Явление Люцифуга - Белогоров Александр Игоревич
– У тебя что, аппетита нет? – поинтересовался князь у своего советника. Ему тоже было страшно любопытно, но он сохранял выдержку и поглядывал на меня только мельком.
– Это… это колдовство! – выдавил из себя близкий к обмороку Марк.
– Обычный демон! Он всегда так ест! – пояснил Боня с набитым ртом. (Нет, все-таки до джентльмена ему далеко! Хоть бы князя постеснялся.)
– Не зря он так напрашивался на обед! – усмехнулся правитель, подтверждая предположение о прослушивании. – Что ж! – Он хлопнул рукой по колену и залпом осушил кубок. – Убедили! Впервые вижу человека, который действительно сумел вызвать демона. А то уже устал от обманщиков!
– Достаточно было на меня посмотреть, чтобы убедиться в моей честности! – буркнул Боня как бы про себя, но князь обладал прекрасным слухом.
– А для чего же ты хотел использовать изобретения какого-то Эрика, или как бишь его там? – ехидно поинтересовался он.
– Между прочим, подслушивать некрасиво! – заметила Эльза. Девушка уже осмелела и, похоже, совершенно не опасалась добродушного правителя.
– Зато очень действенно! – ответил за князя Марк, понемногу приходивший в себя. – Мы так разоблачили многих мошенников. И вообще, правитель имеет полное право знать обо всем, что происходит в его дворце!
– Везде хитрость, везде обман! – Боня набожно закатил глаза, скорбя о несовершенстве человеческой природы.
– Так кто же такой Эрик? – переспросил князь, заметив, что мы уклонились от темы.
– Это один изобретатель, – пояснила девушка. – Он сделал механического призрака и еще много разных штук… – И она вкратце рассказала его историю.
Князь слушал, не перебивая, пришел в еще более веселое расположение духа и под конец приказал Марку доставить изобретателя к себе во дворец. Но только после свадьбы.
– Люблю всякие механические штуки, – пояснил он. – А этому Эрику в деревне от них все равно одни неприятности! Пусть-ка поживет здесь, будет придворным механиком.
– Мудрецы будут недовольны, ваше величество! – напомнил Марк. – Какой-то неученый мужик здесь, во дворце…
– Пусть твои мудрецы сначала смастерят что-нибудь этакое, а потом возмущаются! – махнул рукой князь. – Верите ли, содержу целую академию, а толку… – Он снова махнул рукой.
Правитель деликатно дал нам наесться, а потом попросил (или приказал? Кто их поймет, этих высокопоставленных особ) подробнее рассказать о себе и о наших приключениях. Ему было интересно буквально все. Кроме того, он заявил, что хочет после потолковать со мной наедине о нашей демонической жизни.
Но едва Боня, слегка разомлевший и очень довольный, начал повествование в своем привычном высокопарном стиле, нас прервали. В дверь постучал кто-то из придворных, отозвал Марка, они слегка пошептались, а потом Марк все так же, шепотом, передал что-то князю.
– А пойдемте-ка все в тронный зал, поприсутствуете на совете! – предложил правитель, поднимаясь со своего места. – Тут один ублюдок, мой сосед, герцог Дондурдурский, прислал посла. Говорит, что очень срочно! Войну он, что ли, объявлять собрался?
Мы последовали за князем, однако Боня с Эльзой заметно побледнели. Они уже догадывались, по какому такому срочному делу прибыл посол. Во герцог дает: уже пронюхал, где мы! И откуда столько шпионов понабрал! Здешний правитель, конечно, на вид мужик хороший, однако всякое бывает. Сдаст ни за что ни про что и объяснит все государственными интересами. У нас вот, кажется, все политики так делают – и ничего, переизбираются! А здешним князьям да герцогам вообще раздолье: ни о каком рейтинге заботиться не надо! Ты правитель с рождения, и все тут! Если же кто-то что-то вякнет, значит, изменник. А с изменниками разговор короткий!
