Марина Ефиминюк - Как все начиналось
Мне чудилось, будто пытка длилась целую вечность, сердце сжималось от боли, в глазах стояли слезы, каждый вздох, как последний.
– Арвиль, – зашептала я, – мне плохо, эта магия меня убивает!
Но Фатиа, поглощённый любовной игрой русалок, не слышал. Тонкая полупрозрачная стена растворилась, Мари и Эльсий встали на ноги и, лёгкой поступью по водной глади, подошли к нам. От их шагов на голубой поверхности озера расходились круги. Невидимая рука, сжимающая сердце, отпустила, я шумно вздохнула, готовая расплакаться от страха.
– Повторяй за ними!
– Я ухожу! – прошептала я, но ноги меня не слушали, они словно вросли в цветочный ковёр. Я хотела уйти, мечтала уйти, рвалась уйти, но ОНА злорадно улыбалась глубоко внутри меня, щурила чёрные глаза и стояла на месте.
В руках у новобрачной появился тонкий стеклянный нож, меня передёрнуло. Я ошибаюсь, или они сейчас порежут друг другу руки, поклянутся в вечной любви, а нам с Фатиа придётся повторить сие действие? Внутренний голос завопил, что пора сматывать удочки и дать деру. Не знаю, как уж такой обряд называется у русалок, венчание или бракосочетание, но вот у ведьм это называется однозначно – Моэрто! И на нём большими буквами написано – ЗАПРЕЩЕНО!
Мари, и точно, рассекла острым лезвием ладонь Эльсия, а затем и Арвилю.
«Нет, ребята, не надо! Что за изуверство над честными бездарными ведьмами?»
Кровь у Властителя закапала на рукав белой рубахи, пропитывая её, растекаясь огромным ярко-красным пятном, капала на цветы. Я почувствовала тошноту.
«Господи, не пора ли мне рухнуть в обморок? Может, тогда они отстанут от меня? Ну, что я сделала им всем плохого? Дорогие друзья, отпустите меня, пожалуйста, к Сергию и Ванечке!»
Нож взял Эльсий, он разрезал руку Мари и выжидательно посмотрел на меня.
Я отрицательно замотала головой.
«Нашли дуру! Да, вы хотя бы представляете, что меня ждёт?»
Рука неожиданно сама дёрнулась вперёд, ещё мгновение, по ладони прошёлся жар. «Оказывается, совсем и не больно».
– Мы скрепляем узы брака, дружбы и любви, и мрака. Сейчас!
Эльсий и Мари прислонили порезанные ладони.
Все-таки Моэрто – узы на крови, весьма неприятная клятва для ведьмы, когда она добровольно и без принуждения соглашается на всю свою жизнь стать охранником любимого. «Фатиа, – орал внутренний голос, – я тебя не люблю, более того, я никого кроме себя не люблю! А эгоистичные бездарные ведьмы, не колдуют Моэрто!»
Пока я вела внутренние диалоги и сильно нервничала из-за сложившейся ситуации, Властитель бесцеремонно схватил меня за руку. С резкой щемящей болью звёздочки оторвались от моего пальца, и, образовав вокруг запястья Властителя кольцо, отпечатались на его коже, а потом вернулись ко мне. Фатиа затряс рукой, с отвращением и ужасом разглядывая семь выжженных шестиконечных звёздочек, кажется, догадавшись, что такой рисунок ему не вывести.
– Я дарю тебе своё сердце вместе с этим амулетом! – произнесла между тем Мари, снимая с груди розовую ракушку на тонкой нитке.
– Я дарю тебе своё сердце вместе с этим амулетом! – Эльсий снял с груди точно такую же ракушку, только чёрную.
Я посмотрела на Фатиа, он снял с шеи маленький плоский золотой кругляшок на цепочке, такой же, какой я тогда видела у Анука, только этот был идеально гладкий.
У меня с самого раннего детства на шее на простом кожаном шнурке висел речной камушек. Откуда он у меня появился, я уже и не помнила, только считала его своим оберегом. До последней минуты дарить я его не собиралась, но, смирившись с судьбой, неохотно отдала камень Арвилю, в ответ, ощутив, как по разгорячённой коже скользнула тонкая цепочка, а холодный кулон удобно разместился в ямочке на груди, словно ему там и место.
– Береги его, Ася, – проникновенно глядя мне в глаза сквозь стёклышки очков, молвил он, – у тебя теперь вся моя душа.
«Вся твоя душа у меня не только на шее, но и в голове, руках, ногах и даже в животе!» – со злостью подумала я. – Господи, ну, отчего ты не наделил меня умом и здравым рассудком? Глядишь, спала бы сейчас в своей коморке в Гильдии Магов".
Мы молча возвращались назад, незнакомая будоражащая магия почти ушла, от неё остался едва различимый след, как от запаха духов дамы, прошедшей рядом с тобой. Я пыталась оценить ущерб, нанесённый мне Моэрто, кажется, ничего нового не произошло со мной, только отчего внутри стояло странное чувство неловкости и смущения. Я покосилась на Властителя, тот уставился на дорогу и в разговоры вступать не собирался. Дико зачесалась лопатка, я поскребла спину, не помогало. Арвиль выпрямился в седле, повёл плечом, спина у меня чесаться перестала.
