Илья Варшавский - Под ногами Земля (Сборник фантастики)
По-разному сложились судьбы трех приятелей.
Еще только было прорвано кольцо блокады, когда раненый офицер привез одного из друзей моего сына в Ленинград, чтобы помочь ему найти родителей.
Этот офицер мог довезти его только до вокзала. Ему самому необходимо было лежать в госпитале, а не возить детей к их родителям.
И вот тут случилось то, о чем я хочу рассказать.
Голодный мальчик пошел через весь город, под обстрелом, не домой, а в парк, к заветному дуплу.
Трудно представить себе его разочарование, когда он не нашел в дупле альбома.
Полный тревоги, он бросился к нам домой.
В нашей квартире во время блокады размещалась огневая точка, потому что она находилась на переднем крае обороны.
Среди обвалившейся штукатурки, битого стекла, стреляных гильз и пятен крови он нашел на полу тоненькую книжку в синем коленкоровом переплете с дарственной надписью и унес ее с собой, так как это было единственное, что он мог там найти.
Через четыре года, когда мы встретились, он мне ее вручил.!
К тому, что я рассказал, остается добавить, что оба приятеля моего сына стали летчиками и если они (чего теперь только не случается!)
когда-нибудь полетят в космос, то мне приятно будет думать, что, может быть, здесь дело не обошлось без одного старика, который пытался в детстве смотреть на мир глазами взрослого, а в более зрелом возрасте — будить в детях мечту…
И еще мне очень стыдно за первое разочарование, которое я посеял в детской душе.
Бедный Стригайло
А все, однако же, как поразмыслишь, во всем этом, право, есть что-то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, — редко, но бывают.
Н. В. Гоголь. Нос.
Утро началось с привычных звуков. Сначала за стеной раздался бодрый марш, сменившийся приглашением подготовиться к зарядке, затем в коридоре послышались тяжелые шаги и хриплый кашель. Сердито заворчал сливной бачок в уборной. Тонко запела труба в ванной. Из кухни доносилось хлопанье крышки кипящего чайника.
Все это свидетельствовало о том, что старушка Земля сделала еще один оборот вокруг своей оси.
Марий Феоктистович Стригайло — конструктор института «Хипхоппроект»
перевернулся на спину и втянул ноздрями воздух. Волна утренних ароматов жареного лука и подгоревшей каши еще не докатилась до его комнаты.
Значит, можно полежать минут пять с закрытыми глазами.
Итак, сегодня — пятое сентября тысяча девятьсот… вот, черт!
Большая муха уселась на щеку Мария Феоктистовича, чтобы почистить лапки.
Стригайло, скосив рот, сдунул непрошеную гостью. Потревоженная муха, жужжа, начала описывать круги над его головой, присматривая новое место для посадки.
Марий Феоктистович приоткрыл один глаз, прицелился и сделал движение рукой, пытаясь поймать назойливое насекомое.
Здесь автор вынужден прибегнуть к небольшому отступлению.
Дорогой читатель! Если ты не в духе, утомлен или скептически настроен словом, если у тебя нет желания в этот момент покинуть привычную уютную обстановку и отправиться в красочный, но полный опасностей мир фантастики, брось эту книгу. Ты можешь найти забвение от забот трудового дня, просматривая вечернюю газету или услаждая свой слух волшебными звуками, льющимися из радиоприемника. Пусть твою душу волнуют причудливые хитросплетения острых комбинаций у врат «Динамо» на голубом экране телевизора. Листай страницы толстого производственного романа, и перед тобой встанет суровая явь фабрично-заводских будней, где любовь простых людей похожа на борьбу за выполнение плана, а труд поэтичен и нежен, как медовый месяц новобрачных. Наконец, ты можешь просто пригласить приятелей и расчертить пульку, уйдя в таинственное царство прекрасных дам, мужественных королей и дьявольски коварных валетов.
Автор ничуть не обидится, потому что события, о которых он собирается тебе поведать, — попросту досужий вымысел его фантазии, игра воображения, скорее скептического, чем восторженного.
Но если ты, читатель, затаив дыхание, глядишь на окружающие тебя чудеса, если привык в капле воды угадывать тайны более жгучие, чем те, что ждут исследователей далеких планет, если ты твердо убежден, что величайшая загадка Вселенной — это Человек, доверься мне, и мы с тобой станем свидетелями удивительнейших событий, последовавших за пробуждением Мария Феоктистовича Стригайло — конструктора института «Хипхоппроект». Ну как, согласен? Отлично!
