Андрей Буторин - Наследница престола
— У этой девушки нет джерроноррского имени. Поземному, по-русски, ее зовут Людмила. Людмила Мордвинова. Но это еще не все. Людмила — не наследница престола.
ГЛАВА 55
Если бы мертвый Император встал вдруг с трона и спустился в зал, это бы вряд ли произвело больший эффект на присутствующих. Сказанное Еггенодаррой буквально оглушило их. Что удивительно — все ей сразу поверили.
Еггенодарра не собиралась наслаждаться триумфом. Тем же сухим тоном, без капли эмоций она стала рассказывать столь невероятные вещи, что Аггин невольно ослаблял и ослаблял по ходу хватку на Люськиной шее, а потом и вовсе опустил руки. Звякнул о пол кусок хрусталя — и на это анамадянский Вождь не обратил никакого внимания.
И Люська, раскрыв рот, слушала джерроноррку. Оказавшись свободной, она не только не попыталась убежать, но и на шаг не отодвинулась от Аггина.
Марронодарра внешне оставалась спокойной, хотя в ней явно бушевали непередаваемые чувства и эмоции.
Генка побледнел и сжался, вздрагивая иногда, будто слова матери камнями больно стучали по нему.
Хуже всех воспринимал сообщение Зукконодорр. Он посерел, склонил рыжую с сединой голову, сгорбился, безвольно опустил руки и стал похож на глубокого старика — кем он, собственно, по земным меркам и был.
Рассказ Еггенодарры вкратце сводился к следующему. Давным-давно, не будучи еще даже знакомой с Зукконодорром, она закончила спецшколу и начала работу в службе охраны. Но не Императора, а Императрицы! Мало того, она стала подругой Верронодарры, и та, не имея, кроме мужа, родных и близких, доверяла ей свои женские тайны. А иногда и государственные…
Когда Императрице подошло время рожать, военная обстановка складывалась не в пользу джерронорров. Над Турроном нависла угроза захвата анамадянами. Император не хотел рисковать любимой супругой и отправил ее на окраинную нейтральную планету с примитивно развитым мирным и малочисленным населением. Разумеется, служба охраны Императрицы была при ней, и Еггенодарра, конечно, тоже. Вместе с ними полетела рожать и одна из императорских служанок. Злые языки поговаривали, что дебелая разбитная девица умудрилась соблазнить самого Турронодорра, и будущий ее ребенок — от него. Верронодарра не слушала сплетен: она и так знала, что это правда — муж признался ей в своем случайном грехе.
Первой родила Верронодарра — прелестную золотоволосую куколку! На другой день появилась дочка у служанки. И тут же на планету напали коммиты. Их было так много, что не приходилось и думать о сопротивлении. Налетели они столь стремительно, что никакая помощь уже не могла подоспеть.
Охрана Императрицы самоотверженно защищала здание временного роддома. Храбрые воины — были среди них и женщины — гибли один за другим… А ведь каждый из них был Избранным Джерронорром и, воспользовавшись Силой, легко мог спастись! Это, кстати, и поспешила сделать легкомысленная служанка, бросив новорожденную дочку на произвол судьбы. Впрочем, вернувшись во дворец и все рассказав, она тут же погибла от руки разгневанного Императора.
А Верронодарра воспользоваться Силой не могла. Роды были очень тяжелые, Сила ушла на них…
Еггенодарра по просьбе Императрицы все время оставалась с ней рядом. Казалось бы, чего проще — хватай Верронодарру с ребенком в охапку, призывай Силу, которой у нее было предостаточно, и дуй скорее в безопасное место! Но…
Самым нелепым в этой трагической ситуации было то, что при коронации как Император, так и Императрица получали от того же Неведомого новый дар — иммунитет на использование против них Силы! То есть их по-прежнему можно было убить простым молотком, но никак — с помощью Силы! И помочь с помощью Силы тоже было нельзя…
Еггенодарра очень надеялась, что коммиты Императрицу не тронут, но сама же и понимала, сколь нелепа ее надежда. Ведь неспроста же столько сил бросили они на забытую всеми планетку!
Верронодарра тоже прекрасно все осознавала.
— Еггенодарра, — сказала она, когда вспышки излучателей, подобные близким молниям, все чаще стали озарять помещение, когда грохот взрывов превратился в сплошной громогласный рев, а здание затрясло так, будто его выламывали из земли гигантские руки. — Спасай наследницу! Улетай отсюда!
— А как же ты?!
— Со мной они ничего не сделают… Просто похитят и потребуют у Императора выкуп — какие-нибудь военно-политические уступки. Не станут они меня убивать — не посмеют! А я накоплю Силу и сбегу. Я обязательно вернусь!