Вдруг на меня накатила волна усталости, я даже зевнула одновременно с Арвилем.
Одновременно с Арвилем?!
МОЭРТО!
– Ты чего так на меня смотришь? – вдруг спросил он.
От неожиданности я моргнула.
– Фатиа, а что тебя смущает? – нагло спросила я.
– Меня смущает? – у Властителя отвисла челюсть. Он сконфузился ещё сильнее, – с чего ты так решила?
– Ты знаешь, что такое Моэрто? – спокойно спросила я, стараясь сдержать порыв подъехать к нему и со всей силы ткнуть кулаком в его заживший властительский нос.
– Это, кажется, клятва на крови, – отмахнулся он, ощущая внутри раздражение. "Из-за того, что он очень устал, а я пристаю к нему с идиотскими вопросами"…
– Это узы на крови, – поправила я. – Ты когда-нибудь видел, как проходит обряд?
– Вехрова, – взвился он, – что ты от меня хочешь?
Я задохнулась. «Ага, вот и неприятный момент: он злится, я задыхаюсь».
– Хорошая новость, – лучезарно улыбнулась я, – ты только что видел Моэрто, более того, принимал в нём участие.
– Не понял? – Арвиль уставился на меня, как на ожившую выпь. «А ведь действительно не понял». Его недоверие легко ощущалось.
– Фатиа, я теперь чувствую все то, что чувствуешь ты, – накатила волна горячего раздражения. «Это моё раздражение, или его раздражение?» БОЖЕ, Я СХОЖУ С УМА!
– Как понять ты чувствуешь? – кротко спросил он, я задохнулась. «Опять злится, гад!»
– Фатиа, не злись, пожалуйста, я задыхаюсь, – сквозь зубы пробурчала я. – Если ты не заметил, дорогой мой Властитель, то я всё-таки ведьма, пусть и не самая талантливая. Кровь у меня ужасно колдовская. Я теперь и твою радость, и твоё горе, и твою боль буду чувствовать!
– Скажи, что ещё читаешь мои мысли.
– Про мысли не знаю, ещё не пробовала, – пожала я плечами, пытаясь понять нравится мне такая ситуация или нет.
– Ты это давно планировала?
– Не поняла? – я уставилась на Арвиля, искренне сдерживающего ярость. «Нет, – решила я, – ситуация мне совсем не нравится».
– Зачем тебе нужен был обряд? – вдруг, после долгого молчания, заговорил он. – С какой целью, ты украла мои ощущения?!
– Чего? – я задохнулась и от его, и от собственного гнева. – Ты соображаешь, что говоришь? Кто стучал ко мне в окно: «пойдём на свадьбу посмотрим», – передразнила я, – а потом «повторяй за ними». Я, между прочим, говорила, что не хочу повторять! И ощущения свои оставь для страстных девочек-поклонниц!
– Ты лживая обманщица!
– Ты придурок! Кто тебя Властителем сподобился сделать? Тебя надо закрыть в подвалах, подальше от цивилизованного общества! – выпалила я, и пустила лошадь в галоп.
Знать всю подноготную Властителя весело только первые пять минут! Надо срочно придумать какой-нибудь амулет, чтобы как-то заглушить это! Я больше не хочу Моэрто!
* * *Утром я проснулась около шести. Просто открыла глаза и уставилась в потолок, словно, и не провела полночи в лесу. Я никогда не вставала так рано; даже если рядом со мной бить в барабаны и деревенский колокол, я буду спать. «Это не моя привычка, – догадалась я, – это его привычка! Вчера он назвал меня обманщицей, заманившей его в сети Моэрто; кто ещё из нас наглый лжец! А как красиво пел: пойдём на свадьбу русалок смотреть, следы по земле топтать! Натоптали, надо сказать! Да, мы просто всю дорогу развезли до глины!» – я перевернулась на другой бок, обняла покрепче подушку, стараясь не замечать ноющей боли в ладони.
Нехотя я поднесла руку к лицу, тонкий, едва заметный порез, больше похожий на царапину, не болел. «Это его порез болит! – я злорадно улыбнулась. – Мучайся, на здоровье!»
Я попыталась снова заснуть, но ладонь горела огнём. Не выдержав, я вскочила с кровати, едва не наступив в ночной горшок.
Пойду спасать Властителя от «страшной раны».
Я вытащила из-под кровати коробку со снадобьями, и тут почувствовала запах жасмина, настолько резкий, что загудела голова. Он выплывал из-под кровати, заполнял комнату, пропитывал одежду. Сердце ухнуло в пятки, Фурбулентуса на месте не оказалось. Трясущимися руками я выгребала из-под кровати шляпные коробки и старую обувь, пытаясь найти меч. Фурбулентуса не было, его украли! Я сидела на полу, с трудом сдерживая слезы, пытаясь сглотнуть горький комок, вставший поперёк горла.
