Король сусликов - Николич Гоян

— Ешьте больше чернослива, — в итоге порекомендовал мне доктор Нгуен и выписал очередной рецепт на красивенькие синенькие таблеточки. — До встречи в следующем месяце.

Короля сусликов я сунул в рюкзачок вместе с банкой подслащенного арахисового масла и козинаками. Выйдя в фойе больницы, я расстегнул молнию и заглянул внутрь. Чаз, пребывавший в глубокой фруктозной коме, со стороны напоминал меховую варежку. Свернувшись калачиком, он храпел, подергиваясь во сне, из чего я заключил, что не одного меня мучают кошмары.

Оставив рюкзак на стуле, я отправился в больничную аптеку за лекарствами.

Весь день Чаз вел себя просто идеально. Всякий раз он заранее предупреждал меня о необходимости сделать аварийную остановку, чтобы дать ему облегчиться. Таких остановок мы сделали аж семь за те два часа, что ехали до Денвера.

Опростался он всего лишь один раз, да и то в этом отчасти была моя вина. Я поставил его любимую песню Джими Хендрикса «Castles Made of Sand». Чаза можно понять, он пришел в такой восторг, что сразу навалил кучу прямо на переднее сиденье.

Прежде чем пройти контроль безопасности на входе в больницу, я решил обыскать Чаза, желая убедиться, что меня не ждет никаких сюрпризов. Я отыскал дамский револьвер «магнум» калибра 5,6 миллиметра, который его величество закрепил у себя на лодыжке, две дымовые гранаты под рубашкой камуфляжного цвета и армейский штык-нож М-7, припрятанный меж мохнатых ягодиц.

— Неплохо. Попытка не пытка, да? — хмыкнул я и жестом приказал Чазу залезть в тайничок-укрытие, которое я сделал внутри рюкзака.

Охранник ощупал рюкзак, расстегнул его и сунул туда нос.

— Ого, сколько вы сластей с собой понабрали, — промолвил он.

— Дорога неблизкая.

— Чем это так воняет?

— Мы все-таки в больнице. У всех разные проблемы со здоровьем.

— Понимаю. Простите. — Он показал на рамку безопасности ручным металлоискателем, который, как мне показалось, был заодно оснащен роликом для чистки одежды.

Когда я вернулся из аптеки, Чаз стоял на складном металлическом стульчике и, воздев передние лапы, жестикулировал ими, словно оратор, произносящий пылкую речь. Ну прямо как Ленин на броневике в 1917 году или как Тедди Рузвельт в Пеории, что в штате Иллинойс.

Внимавший Чазу исполин был одет в джинсовую безрукавку, сзади которой красовалась надпись «Чулай-1968». Из заднего кармана тянулась цепочка, еще одна поблескивала на шее, а из мочки левого уха свисала третья. Еще на шее у великана темнела татуировка. На лбу имелись какие-то странные вмятины. Когда я подошел поближе, исполин пожал мне руку и похвалил мою домашнюю зверушку:

— Толково он у тебя излагает.

Услышав словосочетание «домашняя зверушка», Чаз рассвирепел и завизжал. Я достаточно бесцеремонно схватил его за задние лапы и сунул в рюкзак.

— Тебе, я погляжу, тоже синенькие прописывают, — промолвил великан, кивнув на прозрачную пластиковую баночку с лекарством у меня в руке.

— Ага. Синенькие, — отозвался я.

— Они такие красивые. Я их просто обожаю. Береги себя. И ты, и твой корешок, — пожал мне руку исполин и похромал прочь, опираясь на трость.

Вернувшись в Булл-Ривер Фолз, мы успели до закрытия заскочить в пункт экспресс-почты: Чазу понадобилось наведаться в Канаду, в Альберту, проверить, как дела у поселенцев. Колония пока процветала, несмотря на то что располагалась на богатейших залежах нефти.

Я поместил Чаза в особо прочный контейнер собственного изготовления для транспортировки животных, сунул ему с десяток сникерсов, айпод с записями величайших хитов группы Procol Harum и пожелал счастливого пути. На почте меня заверили, что посылку доставят завтра, к десяти утра.

ГЛАВА 60

На той же неделе сгорел универсам Вурхорста.

