Николай Туканов - «Дневник эльфийского сутенера»
Маг еще раз вспомнил про хитрый водонапорный механизм и усмехнулся: кому-то предстояло здорово поломать голову, чтобы найти логику в действиях этой парочки. А он позаботится о тех, кто попытается убрать с игровой доски его пехотинцев.
Эпилог
Посол Луфарды, находясь в своем рабочем кабинете, нервно смотрел, как его собеседник дегустирует "Лесной ручей" тридцатилетней выдержки. Личный посланник монарха небольшого, но весьма склочного государства поднял на посла выцветшие серые глаза и сказал:
- Отличное вино у вас, господин Дормез! Вы всегда славились умением наливать его нужным людям, и не только им. Наш король очень надеется, что вы выполните его задание и отыщете этот дневник. Восточная Ветвь упорно не хочет сотрудничать с нами и уступить нам Тиршельский перешеек и Сосновый полуостров. Не мне вам объяснять, как нам важен выход к Коралловому морю.
- Разумеется, я вас понимаю, господин граф, но вы же знаете, что эльфы ни за что не позволят нам присоединить эти земли. Никто не желает, чтобы Сиркийское герцогство стало нашей провинцией.
- Вот поэтому наш король и возлагает особые надежды на ваш опыт и ум. Обязательно нужно разыскать дневник отца этого эльфийского засранца. Тогда он станет куда сговорчивей, зная, что трон под ним висит на мемуарах его отца - сутенера. И только от нас зависит, узнают об этом другие эльфийские Дома или нет.
- Приложу все силы, - в очередной раз пообещал Дормез. - Но вы понимаете, что для этого потребуется очень много золота. В Эркалоне никто не говорит без денег.
- Как и везде, - усмехнулся граф. - Денег не жалейте! Я привез достаточно, чтобы купить с потрохами половину Эркалона.
Посол тихо вздохнул, поражаясь наивности всесильного посланника. Из двадцати тысяч золотых треть должна была уже послезавтра уйти на оплату карточных долгов самого Дормеза. Еще треть нужно было отложить на старость - годы шли и отставка была не за горами (всего лишь каких-то пять-десять лет, если ему не отсекут голову за какую-нибудь невольную провинность). Искать чудовищный компромат на владыку Восточной Ветви, имея на руках жалкие несколько тысяч монет, было очень самонадеянно. Но требовались активные действия. Дормез полагал, что помимо дневника можно найти еще какие-нибудь факты из жизни основателя новой эльфийской династии. На крайний случай у посла был на примете эльфик, весьма похожий на профиль царствующего эльфа. А как делать признательные завещания, посол знал не понаслышке, гражданская война в соседней Фиоле разгорелась не без его участия.
Высокий статный эльф с переливающейся от драгоценных камней короной на голове, не скрывая злости, громко выругался. Склонившийся перед ним начальник Ручья Слов и Тайн виновато опустил голову.
- Полтора года ты никак не найдешь этот проклятый дневник, Вормитир'элир! Мое терпение кончается.
- Мы работаем днем и ночью, - глухо ответил главный разведчик Восточной Ветви. - Круг поисков постепенно сужается. Осмелюсь доложить, ваше величество, что моими агентами вычеркнуты из списка еще три мандолины. Мы не можем начать грабить всех владельцев ситариэлей. Эркалонцы начнут задавать себе вопросы. Терпеливая и упорная работа непременно даст свои плоды, ваше величество. Ожидание томительно, но необходимо.
- Единственное, что удерживает меня от того, чтобы отправить тебя в Небесный Лес, это то, что ты также заинтересован найти этот дневник. Позор ляжет на весь наш род, а тебе, кузен, достанется лишь ненамного меньше, чем мне.
- Я помню об этом каждый миг, - прошелестел эльф. - Терпение - это наше единственное оружие. И конечно, золото.
- Я прочитал твой отчет и велел казначею выдать тебе еще сорок тысяч эркалонов. Это будет в последний раз. Мне доложили, что кое-кто из Дома Звонкого Водопада заинтересовался непонятными расходами. Не удивлюсь, что об этом известно и другим Домам. Такие деньги скрыть невозможно. Поторопись, Вормитир'элир! - повысил голос король. - Мне нужен этот дневник. Если я не получу его, то мне проще объявить войну Эркалону и спалить к Рхызу этот город вместе со всеми мандолинами. Ни один разумный эльф, да что эльф, даже укуренный гоблин, не догадается спрятать величайшую тайну рода в мандолине. Лучше бы мой отец вообще не умел писать - для его задания это было совсем не обязательно!
Глава разведки разумно промолчал, про себя соглашаясь со словами сурового родственника насчет его отца. Относительно готовности Эркалона к сожжению у него были большие сомнения. Сильнейшая магическая поддержка со стороны тамошних магов, как минимум, уравнивала шансы, если не сказать больше. О военном потенциале Эркалона Вормитир'элир докладывал королю дважды в год, а монарх не жаловался на память.
