Стальная Крыса отправляется в ад - Гаррисон Гарри "Феликс Бойд"
— Наши избиратели! — воскликнул маркиз.
— Да, но и холуев Сапилоте тоже хватает. — Я кивнул в окно.
Перед входом в мэрию собрались последователи диктатора. Махая грязно-коричневыми знаменами с бледно-зеленым кругом в центре — эмблемой партии «Счастливый канюк», — они с наглым видом расхаживали среди избирателей и прикалывали на грудь каждого значок с аналогичной символикой.
— Наш выход на сцену.
Я выбрался из автомобиля и направился к избирательному участку. За мной следовал мой верный телохранитель Родригес, за ним — Джеймс и Боливар. Все трое хоть и безоружны, но крайне опасны.
Анжелина вытаскивала из машины видеокамеру.
— Снимай все, — бросил я ей.
Мы промаршировали через площадь к избирательному участку — зданию мэрии. У дверей нас поджидали мэр и шеф местной полиции. Обоим явно не по себе, рука копа на кобуре, мэра — под пиджаком у подмышки.
— Здесь нарушается избирательный закон. — Я повернулся к камере в профиль и указал на раздававших в толпе значки прихвостней Сапилоте. — Агитировать за кандидата в день выборов согласно конституции разрешается не ближе чем в двухстах метрах от входа в избирательный участок. Прикажите тем людям удалиться на должное расстояние.
— Мэр здесь — я, и я издаю указы.
— Мэр прежде других обязан соблюдать законы.
— Капитан, арестуйте наглеца.
Шеф полиции был настолько глуп, что вытащил пистолет. Родригес шагнул вперед, его рука со свистом рассекла воздух, и шеф полиции мешком осел на асфальт. Члены партии «Счастливый канюк» придвинулись друг к другу и глухо забормотали. Я пошел на них, Родригес и близнецы — по бокам. Горе-агитаторы переглянулись и бросились врассыпную.
— Уберите тело, портит праздничное настроение, — распорядился я, указывая на шефа полиции. — А вы, мэр, открывайте участок, я проголосую первым.
Как только мэр скрылся за дверью, избиратели зааплодировали, сорвали с одежды значки партии Сапилоте и побросали их на мостовую. Мои помощники, соблюдая дистанцию в двести метров, начали раздавать значки с символом нашей партии — Разъяренным терьером. Маленькая бело-коричневая собачка держала в зубах дохлую жабу. Сказать, что жаба походила на Сапилоте, — значит ничего не сказать. Каждому хотелось проголосовать с красивым значком на груди, и даже те, кто уже подошел к входу в мэрию, поспешили обратно на площадь.
— А теперь, — обратился я к избирателям, — выборы начинаются.
Последовали аплодисменты и крики: «Харапо в президенты» и «Разъяренный терьер задаст жабе перцу». Мы с де Торресом прошли в мэрию, за нами проследовали охранники.
Я зашел в кабинку для голосования, задернул занавеску и включил машину для подсчета голосов. На лицевой панели только две кнопки, по одной на каждую партию. Я нажал на кнопку с надписью: «ДКРП». Машина довольно загудела, и на мониторе высветилось: «Ваш голос принят». Занавеска за моей спиной сама собой поднялась, я вышел, отступил на шаг, пропуская в кабинку маркиза.
— Как работает ваша аппаратура? — спросил я мрачного чиновника у входа.
Он недовольно поднял глаза от пола. Разговаривать со мной ему страшно не хотелось: вдруг заметят; но от ответа ему было не отвертеться.
— Аппаратура электронная. Ваш голос поступает в банк машинной памяти. Вечером, после окончания голосования, центральный компьютер в столице подсоединится к нашему и другим таким же по всей стране и считает информацию. Затем, просуммировав голоса, выдаст окончательный результат.
— Откуда известно, что центральный компьютер не врет? Может, он запрограммирован так, чтобы присудить победу одной из сторон?
От столь нелепого предположения чиновнику сделалось дурно.
— Такого просто не бывает! И законом это запрещено. Уверяю вас, выиграет партия, набравшая большее количество голосов.
— Что ж, поживем — увидим. — Я протянул ему руку. После секундного колебания он неохотно пожал ее. — Запомните этот день. Сегодня диктатор будет выметен поганой метлой из нашего свободного государства. Желаю успехов!
Под рукоплескание избирателей мы пересекли площадь, сели в машины и покатили к замку.