Сумею ли я передать изумление Мария Феоктистовича, когда его правая рука, вместо того чтобы выполнить задуманный маневр по пленению мухи, взметнулась к потолку, разбила стеклянный абажур и снова хлопнулась на кровать?
Все это было бы похожим на сон, если бы на полу не валялись осколки абажура, а между пальцами Мария Феоктистовича не выступили бы капельки крови.
Стригайло, откинув одеяло, сел, чтобы внимательно осмотреть остатки абажура, раскачивающегося под потолком, и невольно вскрикнул. Его голова, подобно шарику на резинке, описала полукруг и, пребольно ударившись о потолок, вновь очутилась на плечах своего владельца.
"Что за дьявольщина?"
Марий Феоктистович снова лег, пытаясь привести мысли в порядок.
Собственно говоря, что произошло? Каким-то необъяснимым образом его руки и шея приобрели способность неограниченно удлиняться. Но почему?
Он зажал пальцы левой руки зубами и растянул их на добрых полметра.
Разжав зубы, Стригайло убедился, что пальцы с легким щелканьем вернулись в нормальное состояние. Казалось, что они сделаны из очень мягкой резины.
Помедлив немного, Стригайло выпростал правую ногу из-под одеяла и рывком вытянул ее по направлению к противоположной стене. Босая ступня мягко шлепнулась о цветастые обои и вернулась назад, преодолев расстояние в пять метров.
"Странно", — подумал Стригайло.
Следует сказать, что наш герой, как человек практический, был начисто лишен воображения. Не далее как вчера, беседуя во время обеденного перерыва с сослуживцами, он похвалялся тем, что в жизни не брал в руки галиматьи, которую изволят писать фантасты, потому что предпочитает пойти в кино посмотреть хороший фильм, чем забивать себе голову всякими идиотскими выдумками.
Черт знает что! Надо же, чтобы такая дичь случилась именно с ним!
Да и вообще, что это все может означать?!
Впрочем, потренировавшись некоторое время, Марий Феоктистович убедился, что, не делая резких движений, он все же может управлять своими членами. Ему даже удалось сделать несколько осторожных шагов по комнате. Как будто все было в порядке. Однако, когда он повернул шею, чтобы взглянуть на часы, стоявшие у изголовья кровати, его голова вновь метнулась по комнате, сбив с полки фарфорового слоника.
"Фантасмагория!"
Самым удивительным было то, что при всем этом мир, окружавший Мария Феоктистовича, отнюдь не потерял присущих ему черт объективной реальности.
Об этом свидетельствовали хотя бы стрелки часов, настойчиво напоминающие, что пора отправляться на службу.
Стригайло с превеликой осмотрительностью, избегая резких движений, оделся, расчесал перед зеркалом волосы и, осторожно ступая, вышел на улицу, настолько расстроенный, что даже забыл попить чаю.
На трамвайной остановке толпилось много людей. Большинство из них были постоянные утренние попутчики, давно примелькавшиеся лица, как всегда напряженные и озабоченные перед битвой за посадку.
Все шло как обычно. Уже вихрастый юноша, упершись углом чемоданчика в пах Стригайло и локтем левой руки в грудь девушки со взбитой прической, расширял плацдарм для наступления, уже толстяк с вечно невыспавшейся физиономией, пыхтя, пробирался по чужим ногам, уже были высказаны первые лестные замечания в адрес отцов города, добиравшихся в присутственные места на персональных машинах. Словом, налицо были все признаки того, что через несколько секунд автоматически открывшиеся двери примут в лоно трамвая новую партию бедолаг.
Обеспокоенный утренним происшествием, Марий Феоктистович упустил свое обычное место на стоянке, откуда он уже восемь лет, подобно вратарю, бросающемуся за мячом, прыгал, чтобы ухватиться за спасительный поручень.
Кажется, сегодня, вдобавок ко всем свалившимся на него бедам, еще грозило опоздание на службу со всеми вытекающими из этого чрезвычайного происшествия последствиями.
Так и есть! Теперь нашему герою оставалось только наблюдать, как поток счастливцев бурлил у входа, опровергая представление о непроницаемости, выдуманное чудаковатыми старичками, разъезжавшими всю жизнь в допотопных каретах.
Сделав последнюю отчаянную попытку достичь заветной двери, Стригайло вытянул правую руку и — о чудо! Сначала длинная, как пожарный шланг, рука ухватилась за поручень, а затем, поднявшись над толпой, Марий Феоктистович шагнул через головы прямо в трамвай.