- Ваше величество, мы обязательно отыщем дневник. Я завтра же отправлю гонца в Эркалон с деньгами и приказом по ускорению поисков. Там сейчас находятся наши лучшие сотрудники.
- Сообщите, что я удвоил награду тому, кто найдет первым владельца нужной нам мандолины. И немедленно организуйте тщательное наблюдение за остальными Домами. Мне нужно знать точно, кто пытается подпилить наш дуб. Детали им, конечно, не известны, но до поры, до времени. Действуйте же, Вормитир'элир, Рхыз вас забери!
Урр-Бах завел руку за спину и принялся сильно чесать под левой лопаткой, не сводя глаз с Кархи. Гоблин в это время с витиеватыми эльфийскими идиомами высверливал ручной дрелью тайник в торце новенькой перилы лестницы на втором этаже. Кархи сумел убедить друга спрятать опасную вещь в башне. Мало кто рискнет сунуться в нее, зная, что дух Клурта никогда не спит. Во всяком случае, сам Кархи в этом не сомневался. Учитывая небольшие размеры вещи, времени на сверление у гоблина ушло не так много. Выдув напоследок остатки опилок, Кархи засунул дневник эльфа в импровизированное дупло и закрыл выструганной из толстой ветки короткой пробкой. Пройдя половину пути, деревяшка застряла насмерть, заставив Кархи еще раз вспомнить эльфийский язык. Видя мучения друга, Урр-Бах отстранил партнера в сторону и рывком вытащил пробку.
- Надо лучше обработать верхнюю половину, - тролль ткнул в неровный овал торца деревяшки.
- Я что, столяр?! - Кархи взял со столика, на котором валялись инструменты, короткий нож с широким толстым лезвием и начал исправлять свою халтуру. Проверив несколько раз ход пробки в тайнике, гоблин добился, чтобы дерево входило в отверстие заподлицо, ничем не выделяясь на поверхности торца, за исключением небольшого сучка. С его помощью Кархи предполагал вытаскивать затычку обычным гвоздем, который уже предусмотрительно торчал в стене, держа небольшую картину. За неимением больших денег Марсиэль подарила новоселам дешевую картину с лесным водопадом на холсте. Подарок хорошо маскировал легко извлекаемый гвоздь, поэтому гоблин попытался дважды поцеловать эльфийку взасос. На втором поцелуе Кархи получил от Марсиэль несильную затрещину и поспешил оставить проявление симпатии на следующий раз. Сейчас картина висела напротив тайника, радуя глаз обилием зелени и воды. Кархи взял со стола кисть, окунул ее в остро пахнущий горшочек и аккуратно покрыл торец перилы несколькими слоями темного лака.
- Пойдет, - одобрил Урр-Бах. - Ты уверен, что лак не склеит деревяшки?
- Я не собираюсь в него лазить каждый день, - отмахнулся гоблин. - По мне, так вообще лучше о нем забыть.
Тролль тут же возразил:
- Это мощное и очень дорогое оружие. И как любое мощное оружие, оно опасно и для своего владельца. Как только найдем при случае надежного покупателя, тут же сплавим писульки эльфа. Только нужно сделать так, чтобы покупатель не мог нас опознать. Ладно, об этом потом поговорим, пусть пока лежит здесь. Ты перекусить не хочешь?
Кархи кивнул: - Марсиэль обещала прислать кого-нибудь с обедом, в "Эльфийском дубе" сегодня печеная рыба. Пойду гляну, может, уже притащили, а Бурх треплется с дружками внизу и забыл обо всем. Живот Кархи жалобно заурчал. Партнер Урр-Баха едва-едва пришел в себя после позавчерашнего примирения с родственниками и всеми теми гоблинами, которые так удачно подвернулись под руку Нирре. Сам гоблин, оплачивая доставку выпивки и закуски в дом Тупой Башки, нисколько не жалел о потраченных деньгах. Представив гору мусора у башни, Кархи решил, что лучше разориться на золотой, чем выгребать подобную свалку силами одного гоблина и пары девиц. Обратной стороной примирения было дикое похмелье на следующий день и синяк под ухом. Кархи припомнил, что вроде в конце попойки он сдуру пригласил всех продолжить веселье в башне. Хорошо еще, что на ногах держались всего несколько гоблинов, а донести кулак и вовсе смог только двоюродный дядя. Кархи хватило и слабого удара старика, чтобы свалиться на пол и отрубиться. Каково же было удивление гоблина, когда он очнулся в башне. Вместе с ним удивленно терли глаза Тупая Башка и злопамятный дядюшка. Попытка выяснить, кто из них притащил в башню остальных едва не окончилась дракой. Побоище предотвратил Бурх. Он протопал в комнату с гоблинами, широко оскалился и гулко сказал:
