Даниил Клугер - Наши в космосе
— Ржавых? — кротко спросил Кеша.
Но капитан не успел ответить, потому что в этот момент приоткрылся потолочный люк и в помещение рубки свесилась очень длинная, очень красивая и очень голая женская нога.
Чтобы все дальнейшее было понятно, я должен объяснить, что на торговом корабле «Парус коммунизма» Главного управления сверхдальних рейсов Министерства межгалактического транспорта экипаж составляют три человека: капитан, или как мы говорим, дважды капитан Никодим Казанов; штурман — старший лейтенант Иннокентий Моськин, и я — Эдик, товаровед, младший лейтенант Ярославский. Наша взаимоподчиненность весьма относительна. Старший по званию, по возрасту и по работе — конечно, Никодим, Димка. Зато Кеша — единственный среди нас член коллегии Минмежгалконтакта, более того, он — оперуполномоченный Главного гуманоидного управления этого могучего министерства. Я же, хотя мне всего двадцать семь лет, являюсь тайным агентом Комитета галактической безопасности. Впрочем, эта тайна ни для кого не тайна, потому что известно: на каждом корабле должен быть хотя бы один представитель этого ведомства, а Кеша с Димкой знают друг друга не первый год.
И вот из люка появилась эта потрясающая нога в изысканной золоченой туфельке — существенная деталь, должен вам заметить! Потом — вторая нога. Естественно, такая же роскошная. Потом — крутые бедра, на них красная с золотом полоска ткани, которую очень условно можно было назвать трусиками. Затем ошеломительный живот, осиная талия, высокая грудь в красно-золотом бюстгальтере, дивные плечи, кисти рук, легкие, как крылышки, и наконец, — чудесная головка: черные локоны, чайные глазища в пол-лица, мохнатые ресницы, брови вразлет, аккуратный носик и обворожительная, зовущая полуулыбка ярких, влажных, приоткрытых губ.
Кеша как раз в этот момент повернулся в другую сторону и, подхватив незакрепленную коробку со стеклянной посудой, всю обляпанную «рюмочками», собирался отфрахтовать ее в какое-нибудь безопасное место.
Капитан же наш Димка сделался красным, как рак, а его комбез в области паха недвусмысленно встопорщился.
Какие у меня гормоны хлынули в кровь и куда эта кровь потекла, я вам подробно рассказывать не стану, просто не смогу. Помню только, как нижняя челюсть буквально отвалилась. И я уже успел подумать, что она сейчас улетит в пространство через шлюзы утилизатора и придется мне где-то доставать новую, но ведь та уже будет не моя, не настоящая… Во, какой бред пошел! А меж тем в просвете люка возникла вторая пара восхитительных ножек, а затем и третья. Последняя девушка аккуратно опустила за собой крышку, и теперь все три секс-бомбы — кареглазая брюнетка, синеокая блондинка и рыженькая с зеленющими глазами (в остальном различия их были минимальны) — плавали перед нами. Томно изгибаясь, хлопая ресницами, и горячо дыша полуоткрытыми ртами. Звучала какая-то странная музыка — индийская, что ли? — и вдобавок ко всему рубка заполнилась немыслимыми одуряющими запахами их духов, словно мы приняли на борт груз экзотических цветов и фруктов.
И все это умопомрачительное действо было пронизано каким-то до боли знакомым, назойливым, но сейчас отвлекающим и потому совершенно неважным звуком.
Потом мы все как-то разом поняли, что это. Гудел предупреждающий сигнал о минутной готовности к возвращению на корабле стандартной силы тяжести. И гудел он уже давно.
Рот мой захлопнулся с отчетливым стуком нижней челюсти о верхнюю, одновременно я потерял равновесие и сел на пол.
Кеша со страшным грохотом уронил посудный ящик и встал на четвереньки.
Только Димка сумел сохранить вертикальную позу и достоинство, если конечно, не считать его суетливых действий по наведению порядка под комбинезоном, которые он пытался выдать за стаскивание теплозащитных перчаток, будто среди прибывших было кому протягивать его мужественную лапу.
А девушки к наступлению тяжести оказались готовы вполне. Они ладненько построились в шеренгу и медовыми голосами дружно отрапортовали:
— Эротическая служба дальнего космоса!
— Милости просим, — вежливо сказал Димка, решительно ничего не понимая и на всякий случай спросил: — Чем обязаны?
Одновременно он косился на поднимающегося с четырех костей Кешу, мол, кто у нас член коллегии по контактам, или этот член умеет только ценную посуду гробить?
Кеша, не будучи уверен, что это по его части, но чувствуя себя бесконечно виноватым, так же молча согласился взять инициативу на себя.
