилось верить, ведь все бесславное действо произошло на его глазах. Теперь единственным желанием Семина было, попытаться отворить дверь и бежать, бежать отсюда. Воспользовавшись своей незаметностью, вырваться из чертового подземелья и, если повезет, добраться целым до дома. А там уже подумать с Сашкой Бурковым, что делать дальше. Оставалась смутная надежда, что портал в стене с фотообоями откроется, и тогда Артем рискнул бы сходить на Заставу, просить, требовать помощи у Валенка или каких-нибудь более надежных магистров. Но все это, даже при самом удачном раскладе, заняло бы слишком много времени, а времени не оставалось. Кто знает, как поступит с пленниками Хельтавар, разгневанный вторжением в свои владения? Вполне возможно, что Стражи и милиционер будут казнены этим же утром, на рассвете. Ведь именно так Шанен Горг собирался обойтись с Каспером Скальпом, со слов самого рыцаря. А видеть голову коротышки или Вовки Лыкова над входом в Администрацию Артему не хотелось, даже если та будет улыбаться самой счастливой на свете улыбкой. Особо ему не хотелось видеть там голову милой Вей-Расты. От этой мысли, Семина бросило в дрожь. Потом в жар, потом в груди его что-то тревожно затрепыхалось. А потом он увидел, что пол и черная сетка уплывают у него из-под ног, при этом приближается потолок. И вся комната будто сворачивается, сжимается до игрушечных размеров. На самом деле сжималась не комната, а Артем вырастал, принимал свой обычный вид. Он понял это, едва посмотрел на свою ладонь, цеплявшуюся за ячейки сетки. Сделал два шага вперед и, увидев свое отражение в зеркале с бронзовой оправкой, убедился, что он – есть прежний Артем Семин, которого теперь без труда заметит любая даже окончательно близорукая тварь. Еще он подумал, что если сейчас откроется дверь, и сюда заглянут стражники-грехоморы, то ему конец.
Схватив сумочку Вей-Расты, он тихо прошествовал в дальнюю комнату и присел на ящик в углу. Придвинув другой ящик, Артем решил исследовать содержимое сумки. Сперва ему под руку попалось три свитка, скрученных в тугие рулоны, и потрепанная грамота Эвеха Варра. Сразу вспомнилось, как ведьмочка, взмахнув свитком, сотворила портал перед личиком дракоши, когда тот наводил ужас перед пятиэтажкой. Портал был бы очень кстати: даже если он вывел бы в не очень приветливый мир, то все равно это был шанс вырваться из подземелья Хельтавара и, возможно, добраться до Заставы. Однако Семин напрочь не помнил, какие слова говорила Ларса, используя грамоту.
На всякий случай Артем попробовал несколько известных из книг и фильмов заклинаний. Встал в полный рост и, взмахнув свитком, произнес:
– Сим-сим, откройся!
Ничего выдающегося не случилось, если не считать, что за дверью послышалось ворчание грехоморов.
Тогда Артем попробовал: «Крибле, крабле, бумс!», «Миндер, пиндер, громовиндер!» и «Крекс, фекс, пекс!». Ни одно из популярных заклинаний не сработало. По мнению Артема Степановича, неудача заключалась в том, что его магические формулы были исключительно хлуйскими, а реликвия святого Варра функционировала лишь, когда к ней обращались на языке изначальном. Поэкспериментировав с грамотой еще немного, он перешел к свиткам. Развернул их все, разложил на полу и попытался прочитать, начертанное на пожелтевших пергаментах. Здесь его ожидало еще большее разочарование: на первых двух волшебных документах он не смог разобрать ни слова. Несколько знакомых слогов он нашел на последнем. Тихо, чтобы не привлечь внимания грехоморов, произнес их, и свиток отчего-то скукожился, потемнел и рассыпался прахом.
От непокорных свитков Артем перешел к пузырькам и баночкам. Назначения их он не знал, и не представлял, чем могут помочь всякие подозрительные зелья и снадобья в его отчаянном положении. Долго перекладывал их с места на место, расставлял на ящике в красивый рядок, словно рыночный торговец товар перед покупателями. Затем набрался смелости и попробовал наложить слой густой янтарно-желтой мази на стену – из этого не вышло ничего хорошего, лишь на стене вздыбилась и обвалилась штукатурка. Состав из хрустального пузырька, вылитый на пол, родил облако бурого дыма и смрада горелой резины. От него закружилась голова, и запершило в горле. Более с волшебной химией Семин решил не баловаться. Сунул руку глубже в сумку, выложил какие-то мелкие вещицы вроде заколок, булавок с разноцветными камешками еще каких-то простеньких украшений. В отдельном кармане обнаружил тяжеленький круглый предмет.
Предмет походил на грецкий орех. Только был покрупнее и выполнен из серебра. Этот «орешек» Артем уже где-то видел. Напряг память и вспомнил, что именно его со всей торжественностью магистр Валенкир вручил Вей-Расте перед расставанием.
– Семя Желания, – прошептал Страж. – Видимо, отличная вещь, если она была так дорога Валенкиру.
На каемке, опоясывающей Семя, он заметил небольшую защелку. Прежде, чем нажать на нее ногтем, Страж задумался, какое желание следует загадать. Мысли в голове вихрились диким роем, но внятной не было ни одной. Артем только слышал, как в затылке болезненно пульсирует кровь, и что-то гудит в ушах. Подумав еще минуту, он решил действовать. С героической силой нажал на выступ. Раздался щелчок. Волшебный «орех» раскрылся, словно миниатюрная шкатулочка. Тут же из его недр вырвалось золотистое облако и с недовольным ворчанием воспарило к потолку.
– Их было только трое? – уточнил Хельтавар у Шаволга, стоявшего у пьедестала статуи.
Дейф молча кивнул.
– Странно, должен быть еще один. Именно от него я чувствовал наибольшую угрозу, – магистр опустил голову и задумался. Куда исчез Артем Семин, оставалось загадкой, и она весьма волновала магистра. Уже третий день Шанен Горг чувствовал необъяснимую угрозу от этого человека – мелкого безызвестного хлуйца. Угроза разрасталась, сгущалась и темнела в тайных, видимых лишь самому Хельтавару планах мироздания. А магистр ничего не мог с этим поделать: никчемный хлуец выскальзывал из его рук прытким пескарем и исчезал в мутной воде бытия.
– Нет. Только трое, – еще раз подтвердил Шаволг.
– Мы все перепроверили. Больше там никого нет, – сообщил дейф, вошедший в зал последним. – На всякий случай стражники еще прочесывают коридоры.
– Так-так, – сказал Тришка, прохаживаясь длинными шагами по зале. – Всего трое бестолковых заморышей! И это несчастное воинство собиралось нам устроить трепку? – он остановился и с обезьяньей ухмылкой взглянул на капитана Лыкова, затем на рыцаря, бунтующего в прозрачном пузыре. – Величайший, – гог повернулся к Хельтавару. – Это что же делается?! Что же в светлом мире Верховных твориться?! Если на борьбу с революцией посылают таких никчемных личностей, то что-то прогнило в высших хорах!
– Честно говоря, я ожидал увидеть среди них хотя бы парочку магистров Заставы, – не скрывая разочарования, Шанен Горг встал с золотого трона и приблизился к пленникам. – Но магистры под стать Верховным, вконец обленились и довольствуются только сладкой жизнью в Магистрате. Их больше волнуют вопросы карьеры, личные амбиции и распределение подачек свыше. Правильно я говорю? – он приподнял пальцем подбородок Владимир а Владимир овича.
