Кир Булычев - Встреча тиранов (сборник)
— А если они меня спросят, сколько жертв? — спросила женщина.
— Санитарный врач доложит. Доложишь?
Шубин видел его раньше, тот был в кабинете Силантьева, когда он случайно подслушал их разговор.
— Я предпочту воздержаться от оценки, — сказал врач.
— Надеюсь, все запомнили эти мудрые слова?
По толпе, окружавшей Силантьева, прошел согласный гул.
— А ты, Шубин? — Шубин так и не понял, когда Силантьев разглядел и узнал его. Но разглядел раньше, не сейчас, потому что, произнеся последние слова он смотрел уже на дверь.
Шубину надо было молчать. Не только из-за опасения за себя — из интересов дела. От того, скажет ли он сейчас что нибудь или нет, ничего в поведении Силантьева не изменится. А Шубин сможет тихо выбраться из города. Хотя, может быть, он недооценивал Силантьева, и тот уже решил не выпускать его из города.
Шубин сказал:
— Все первые этажи — мертвые.
— Что? Я не понял.
— Сейчас люди начнут открывать первые этажи, а там все мертвые.
— Шубин, не пугай людей, — сказал мирно Силантьев. Он взял Шубина по руку и повлек к двери. — Ты же не знаешь, а я знаю — эта дрянь через стекла не проникает. А ночь морозная, форточки были закрыты. Да и среди наших товарищей есть немало таких, кто живет на первых этажах. Есть такие, товарищи?
В зале была полная тишина, будто боялись пропустить каждое слово, сказанное Силантьевым.
Никто не ответил. Силантьев резко повернулся к толпе, которая медленно текла за ним.
— Надеюсь, среди вас есть люди, проживающие на нижних этажах?
И снова никто не признался.
Санитарный врач сказал:
— Мы не проверяли еще, Василий Григорьевич. У нас были первоочередные дела.
— Мне кажется, — сказал Шубин, — что вы здесь занимаетесь чепухой.
— Что? — Силантьев даже остановился.
— Вы думаете, как это все притушить, закрыть, спрятать… вы даже об обеде уже подумали. — И, говоря, Шубин как бы освобождал себя. Страх, который сковывал его, потому что он был маленьким человеком в этой отлаженной, хоть и давшей сбой машине и ничего не мог в ней изменить, пропал, как пропадает волнение у неопытного оратора после первых удачных фраз с трибуны. — Кого вы обманете? Областное начальство? А потом? Когда станут понятны размеры катастрофы?
— Неуместное слово, — сказал брезгливо санитарный врач.
— Вы же правите сейчас мертвым городом! — кричал Шубин. — Городом, дома которого наполнены мертвецами, вы это понимаете? Вы хотите навести марафет на одной улице? Для чего, чтобы завтра снова травить этот город? Чтобы завтра отравить всю страну? Весь мир?
— Нервы, нервы, — говорил Николайчик, оттаскивая Шубина в сторону.
— Погоди, пускай выговорится, — сказал Силантьев.
— Я выговорюсь не здесь, — сказал Шубин. — Я выговорюсь в Москве.
И в этот момент он уловил перемену в гуле, наполнявшем зал.
До этой секунды гул был сочувственным, потому что почти все, кто стоял там, были потрясены бедой, какими бы куцыми ни были обломки их моральных устоев. И Шубин пользовался их молчаливым сочувствием. Но в тот момент, когда он произнес слово «Москва», — он стал чужим.
— Ну что ж, — сказал Силантьев. — В Москве ты выговоришься. Но посмотрим, кому из нас поверят.
— Поверят, — сказал Шубин. — Поверят.
— А я бы хорошо подумал, прежде чем делать выводы, — сказал Силантьев, все еще владея собой. — Что ты видел здесь? Где ты прятался, когда мы все, в одном порыве, ликвидировали последствия аварии?
— Я был там же, где ваш товарищ Гронский, — сказал Шубин.
— Все ясно, — сказал Силантьев и даже улыбнулся. — С крыши наблюдали, как туристы. Хорошо еще, что мы успели вертолет организовать. Это там Спиридонов погиб?
Но вопрос был обращен не к Шубину, а к Гронскому.
Гронский вдруг подтянулся, словно вспомнил роль, которую должен был донести до публики.
— Обстоятельства гибели товарища Спиридонова загадочны, — сказал он. — Пока я организовывал спасение женщин, товарищ Шубин с группой мужчин должен был вынести раненого спиридонова на крышу. Шубин появился на крыше. Шубин появился на крыше один. Со своей любовницей.
— А, он и любовницей обзавелся! Ничего себе, моральный уровень.
Силантьев поглядел на часы.
— Разберитесь, — сказал он. — Слава богу, мы здесь не на пожаре. Таких вещей я никому не спускаю, Шубин. Ты мог вести себя трусливо, мог бежать в Москву и строчить доносы… Но смерть моего старого друга Спиридонова я тебе лично никогда не прощу.