Однако девочки не давали и слова вставить. Даже риторический вопрос капитана не остался без внимания:
— Не вы нам, а мы вам обязаны. И прежде всего давайте познакомимся. Мы вас знаем. А вот вы нас…
Все по очереди сделали нечто вроде реверанса и прощебетали:
— Вера.
— Надя.
— Люба.
— Вы сестры, что ли? — поинтересовался я, сразу уловив созвучие имен.
— Почти, — сказала беленькая Люба. — мы бывшие однокурсницы, а сейчас члены одной гастрольной группы кооператива «Суперсекс». Это теперь при ЭСДК…
— Извини, Любаша, — прервала ее брюнетка Вера, бывшая среди, них то ли за старшую, то ли просто признанной заводилой, — и вы, ребята, извините, я бы хотела, чтобы нам прежде всего отметили командировочки, и потом у нас там кое-какой багаж в шлюзе остался, втащить не поможете?
Откуда у них в руках оказались командировочные удостоверения, я так и не понял (из бюстгальтеров, что ли?), но бланки были самые настоящие, нашего ведомства, с обычными круглыми печатями. Так что капитан с совершенно обалделым видом принял у черненькой эти бумажки, достал файнлайнер, практически не глядя, расписался во всех трех и, подышав на свою старую заслуженную корабельную печать, лихо завершил процесс. За неимением стола документы пришлось положить на перевернутую Кешину коробку и каждый стук сопровождался смачным звоном и перекатыванием стеклянных осколков внутри. По-моему, Димкину бдительность усыпили эти привычные бюрократические хлопоты. Со мной же все было наоборот. Я почуял недоброе и взял бразды правления в свои руки, как предписывает в таких случаях инструкция Комитета.
— O’K, girls. Wait a minute. Unfortunately we must leave you. Sorry,[1] — все это я выпалил скороговоркой, причем скороговоркой нарочито невнятной, жуя слова, будто какой-нибудь хлыщ из Центрополиса на Бронксе-IX во время уличной перепалки.
Но они поняли! По-моему, все трое поняли. Ответила одна. Черненькая. Вера.
— Well, — мгновенно, не задумываясь, начала спикать она. — How you want, fellows. Of course, time is money, but… don’t hurry — it looks funny.[2]
Ах, как чисто говорила она по-английски! Уж не знаю, оксфордский у нее был выговор или гарвардский, но я такую речь слышал только от ребят с базы «Глостершир-15», с которыми общался в предыдущем полете по обмену опытом.
И я сказал:
— Товарищ капитан, девочки согласны подождать несколько минут. Пойдемте быстро доделаем то, что вы нам приказали, и тут же вернемся.
Димка — парень смекалистый. Ему даже подмигивать не надо, сразу сообразил, что к чему.
Ну а Кеша, так и не успевший сказать ни слова, был немного обижен, но безропотно подчинился и пошел за нами.
Мы завернули на ближайший третий склад, я плотно задраил дверь и Димка спросил свистящим шепотом:
— Провокация?
— Думаю, что да. И довольно грубая. Ты слышал, как эта дуреха сразу попалась на мою проверку.
— Наши действия?
— Предельная осторожность в разговорах и, главное, в поступках. Выяснить, кто они, откуда, с какой целью, ну и сдать их на ближайшей заставе. С рук на руки.
— Логично, — подтвердил Никодим. — надо бы заглянуть в их багаж. Твое мнение?
— Пошли, — решительно согласился я.
— Эй! — окликнул Кеша. — А мое мнение вы не хотите выслушать? Или вы считаете, что вас тут двое? Так вот, мужики, куда это вас несет? Вы только подумайте: к нам в чертовой дали от дома залетают три импортных потаскухи, говорящие по-русски, чувихи явно по классу «люкс», а вы: «Провокация! Провокация!» Анекдот, честное слово! Пойдемте хоть познакомимся с дамами по-человечески.
— Знаешь, Кеша, — строго сказал капитан, — я тебя слушаю иногда и думаю: ты член партии или ты кто вообще?
Я же не удостоил Моськина ответом, а только покосился на него в том смысле, что он несерьезный человек, и говорить с ним на эту тему бесполезно.
Досмотреть багаж однако не удалось. Потому что все трое уже стояли в шлюзовой камере возле своих сумок.
— Оттащите в каюту, мальчики? — спросила рыженькая Надя.
И мы, словно покорные вьючные животные, поволокли в жилые помещения корабля их довольно-таки тяжелые баулы.
Кеша блаженно улыбался, как идиот. Капитан выглядел подтянутым, собранным и предельно вежливым, будто на приеме у министра. А мне было не до соблюдения правил хорошего тона — я лихорадочно соображал, что делать, потому что чувствовал как эти девчонки сходу и без труда навязывают мне свои условия игры. Толи они агенты высочайшего класса, то ли я еще абсолютный чайник.