Конечно, Императрица не верила в то, что говорит. Но неожиданно все почти так и получилось! Она действительно вернулась — точнее, ее клонированное тело через много лет…
— Нет, я не могу! — прижалась к подруге Еггенодарра. — Я не оставлю тебя!
— Я приказываю тебе! — приподнялась в постели Верронодарра. — Повелеваю, как твоя Императрица: спаси моего ребенка! — И добавила, уже со слезами на глазах: — Поклянись мне… Поклянись своими будущими детьми: если я не вернусь, ты сохранишь мою дочь вдали от Империи — там, где ее не сможет достать огонь этой проклятой войны… Она должна жить, видеть небо, дождь, солнце!
— Клянусь! — прошептала Еггенодарра, и слезы покатились из ее глаз.
— Поклянись, что никому — даже самым близким тебе людям, даже самому Императору — ты не расскажешь правду! Освобождаю тебя от клятвы в двух случаях: если возникнет угроза гибели моей дочери, или если существование Империи джерронорров будет под явной угрозой!
— Я клянусь, — сказала Еггенодарра, глядя в зеленые глаза Императрицы.
— Спрячь наследницу здесь… — Она сняла с шеи рубиновый кулон на золотой цепочке. — Смотри — он открывается и пуст внутри. Я держала тут локон матери — бабушки принцессы… Теперь спрячь сюда мою девочку, запечатай с помощью Силы до того самого дня, пока не будешь уверена, что уже можно…
Еггенодарра приняла дар и осторожно повесила на шею.
— А сейчас принеси мне незаконнорожденную дочь Императора, — велела Императрица.
— Зачем? — ахнула Еггенодарра.
— Коммиты наверняка знают, что я родила. Не найдя принцессу, они не успокоятся. Как-нибудь да узнают, кто был рядом со мной сегодня, и не оставят тебя в покое нигде!
Выполнив последнее поручение Императрицы и подруги, Еггенодарра с тяжелым сердцем смотрела, как в последний раз целует мать свою кровиночку.
— Возьми мое сердце, — бережно протянула Верронодарра крохотное детское тельце. Принимая драгоценную ношу, Еггенодарра плакала навзрыд.
— Ну-ну, успокойся, — улыбнулась Императрица. — Все будет хорошо. Мы победим. Только спаси ее, умоляю! Не медли!
— Да… — всхлипнула Еггенодарра в последний раз и остановила слезы, собрав всю свою волю. — Зажмурься, а лучше отвернись, — сказала она Верронодарре. Затем вытянула перед собой руки с лежащей на них голенькой розовой малышкой и призвала Силу.
Девочка вспыхнула искрящимся светом, закружилась туманным вихрем, заполнившим рубиновую колыбель на груди Еггенодарры. Запечатав кулон так, что ни один смертный, кроме нее самой, не смог бы его открыть, Еггенодарра глянула в последний раз на Императрицу, прикрывшую собой дочку, непутевого мужа, и ярким лучиком исчезла за окном, не замеченная на фоне непрерывных вспышек излучателей…
Еггенодарра, пережив мысленно давние трагические события, замолчала и закрыла глаза. Худенькие пальцы ее сжались в кулаки. В тронном зале надолго повисла тишина. Первым не вытерпел Аггин:
— Так кто же наследница? И где она? Вы хоть выпустили ее из кулона?^
Еггенодарра вздрогнула от скрипучего голоса и вернулась в реальность.
— Что?.. Да, конечно выпустила… — Она достала из-за ворота блузы рубин и, насколько хватало цепочки, вытянула его вперед. Открыла кулон, потрясла. — Видите? Он пуст.
— Хорошо… Но кто она — наследница престола?! — снова повторил вопрос Аггин, заскрежетав так, что полупустой зал откликнулся эхом.
Еггенодарра не успела ответить. Сгорбившийся Зукконодорр поднял вдруг голову и тихо, но так, что услышали все, прошептал:
— Это наша… дочь — Юля. Как ты могла, Ева?! Худенькая джерроноррка снова вздрогнула. Посмотрела на мужа полными слез глазами и сказала:
— Ты догадался? Прости меня, Женя… Я поклялась Императрице!
— А я всегда считал ее своей родной дочерью! У меня и мысли не возникало проверить…
— И что изменилось? Мы растили Юлю с пеленок, воспитывали ее… Разве она не наша дочь? Что из того, что в ней не наша с тобой кровь? Разве только составом этой красной жидкости определяется истинное родство?
Зукконодорр вновь уронил голову и замолчал. Потом вскинулся, расправил плечи, опять становясь самим собой, и сказал, обращаясь только к жене:
— Наверное, ты права. Я и не ожидал, что в тебе столько мужества и силы. Не той Силы, что нам кто-то подарил, а настоящей… Но… как ты сумела обмануть меня? Ведь ты же была беременной по-настоящему?
