Терри Пратчетт - Бац!
Он вынул из кармана маленький, мягко поблескивающий кубик и протянул.
Ваймс оказался быстрее, чем Король. За какую-то долю секунды он успел выхватить куб и зажать его в кулаке.
— Отлично, капрал Шноббс, вы безукоризненно выполняете мои приказания, — сказал он, сдерживая ухмылку при виде Шнобби, безупречно жутко отдающего честь.
— Я думаю, что это собственность дварфов, — спокойно сказал Король.
Ваймс разжал руку ладонью вверх. Маленький кубик, высотой в несколько дюймов, переливался синей и зеленой красками. Металл напоминал бронзу, на которой время вытравило красивый узор из синего, зеленого и коричневого цветов. Куб был похож на ювелирное изделие.
Он король, подумал Ваймс. Король, чей трон раскачивается, как лошадь-качалка. И он не слишком щепетилен. На такой работе слишком щепетильные долго не задерживаются. И он даже заслал шпиона в мою Стражу! Я бы не стал полагаться на королей. Но кому я могу довериться в такой момент?
Себе.
Но в чем я уверен, так это в том, что никакого демона у меня в голове не было, что бы они там ни говорили. Не поддамся на их росказни, даже за всю капусту равнин Сто. В моей голове есть только я! Но будем играть по их правилам…
— Берите, — сказал он и протянул руку. Призываемая Тьма светилась на его запястье.
— Я прошу вас отдать мне куб, коммандер, — сказал Рхус.
— Берите, — повторил Ваймс. А про себя подумал: — Посмотрим, во что же ты веришь.
Король потянулся к кубу, помедлил и опустил руку.
— Но, может быть, — сказал он так, словно эта идея только пришла ему в голову, — будет лучше, если мы оставим его на вашем почетном попечении.
— Да. Я хочу услышать, что он говорит, — сказал Ваймс и снова сжал кулак, — я хочу знать, что такого опасного в его сообщении.
— Я тоже этого хочу, — ответил король дварфов. — Мы заберем его туда, где…
— Оглянитесь вокруг, сэр! — резко оборвал его Ваймс. — Дварфы и тролли погибли в этой пещере! Они не сражались друг с другом, они стояли рядом! Оглянитесь же, разве вы не видите, что это место похоже на проклятую игровую доску! Они оставили в кубе свое завещание? Тогда мы должны выслушать его здесь! В этой пещере! Сейчас!
— И, предположим, он сообщит что-то очень плохое?
— Мы все равно выслушаем его!
— Я Король, Ваймс! Здесь у вас нет никаких полномочий! Вы не у себя в городе! Вы бросаете мне вызов, имея за спиной лишь горстку стражников, в то время как ваша жена и ребенок находятся не далее, чем в десяти милях отсюда… — Рхус замолчал. Его слова несколько раз эхом отразились от дальних стен пещеры и наступила пронзительная тишина. Краем уха Ваймс слышал, как Салли сказала — «Упс…». Скромняк поспешно вышел вперед и что-то зашептал Королю на ухо. Выражение лица дварфа сменилось на такое старательно доброжелательное, что под силу лишь лицам политиков.
Я не стану ничего делать, сказал себе Ваймс. Я просто буду стоять здесь.
— Буду рад снова встретить леди Сибил, — сказал Рхус. — И вашего сына, конечно же…
— Хорошо. Они сейчас в доме, что находится не далее, чем в десяти милях отсюда, — ответил Ваймс.
— Сержант Малопопка?
— Сэр? — откликнулась Шельма.
— Пожалуйста, возьми младшего констебля Хампединг и отправляйтесь с ней в город. Скажи леди Сибил, что со мной все в порядке, — добавил Ваймс, не отрывая глаз от Короля. — Исполняйте приказание.
Когда они торопливо ушли, Король улыбнулся и обвел глазами пещеру. Затем он вздохнул. — Я не могу позволить себе ссориться с Анк-Морпорком в такой момент. Очень хорошо, коммандер. Вы знаете, как заставить его говорить?
— Нет, а вы?
Так это игра? — думал Ваймс. Король никому не позволил бы подобный тон, особенно тому, чья армия раз в десять уступает в численности его армии. Ссора? Тебе достаточно заявить, что мы попали в бурю в этом вероломном месте, в Кумской Долине, и все согласятся. Мы сожалеем о потере и конечно же, передадим тело, если сумеем обнаружить его… Но ты не станешь этого делать, потому что я нужен тебе. Тебе что-то известно об этой пещере, так? И что бы здесь ни случилось, ты хочешь, чтобы «простой, но честный» малый Сэм Ваймс поведал об этом миру…
— Нет двух одинаковых кубов, — сказал Рхус. — Обычно они включаются словом, но это может быть дыхание, звук, температура, какое-то определенное место или даже запах дождя. Все, что угодно. Как я понимаю, многие кубы так и не удалось заставить заговорить.