— Итак, — сказал я, — дело сделано, до шести вечера отдыхаем. Надеюсь, повар приготовил нам приличный обед.
— Мы что, не будем сегодня никого агитировать? — удивился Боливар.
— И не будем защищать лояльных избирателей? — добавил Джеймс. — В таком случае, если не произойдет чуда, Сапилоте победит.
— Как интересно. — Я продемонстрировал им свою таинственную улыбку. — Надеюсь, на обед будет рыба. С сухим белым вином очень вкусно.
Обед удался на славу, а после отменных ликеров, признаюсь, я удалился в спальню. Заниматься политикой, знаете ли, весьма утомительно.
Вздремнув всласть, я открыл глаза. Анжелина стояла у западного окна. Солнце уже коснулось горизонта, и от ее точеного силуэта на светящемся оранжевом фоне было не отвести глаз.
— Дорогая, ты великолепна. Который час? — Я подавил зевок.
— Самое время лежебокам просыпаться. Избирательные участки только что закрылись. Я обо всем рассказала мальчикам. Твой замысел привел их в восторг, и они отбыли в назначенное время.
— Вот и славно. — Я встал, потянулся. — Пойду узнаю предварительные результаты.
Я спустился вниз и присоединился к маркизу. Тот, прослушав сообщение о ходе выборов, расхаживал по гостиной, как разъяренный тигр по клетке, и грозил телевизионному экрану кулаком.
— Ошеломляющая победа тирана, как и предсказывали. Сапилоте запугал избирателей, и те побоялись отдать свои голоса за правое дело.
— Думаю, маркиз, все гораздо проще. Главным компьютером для подсчета голосов управляют прислужники Сапилоте, и неудивительно, что он присудил победу своему господину. Именно поэтому мы и не стали терять время на дальнейшую предвыборную кампанию.
— В таком случае мы проиграли.
— Кто знает, кто знает? Все зависит от того, насколько зол на меня диктатор. А, вот и окончательные результаты.
Диктор — смазливый парень с жидкими усиками — махал перед камерой зажатыми в руке компьютерными распечатками.
— Воистину ошеломляющие результаты, — подогревал он энтузиазм аудитории. — Впечатляющая победа нашего дорогого генерал-президента Сапилоте. Свободное волеизъявление избирателей в очередной раз доказало, насколько он горячо любим нашим народом. И это несмотря на активные попытки подрывных элементов подточить десятилетиями сложившиеся устои нашего замечательного государства. Подождите секундочку… Да, только что мне вручили распечатку с окончательными результатами, — результатами, которых все мы с нетерпением ждем.
— Ближе к делу, — не выдержал я.
Будто услышав меня, диктор сально улыбнулся и развернул лист бумаги.
— Результаты из городка Тортоса, относящегося к центральному избирательному округу. Городок граничит с земельными владениями де Торреса, так называемого маркиза де ла Роса. Против него недавно выдвинуты официальные обвинения в государственной измене и клевете, но, несмотря на это, его имя осталось в избирательном бюллетене в качестве кандидата на пост вице-президента. Так же как и имя умалишенного Гектора Харапо, который столь серьезно болен, что вознамерился стать нашим президентом. Но, граждане Параисо-Аки, повторяю, их имена были оставлены в списках, что еще раз подтверждает демократичность нашего общества. В нашем государстве, леди и джентльмены, каждый, абсолютно каждый, даже самый ничтожный человечишко, может претендовать на высокий пост. А эти двое, скажу я вам, как раз из класса ничтожнейших. Доказательства тому передо мной. Цифры, как известно, не лгут.
Он опять замахал листом, а я пробурчал:
— Скорее, скорее, кретин.
Он будто вновь услышал меня.
— Поступившие из городка Тортоса результаты весьма забавны. Двое отъявленных негодяев, именующих себя дворянами, считали этот городок своей вотчиной и, не стесняясь, оказывали давление на избирателей, понуждая отдать свои голоса за них. Так вот, в Тортосе за генерал-президента проголосовало… пять тысяч триста двенадцать избирателей. За смутьянов Харапо и де Торреса… — Выдержав секундную паузу, он заорал в микрофон: — Два голоса! Они сами за себя проголосовали!.. И больше — никто! Ни единый житель Тортосы! Вот что значит преданность своему вождю! Результаты выборов все еще поступают, но уже ясно, что наш дорогой великий генерал-президент будет переизбран на новый срок и никакие…