По большому счету, он стоял заброшенным с шестидесятых годов. Когда-то там продавали продукты, лекарства и бензин. Еще там находилось почтовое отделение, которое обслуживало фермеров, проживавших на плато к северу от Булл-Ривер Фолз. Чтобы добраться до магазина, надо было долго ехать по ухабистой дороге вдоль реки Колорадо, петлявшей через унылый, ничем не примечательный край.

Когда я приехал на пожарище, хозяин стоял возле курящейся кучи искореженного металла и головешек, задумчиво отряхивая старый циферблат бензоколонки фирмы «Синклер». Ценник на ней по-прежнему указывал девятнадцать центов за галлон.

Сделав фотографии для газеты, я принялся осматривать место происшествия. Повсюду белели обрывки бумаги. У обочины лежали сваленные в кучу переплетенные бухгалтерские книги и обугленные папки. Мне попалась обгоревшая книжка с товарными чеками тридцатых годов. Покопавшись в груде разбитых аптекарских склянок, я поднял одну из них и попытался прочесть состав «Лечебной мази доктора Хамлина». На баночке крупными буквами было написано: «БЕРЕЧЬ ОТ ОГНЯ!»

Внутри помятой картонной коробки обнаружилось еще с десяток бутылочек с разными чудодейственными снадобьями, в том числе и «Мазь из яда гремучих змей для глухих и слабослышащих», «Средство от женских недугов доктора Килмера» [22] и нечто с загадочным названием «4-11-44», применявшееся для врачевания «гонореи, равно как и заболеваний почек и мочевого пузыря».

Еще один пузырек элегантной формы был изготовлен из коричневого стекла, словно бы специально для того, чтобы скрыть его загадочное содержимое. Наклейку на нем украшала незатейливая надпись: «Микстура для увеличения мужской силы доктора Мэнло». Сразу видно, магазин Вурхорста был настоящей меккой для искушенных покупателей.

Владелец магазина явно скучал. Как это ни странно, его совершенно не трогала гибель памятника местной старины. Мужчина показал на деревья, за которыми раскинулся участок земли, который он недавно продал. Там уже кто-то возводил бревенчатый загородный дом с гаражом на четыре машины и беседкой с полом из плитняка, площадью с парковку. В саду возвышался бельведер. Рабочие тащили баллон с пропаном. Из дома открывался чудесный вид на реку, что как раз в этом месте выгибалась дугой, протекая через глубокий каньон, стены которого отливали красным.

— Хотите забрать это старье себе? — спросил хозяин магазина и кивнул на циферблат от бензоколонки.

— Не, лучше его продайте. На этом можно неплохо заработать, — посоветовал я. — Если можно, я лучше эту скляночку заберу.

Решив перекусить, я взял из машины пластиковый контейнер с обедом, купленным в магазинчике, и присел на валун, с которого я мог любоваться рекой. Там, далеко внизу сквозь буруны плыла красная резиновая лодка с туристами, напоминавшая с такого расстояния крошечную туфельку. Было жарко и тихо, на безупречно синем небе не виднелось ни облачка. Снизу едва слышно шумела вода. В тополиной роще где-то среди ветвей перекрикивалась пара диких голубей.

Внизу подо мной на скальном выступе виднелся остов «форда» модели А. Автомобиль в незапамятные свалился в пропасть с грунтовки. Черная краска за долгие годы выгорела на солнце, и машина сделалась тускло-серой. Стекла, естественно, разбились при падении. Бамперы отсутствовали. Из искореженного дверного проема торчало переднее пассажирское кресло, словно его кто-то хотел вытащить из автомобиля, но потом плюнул и оставил как есть.

Обратно в город я не торопился. Добравшись до дома, я выглянул из окна кабинета и увидел у себя на заднем дворе двух сусликов, с ног до головы закованных в средневековые рыцарские доспехи. Усевшись на квадроциклы, зверьки на всей скорости неслись друг на друга, выставив перед собой турнирные копья.

Мало того! Грызуны возвели трибуны, на которых теперь гомонили во все горло, с интересом наблюдая за происходящим. Над крошечными белыми шатрами реяли флаги с гербами. Две самочки в костюмах служанок из таверны дрались в открытом контейнере с грязью и рвали друг на дружке шерсть.

Я бросился на задний двор. Вдруг меня кто-то окликнул писклявым голосом. Осмотревшись по сторонам, я увидел Чаза, машущего мне боевым топором. На его мохнатой шее, словно у лорд-мэра Лондона, поблескивали золотые цепи и усыпанные драгоценными камнями ожерелья.