— Да что вы говорите? — сказал Ваймс. — Но эта штуковина кудахтала, как пить дать. И кто бы не послал ее из этой долины, он хотел, чтобы послание было услышано, поэтому я сомневаюсь, что куб включается слезой девственницы в февральский вторник. И этот куб заговорил у человека, который ни слова по-дварфийски не знает.
— Но записавший послание хотел, чтобы его услышали дварфы, я уверен! — запротестовал Король.
— Этой легенде две тысячи лет! Откуда нам знать, что они хотели? — ответил Ваймс. — Что тебе нужно?
Слова были обращены к Шнобби, который возник позади них и с интересом рассматривал куб.
— Как оно… он прошел мимо моей охраны? — спросил Король.
— Крадучись по-шноббски, — ответил Ваймс, и когда два сконфуженных стража опустили свои тяжелые ладони на хрупкие плечики Шнобби, добавил: — Нет. Отпустите его. Давай, Шнобби, скажи что-нибудь, чтобы эта штука начала говорить.
— Э… отвечай или хуже будет? — предложил Шнобби.
— Неплохая попытка, — признал Ваймс. — Ваше Величество, я сомневаюсь, что сотни лет назад жители Анк-Морпорка в достаточной степени знали дварфийский или троллийский языки. Может быть обращение было адресовано к людям? Там внизу на равнине, где полно рыбы и птиц, могли жить люди.
— Может попробуешь другие человеческие слова, Шнобби? — спросил Король.
— Ладно. Откройся, говори, скажи что-нибудь, рассказывай, развяжи язык, сыграй…
— Нет, нет, мистер Ваймс, он неправильно делает! — воскликнул Фред Колон. — Это все произошло в старые времена, верно? Значит надо говорить старинные слова, например… э… изреки!
Ваймс засмеялся, впечатленный идеей. Интересно, подумал он, а вдруг он прав. Дело не в словах, дело в звуках. Шум…
Скромняк наблюдал за их стараниями с озадаченным выражением лица.
— Как сказать по-дварфийски «откройся», мистер Скромняк?
— В смысле «открыть книгу»? «Дхве», коммандер.
— Хмм. Не подойдет. А как будет… «говори»?
— «Чиик» или в повелительном наклонении «корк», коммандер. Но знаете, я не думаю…
— Прошу прощения! — громко сказал Ваймс. Голоса стихли.
— Чиик! — произнес он.
Поверхность куба перестала сверкать синим и зеленым, но осветилась узором из синих и зеленых квадратиков.
— А я думал, что художник не знал дварфийского, — сказал Король.
— Не знал, но он свободно говорил на курином, — ответил Ваймс. — Я все объясню позже…
— Капитан, приведите скальтов, — приказал король. — И всех задержанных тоже, в том числе и троллей. Все должны услышать это!
Ваймс почувствовал какое-то движение на поверхности куба. Часть квадратов слегка приподнялись над поверхностью.
Куб заговорил. В речи звучали щелкающие звуки, характерные для дварфийского языка, но Ваймс не понимал ни единого слова. Затем говоривший замолк и послышался стук.
— Пупский диалект дварфийского, времен Второй Ассамблеи, — пояснил Скромняк. — По времени как раз подходит. Кто бы это ни был, он только что сказал: — «Работает ли сия вещица?»
Голос заговорил снова. Скромняк начал переводить щелкающее древнее наречие:
«Первое, что сотворил Так, написал он себя.
Второе, что сотворил Так, написал он Законы.
Третье, что сотворил Так, написал он Мир.
Четвертое, что сотворил Так, написал он пещеру.
Пятое, что сотворил Так, написал он жеод, каменное яйцо.
И в сумерках пещеры яйцо проклюнулось и родились Братья.
Первый Брат пошел на свет и стоял под открытым небом…»
— Он рассказывает «То, что написал Так», — прошептала Шельма Ваймсу. Ваймс лишь пожал плечами, наблюдая за стражами, приведшими Ардента и остальных скальтов.
— Но эта история уже известна? — с разочарованием спросил Ваймс.
— Ее знает каждый дварф, сэр.
— «Это был первый Дварф. Он нашел Законы, что начертал Так, и стал протемневшим…» — переводил Скромняк. Он даже зажмурился, чтобы сосредоточиться, но вдруг широко раскрыл глаза, как громом пораженный.
— Эээ… «И взглянул Так на камень, что пытался ожить, и улыбнулся и написал: „все сущее стремится к жизни“, — говорил дварф, повышая голос, чтобы перекрыть поднимающийся шум. — И за службу, что сослужил ему камень, Так превратил его в первого Тролля и возрадовался жизни, что пришла незваной. Вот что написал Так!» — Он уже кричал, потому что шум и гам заглушали его слова.
