Пирс Энтони - Время гарпии
— А ты что, любящая женщина?
— Конечно, нет! — воскликнула Метрия, но тут же обиженно посмотрела на собеседников. — То есть не то чтобы совсем уж нет… Я не знаю.
— Ты, наверное, не можешь разобраться в собственных чувствах, — сказал Велко. — Тебе одновременно и радостно, и грустно.
— Точно! — подтвердила демонесса. — А ты откуда знаешь?
— Мне самому знакомо такое ощущение. Это одно из проявлений любви.
— Любви? То есть того, что я так искала?
— А это не то, что ты рассчитывала обрести? — с неожиданно пробудившимся интересом спросила Глоха.
— Ну, по правде сказать, я плохо представляла себе, что именно хочу обрести, но, кажется, надеялась на что-то другое. И вовсе не уверена в том, что происходящее со мной сейчас мне нравится.
— Любви нет дела до того, что тебе нравится, а что нет, — печально промолвил Трент. — Она может даровать тебе не только счастье, но и великую скорбь, однако ее не променяешь ни на какое другое чувство. Метрия, мне кажется, что во время свадебного обряда ты получила половину души Велено, со всеми вытекающими последствиями. То есть теперь ты способна испытывать полноценные человеческие чувства.
— А разве не половинчатые? — осведомилась Глоха.
— Половина души — это не полпирога, — ответил волшебник. — Она способна восстановить свою целостность. Так что впереди тебя ждет много нового.
— Но я не собиралась обзаводиться душой, — хныкающим голосом произнесла Метрия. — Мне просто хотелось испытать любовь.
— Полагаю, профессор Балломут это прекрасно знал, — сказал Велко. — Он понимал, что ты получишь не совсем то, чего ищешь, и явился сюда лично как раз для того, чтобы это обеспечить.
— Балломут! — гневно вскричала Метрия. — Старый проходимец! Он решил посчитаться со мной за то, что я невнимательно слушала его лекции!
— Должен признать, это ему удалось, — сказал Трент.
— И что мне теперь делать с этой душой? — жалобно спросила демонесса.
— Откровенно говоря, моя дорогая, — начал Трент, с улыбкой на лице, — по-моему, тебе не остается ничего другого, как…
— Страдать, — закончил за него Велко. — Тебе придется страдать, Метрия.
— Вот уж нет! Чего-чего, а этого вы от меня не дождетесь! Я…
— Что? Что ты собираешься сделать? — спросил Косто.
— Отнести ему пирог, — со вздохом ответила демонесса и растаяла.
— Да, — покачал головой Трент. — Лично мне очень не хотелось бы рассердить этого профессора. Он большой дока по части наказаний.
— А вот мне, напротив, очень бы этого хотелось, — высказал свое мнение Косто. — Если он всех наказывает таким манером. Половинка души — это как раз то, чего я добиваюсь.
Глоха заметила, что при этих словах Велко встрепенулся, но особого внимания на это не обратила.
— Ну что ж, наверное, нам все-таки нужно лечь, — промолвила она, вставая.
Велко попытался последовать ее примеру, но у него ничего не вышло.
— Пожалуй, я останусь здесь, — сказал он.
Глоха понимала, что ему не хочется отягощать никого своими проблемами, и чтобы лишний раз не смущать больного, предлагая отнести его на руках, проговорила:
— Верная мысль, зачем таскаться туда-сюда по всему замку. Я тоже останусь здесь.
— А разве в твоей верхней комнате не удобнее? — спросил скелет.
— Ну… — замялась девушка. — Видишь ли…
— Поднимайся, а я с удовольствием отнесу Велко. Он тоже меня носил, так что мы будем квиты.
— Это весьма любезно с твоей стороны, — откликнулся великан. Косто подхватил его на руки и направился к лестнице.
— А я принесу подушки, — заявила Глоха.
Однако, нарвав охапку подушек, девушка поняла, что так много ей не снести. А таскать по подушке за раз было бы утомительно и долго. Не говоря уж о том, что это занятие отобрало бы время ото сна, а спать ей уже хотелось.
И тут снова появилась Метрия.
— У тебя затруднения? — спросила демонесса.
— Тебе-то что? — коротко откликнулась Глоха.
— Как это что? Такая славная малышка, как ты, в жизни не сделавшая никому ничего дурного, уж, конечно заслуживает, чтобы ей помогли. Дай подушки, я понесу. Мне это совсем не трудно.
Глоха сначала опешила, но потом вспомнила о новообретенной душе, наличие которой, надо полагать и объясняло странную отзывчивость демонессы, а потом искренне поблагодарила:
— Спасибо, Метрия.