— Все это ложь, — сказал Шубин. — И вы знаете, что это ложь.
— Я знаю, что мне докладывают, — сказал Силантьев.
Он пошел к выходу из комнаты, на пороге наткнулся на забытую там куклу — наподдал ее начищенным ботинком.
— Все это полная чепуха! — Шубин пошел за Силантьевым, не в силах совладать с желанием оправдаться, объяснить.
Шубина никто не задерживал. Когда он проходил мимо генерала, тот сказал:
— Я бы на вашем месте здесь не оставался.
И прежде чем Шубин смог ответить, он быстро отошел от него и приблизился к офицерам, что стояли у двери в видеосалон.
Шубин шел вслед за Силантьевым в редеющей толпе «штабистов», и с каждым шагом желание поговорить, убедить Силантьева испарялось. Силантьев не будет его слушать. Но что делать? Может, взобраться на товарный поезд — они проходят тут. И на платформе попытаться доехать до соседнего города. Нет, лучше попробовать аэродром. Туда прилетают самолеты, аэродром открыт. Надо будет пробиться к летчикам, уговорить их…
Рассуждая так, Шубин вышел на лестницу и увидел, что Силантьев с Гронским и приближенными уже сошли в нижний зал и направляются к двери.
Но как добраться до аэродрома? На какой-нибудь машине? Надо поговорить с генералом. Сейчас, когда Силантьева нет, генерал может помочь. Ему лично катастрофа вряд ли чем грозит. Наоборот, он сразу принял меры, и Шубин может это подтвердить…
Шубин хотел вернуться в видеосалон, но тут услышал внизу крики.
От дверей вокзала к Силантьеву и Гронскому кинулась девушка в развевающемся пальто. Неумело, в вытянутой руке она держала нож. Черные свалявшиеся волосы гривой окружали ее маленькое лицо. Свет люстры отразился в больших очках.
Гронский отпрыгнул назад, за Силантьева, а тот закрылся большим портфелем, который нес в руке. Нож несильно ударился в портфель, скользнул по нему и со звоном упал на каменный пол. И тут же на девушку со всех сторон накинулись несколько мужчин и повалили ее на пол. Мелькали руки, и непонятно было, чего они хотят — избить ее, связать или вытолкнуть.
Мешая друг другу, они подняли девушку с пола, заломили руки за спину. Она билась, кричала что-то. Шубин узнал в ней робкую Наташу из книжного магазина.
Он не слышал, что она кричала, потому что кричали все. Но слова Силантьева, выдержке которого можно было только позавидовать, донеслись до Шубина:
— Сумасшедшая. Бывает… Вы с ней осторожнее. Нервный стресс. Вызвать врачей!
И Силантьев продолжил движение к машине. Гронский отстал. Он, видно, совсем расклеился… Николаеву пришлось вернуться за ним. Он повел Гронского к выходу, поддерживая под локоть. Около девушки уже были медики, те, что курили внизу. Они повели ее куда-то в сторону. Зал опустел, только шестерка Плотников о чем-то разговаривал с милиционером.
Шубин был бессилен. По крайней мере, Наташиной жизни ничто не угрожало. Она жива, все обойдется…
Успокоив себя, Шубин пошел обратно. В видеосалон его не пустил солдат, что стоял за дверью.
— Мне нужно поговорить с генералом Мелконяном, — сказал Шубин.
— Нельзя.
Шубин пытался заглянуть в видеосалон через плечо солдата.
— Мелконян! — закричал он. — Мне надо с вами поговорить.
И в этот момент сильная рука рванула его от двери.
Он еле удержался на ногах. Перед ним стоял лейтенант милиции, такой же небритый, как и сам Шубин. Рядом — еще один милиционер и шестерка Плотников.
— Этот? — спросил лейтенант у Плотникова.
— Этот.
— Пошли, гражданин, вы задержаны, — сказал лейтенант.
— Почему? — спросил Шубин.
— Пошли, разберемся.
Шубин обернулся, но Мелконян не вышел. Солдат, держа автомат у груди, равнодушно смотрел вслед Шубину. По его лицу бегали сполохи от веселой надписи «Видеосалон».
В станционной милиции лейтенант потратил на разговор с Шубиным минуты три. Его успели проинструктировать. От потребовал у Шубина документы. Документов у Шубина не было, потому что их не вернул старшина. Об этом лейтенант, видно, уже знал. Затем лейтенант сказал, что товарищ, называющий себя Шубиным, задержан по подозрению в убийстве руководящего работника Спиридонова С.И. этой ночью в гостинице «Советская». Логика в этом тоже была. А идея, как решил Шубин, принадлежала самому Силантьеву. можно спорить и даже отбрехаться, если тебя обвиняют в хулиганстве, скандале и даже оскорблении вышестоящих лиц. Но с убийцами, особенно в чрезвычайном положении, ведут себя строго.
