Мария Вересень - Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются
В смущении я замахнулась на ухмыляющегося Велия корзинкой с пирожками, и тот мгновенно нырнул в кусты. Я постояла на месте, размахивая корзинкой, и уже собралась двигаться по тропинке, когда сзади раздалось деликатное покашливание.
Я обернулась и с облегчением увидела большую черную волчицу.
Волчица стояла у дерева на задних лапах, оперевшись передними о ствол.
— Куда идешь, девочка? — поинтересовалась она, облизнувшись.
— Алия, я так рада, что это ты! — В спину прилетел огрызок яблока, и я поправилась: — Иду к своей бабушке, несу горшочек масла и пирожки.
Алия встала на все четыре лапы и, кружа вокруг меня, сладким голосом поинтересовалась:
— А где живет твоя дорогая бабушка?
— Вот уж никогда бы не подумала, что ты такая коварная, — пробурчала я себе под нос, а вслух ответила: — На опушке леса.
— Очень хорошо, — сказала Алия. — Тогда ты иди по этой дорожке, она самая короткая. — Волчица показала лапой на непроходимый бурелом и, не дожидаясь ответа, побежала в другую сторону.
Велий выскочил из кустов и схватил меня за руку.
— Теперь шевели ногами, мы должны срезать путь и перехватить ее по дороге, — на бегу пояснил он. Я не успевала переставлять ноги, проклятые башмаки не гнулись, шапка моя осталась на каком-то кусте, пирожки в корзинке превратились неизвестно во что. Наконец Велий остановился, я оперлась руками на колени, пытаясь отдышаться. Никогда я не была охотницей до таких забегов. Велий бросил на меня насмешливый взгляд: — Красиво стоишь.
— Отстань, — вяло огрызнулась я, разгибаясь, а двоедушник добил меня словами:
— Готовься превратиться в Елену Прекрасную.
— С ума сошел?! — заорала я. — Я не могу так быстро, мне нужно хоть немного времени.
Велий покрутил головой, высматривая волка: — Ну минуты три у тебя есть.
— Очень щедро, — проворчала я, пятясь в кусты и пытаясь вспомнить, во что могла быть одета Елена Прекрасная. В голову почему-то лезли всякие глупости, Велий топтался у куста, все это не замедлило отразиться на моем внешнем виде. Чертыхаясь, я вылезла из куста с грацией медведя в малиннике. Велий обернулся, растерянно моргнул и зашелся в хохоте:
— Из каких потаенных уголков памяти ты умудряешься выкопать такие сногсшибательные образы?
— В следующий раз сам будешь экспериментировать!
Велий сразу умолк, видимо напуганный моим предложением, и серьезно пояснил:
— В этом месте что-то менять можешь только ты, меня сдерживает глот.
— Тогда нечего хохотать!
— Тише, Алия бежит, — одернул меня двоедушник. Волчица выскочила на тропинку, порядком меня напугав. Увидев нас, она резко затормозила. Велий приобнял меня за плечи и, напустив на лицо грусть-печаль, проговорил:
— Ну что, Серый Волк, едем к царю Кусману, Елену Прекрасную на чудо-коня менять?
Алия опешила и в раздумье открыла зубастую пасть, видимо, настраиваясь на новые приключения. Я поправила съехавший набок кокошник.
— А что ты, Иван-царевич, такой невеселый? — поинтересовалась волчица, я с облегчением поняла, что она включилась в новую сказку. — Да жаль расставаться с такой красотой, — с нескрываемой издевкой пожаловался Велий. Я фыркнула и демонстративно сдула со лба рыжую прядь, выбившуюся из-под дурацкого кокошника.
— Да?! — удивилась Алия, на мгновение став прежней. — Хорошо. Спрячь тогда Елену в лесной избушке, а я превращусь в царевну еще краше этой. — Велий тихо хохотнул и закашлялся, пытаясь скрыть смех. — Ты отведешь меня к царю Кусману, — продолжила волчица.
Лесная избушка действительно обнаружилась неподалеку, и мы вошли внутрь. Алия перевернулась через голову и стала самой собой, в таком же наряде, как у меня. Подруга посмотрела на свои руки, выглядывающие из прорезей длинных рукавов, поправила кокошник и удовлетворенно хмыкнула. Велий стоял к нам спиной, плечи его тряслись, похоже, двоедушник смеялся навзрыд. Я подошла к Алии, вытащила из кармана глот и повесила на шею подруги со словами:
— Это чтобы царь Кусман не заподозрил обмана. Алия на миг замерла, а потом закричала:
— Какой такой Кусман?! Что мы здесь делаем? Какого черта ты, Верея, нацепила на себя это дурацкое шмотье? — Она посмотрела на себя и замолчала, беззвучно открывая рот.
— Она пришла в себя, — констатировала я, сдирая с себя осточертевший неудобный кокошник. Стены избушки становились все прозрачней, и в конце концов мы оказались на небольшой полянке.