— До чего же тяжко беспокоиться по поводу того, как чувствуют себя другие, — заметила Метрия, уже направляясь вверх с охапкой подушек в руках. — С этой любовью… Просто ужас какой-то: я все время боюсь сделать что-то не так или жду такого от него. Понимаю, что все это глупости, а все равно боязно. Иногда я счастлива, иногда перепугана, иногда… Не могу в себе разобраться. Мне хочется…
Метрия осеклась, но Глоха поняла, точнее сказать, не столько поняла, сколько почувствовала, — демонессе очень хотелось продолжить.
— Чего тебе хочется? — спросила девушка.
— Хочется, чтобы было с кем поделиться переживаниями, чтобы кто-то мог меня выслушать, понять посоветовать… сама не знаю, что. Все это настолько для меня ново.
— Тебе нужен друг! — заявила Глоха, испытавшая столь яркое озарение, что вспышка осветила весь коридор.
— Должно быть. Но у демонов не бывает друзей.
— Может, их не бывает потому, что демоны сами не хотят ими обзаводиться? — предположила Глоха.
— А если и захотят? Ну кому, скажи на милость, охота дружить с демонами? — жалобно спросила Метрия.
Глоха поняла, что демонесса и впрямь оказалась в затруднительном положении, причем не без ее участия. Она втравила Метрию в эту историю, а Метрия, пусть даже первоначально руководствовавшаяся эгоистичными побуждениями, избавила ее от ужасной участи. После этого гоблинша никак не могла бросить демонессу на произвол судьбы.
— Я, пожалуй, была бы не прочь… — пробормотала она.
— Ты о чем? — осторожно поинтересовалась Метрия, остановившись на лестничной площадке.
— Я была бы нее прочь с тобой подружиться.
— О! — воскликнула демонесса. — Как это прекрасно — иметь подругу. Спасибо тебе, теперь я чувствую себя гораздо лучше!
Она улыбалась, но в глазах ее стояли слезы.
— Вообще-то советчица из меня плохая, сама-то я еще не любила, — сказала Глоха. — Но, по-моему, с тобой все в порядке. В том смысле, что все твои чувства и переживания нормальны для женщины, повстречавшей любовь. И то, что ты в них путаешься, вполне естественно.
— Может быть, но сама-то я существо сверхъестественное, а значит по отношению ко мне естественные чувства являются неестественными или даже противоестественными. Ну ничего, надеюсь, с путаницей я разберусь.
За разговором они поднялись к башне, где находились Косто и Велко. Скелет с великаном тоже беседовали, но при появлении гоблинши и демонессы умолкли.
— Ну, мне пора, — промолвила Метрия, положив подушки на пол.
— Буду рада видеть тебя в любое время, — сказала Глоха. Демонесса кивнула и растаяла.
— Спокойной ночи, — вежливо промолвил Косто и ушел.
Глоха разложила подушки, чтобы Велко смог устроиться поудобнее. Он выглядел более задумчивым, чем обычно, однако на какие такие раздумья навел его разговор с Косто, Глоха спрашивать не стала. Спустя мгновение его сморил сон, а следом за ним заснула и она.
Что-то было не так. Глоха чувствовала, как под ней проседает пол, и хотя понимала, что этого просто не может быть, отмахнуться от этого навязчивого ощущения ей не удавалось. Она села и принялась озираться по сторонам.
Снаружи уже забрезжил рассвет. Облако за окном теряло свой ночной цвет, а оконная решетка и рама показались ей слегка перекошенными. Полагая, что это всего-навсего чары перспективы, девушка все же машинально прикоснулась к прутьям и с изумлением осознала, что они не совсем твердые. Не то, чтобы мягкие, но и не металлические.
Глоха подняла глаза и увидела, что потолок провис. Чтобы убедиться, что это так, она расправила крылья, взлетела и ткнула в потолок пальцем. На ощупь он был не тверже матраса.
Происходило нечто странное.
— Велко, — сказала Глоха, опустившись на пол. — Мне кажется, нам лучше отсюда убраться.
— Мне это ни к чему, — ответил он, открыв глаза.
— Ни к чему?
— Ну, во-первых, я едва ли смогу встать. А во-вторых, какой смысл вставать, если пришло мое время?
Глоха почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось.
— Нет! — вскричала она. — Этого не может быть! Ты ведь так и не нашел сво… свой Ответ!
— Все, что нужно, я уже нашел. Ты должна открыть решетку и улететь.
— Открыть? Но я не могу ее открыть!
— Уже можешь. Замок теряет прочность; надо полагать Метрия не забыла, что она замужем, и чары замка развеиваются. Ты должна бежать, пока он не рухнул.
Глоха поняла, что Велко верно оценивает ситуацию: его слова прекрасно объясняли проседания и перекосы. Решетки уже не могли удержать ее, и покинуть замок через окно было бы проще всего. Подойдя к окошку, она раздвинула прутья, словно они были сделаны из резины, но тут же поспешила назад.