Народ в зале собрался в том же составе. Появление моей парочки на столь важном мероприятии, конечно, вызвало некоторое удивление и даже тихий ропот, однако возражать князю вслух никто не решился. Эльза с Боней, как гости, уселись поблизости от князя, и что особенно приятно, для меня был приготовлен отдельный стул! Ну наконец-то хоть один понял, что демону тоже хочется посидеть по-человечески! Едва мы уселись, как тот самый молодой человек со странноватым взглядом вскочил с места, вперился в Эльзу и продекламировал:
– Стоп! Стоп! Стоп! – крикнул князь и захлопал в ладоши. – Я думаю, что продолжение нельзя читать в обществе, да еще при дамах! Если захочешь, потом расскажешь мне!
Молодой человек обиженно пожал плечами и проследовал на свое место.
– Что он такое говорил? Да как он посмел? – Боня в поэзии разбирался неважно, однако на этот раз смысл метафор, особенно последней, странным образом не ускользнул от него. Как и от Эльзы, которая слегка покраснела, но, кажется, осталась довольна. – Ах он…
– Это придворный поэт, Аполлинарий, – пояснил князь и добавил вполголоса, чтобы обидчивый молодой человек не услышал: – Иногда такое сочинит – хоть святых выноси! Но что делать! Приходится терпеть! Говорят, гений! Прославит меня в веках, и все такое…
– Исключительно наглый и самовлюбленный тип! – вынес вердикт неумолимый Боня. – У него не грудь больная, а голова!
– Ну я и говорю, поэт, – заметил князь. – Это как большой и избалованный ребенок!
– Да хоть епископ! – расхрабрился бывший монашек. – Хотя, если сии качества являются акциденциями данной профессии… – Ну, понеслось! Наверное, он с академиками быстро найдет общий язык!
– Ты бы не читал такое при муже! – посоветовал князь нахохлившемуся Аполлинарию. – Я тебя и в прошлый раз едва спас от поединка! Помнится, капитан гвардии обещал кое-кому подрезать уши! – И, снова понизив голос, пояснил: – Как понравится ему дама, такое словоизвержение начинается… Тут же муж или жених его на дуэль вызывает, а он бежит ко мне, просит защиты, болтает про свободу творчества. Поэт, одно слово!
– А кто здесь муж? – не сообразил Боня.
– Так вы не муж и жена? – нахмурился князь. – А я-то было поселил вас вместе. Теперь придется расселять, блуда я не потерплю! Но ты хотя бы жених?
– Увы! – вздохнула Эльза. – Ему сан не позволяет.
– Ну и дурак! – решил правитель. – Тем более что сана-то уже нет!
– В душе я остаюсь монахом! И даже святым! – воскликнул скромный Боня.
– Эй, Аполлинарий! Тут выяснилось, что девушка она свободная! Так что читай стихи на здоровье! – задорно крикнул князь. – Только не сейчас, и выбирай что-нибудь поприличнее!
Поэт тут же воспрянул духом, тряхнул длинными кудрями, с вызовом посмотрел на Боню и принялся сосредоточенно шевелить губами, явно сочиняя новое бессмертное творение. Монашек же нахохлился, словно мокрый воробей. Не знаю, чего тут было больше: обиды на «дурака» или ревности.
– Ну зовите посла! Послушаем, чего он там принес от этого… соседа! – В последний момент князь сдержался и не стал употреблять бранных эпитетов о другом государе. Наверное, чтобы не искушать приближенных.
Мы, все трое, напряглись. Сейчас должно было решиться наше дело.
В зал вошел герцогский посланник. Как и все его коллеги, он был одет в черное и имел вид такой мрачный, словно недавно похоронил всех родственников. Остановившись в центре зала и церемонно поклонившись (а вовсе не так насмешливо, как это делалось в отношении маркиза Сигизмунда), он прокашлялся, развернул какой-то свиток и принялся говорить, даже не заглядывая в него.
– Его Высочеству, славному герцогу Дондурдурскому, стало известно, что на территории княжества Чудиновского укрываются двое преступников, учинивших в герцогстве беспорядок и укравших ценную вещь. А посему герцог обращается к князю Чудиновскому с предложением незамедлительно выдать упомянутых преступников для справедливого суда. Их имена: бывший монах брат Бонифациус, осквернивший себя и свой сан сношениями с дьяволом, и ведьма Эльза, известная своим бесстыдным нравом и распутным поведением. В случае же…