— Дай мешок! — Я сдернула с плеча Велия свой мешок, каждую минуту ожидая, что платья испарятся, как избушка. Кинула Алии свои запасные штаны и рубаху. — Переодевайся. — И повернулась к Велию: — Отвернись!
Вовремя подсуетилась, надо сказать — наряд Алии уже сползал с нее клочьями и растворялся туманом. Я же радовалась только тому, что на мне осталось платье, в котором я была еще до Красной Шапочки.
— Алия, я надеюсь, ты никем за это время не пообедала?
— Съесть не успела. Только трех поросят погоняла да с Красной Шапочкой пообщалась. — Она прищурилась: — Ею, я как вспоминаю, была ты?
Я вздохнула и кивнула головой, потом сказала Велию, сидящему на корточках к нам спиной:
— Можешь поворачиваться.
Он повернулся, глаза его лукаво блестели.
— Ну что, Елены Прекрасные, идем искать принца вашей мечты?
— Про кого это он?! — не поняла Алия.
— Про Аэрона, — пояснила Я. — Ты не знаешь, где он?
Алия помотала головой:
— Он даже про 3агрызку не закончил…
Я похлопала глазами и выдохнула:
— Я знаю, кем стал Аэрон.
Велий прищурился:
— Ты думаешь о том, о чем и я?
— Да, и это мне совсем не нравится.
Алия переступила с ноги на ногу:
— Кем он стал?
Мы с Велием в один голос сказали:
— Вампиром Укусом.
— Что-то мне не хочется его искать, — проговорила Алия и оглянулась, как будто опасаясь, что Укус сам нас найдет.
— Вечереет. — Велий посмотрел на темнеющее небо. — Нужно о ночлеге подумать.
— Может, придумать какую-нибудь избушку из сказки? — предложила я.
— Ну уж нет, — отказался Велий, — в сказочные избушки постоянно кто-нибудь ломится. А меня нервируют медведи, Бабы-яги и прочая сказочная живность.
Мы расположились под огромной елью (откуда ели в березовой роще?), запалили небольшой костерок под густыми еловыми лапами и стали ужинать. Самой голодной оказалась Алия.
— Два дня не ела, — пожаловалась она. — Мешок где-то потеряла, одежды нет.
Спать улеглись прямо под деревом, расстелив мой плащ и укрывшись плащом Велия. Я уютно устроилась в середине между Алией и двоедушником, — Алия наотрез отказалась спать рядом с мужчиной, — полежала, прислушалась к сонному посапыванию подруги и незаметно уснула, пригревшись под боком у Велия.
Солнечный луч пощекотал нос, я чихнула, проснулась и столкнулась взглядом с насмешливыми серыми глазами. Велий улыбался и крутил между пальцами травинку с пушистой метелкой.
— Неудивительно, что тебя занесло в сказку со спящей красавицей, ты удивительная засоня.
Я чихнула еще раз и, потягиваясь, беззлобно проворчала: — Обязательно нужно было нос травой щекотать?
Алия пробовала из котелка какое-то варево.
— Всю ночь проворочалась, — пожаловалась она, — все казалось, умрунок появится.
— У нас вода кончилась, — сказал Велий и потряс флягой. — Нужно речку найти. По-моему, она должна быть недалеко. Жаль, карта у Аэрона осталась.
Я свернула плащи и затолкала их в мешки. Алия позвала завтракать, и мы с удовольствием поели. Потом, затоптав костер, отправились на поиски речки.
Где-то в середине дня таковая обнаружилась. Неширокая, с небольшим водопадиком, чистая и, главное, неглубокая, она весело журчала. Велий набрал воды во флягу. Мы с Алией решили искупаться, не обращая внимания на двоедушника, разделись, оставшись в коротких майках и плавках, и залезли под тугие струи водопада. Велий послушал наши довольные вскрики и тоже стал раздеваться. Плавал он, как рыба, и мы с некоторой завистью проводили его взглядом.
— Для него эта речка мелковата, — заметила Алия.
— Зато для меня в самый раз, — продолжила я, а Алия фыркнула:
— Да ты и в тарелке с супом боишься утонуть!
— Значит, плескаться в речке, где воды по пояс, для меня уже самый настоящий подвиг, — только и успела я похвастаться, как тут же зашлась визгом — вылетевший из воды Велий одним движением толкнул нас за струи водопада к каменной стене и сам тоже прижался к стене спиной. Алия открыла было рот, прикрывая руками намокшую, льнущую к груди майку, но двоедушник прошептал:
— Молчать. — И кивнул в направлении леса. Сквозь завесу воды мы увидели, как оттуда с ведром в руке вышел мужик и направился к реке. Мы молча наблюдали за ним, надеясь, что он нас не увидит за водяной завесой. Ведро бултыхнулось в воду. Разбойного вида мужик без усилий выдернул его и вразвалку пошел обратно.
