Геннадий Прашкевич - Человек из морга
– «Костных и хрящевых образований не обнаружено. Волокнистое вещество на наружных покровах оказалось не шерстью, как поначалу предположил доктор Острич. Скорее всего, эта „шерстистость“ явилась результатом разложения и выщелачивания волокнистого материала. После взятия всех необходимых проб, тело, выброшенное штормом, было сожжено».
– Вот так? – заявил я вне всякой логики. – Не просто амеба, а волосатая! Ты, кажется, прав, Кирк, это не головоногое и не медуза. Хотя… Слыхал, наверное, существовал такой аммонит… – Я с трудом выговорил: – Пахидискус! Если развернуть его раковину, можно влезть, как по лестнице, на четвертый этаж… Чего там только не увидишь, а, Кирк?
– Заткнись! – прохрипел Отис. Похоже, никто так сильно еще не обижал его. – «Памятку» составлял не я. Ее составляли Острич и Хара. Эти недоумки свое получили. Можешь навестить их на кладбище.
Он зря это сказал.
Одинокий человечек в голубой рубашке вдруг встал и важно приблизился к нашему столику. Он был полон важности, его распирало от важности. В маленьких руках он держал развернутую газету.
– Джек, – спросил он важно, обращаясь к Берримену. – Я могу доверять твоему приятелю?
– Какому? – обеспокоенно спросил Джек.
– Этому, – человечек важно кивнул в мою сторону.
– Этому? Как себе.
– Вот и отлично.
Человечек важно перевел взгляд на задыхающегося от гнева Отиса:
– В каком году, по гороскопу, ты появился на свет, Кирк?
– В год крысы, – затравленно прохрипел Отис.
– Оно и видно! – важно хохотнул человечек в голубой, расстегнутой до пояса рубашке и со страшной силой опустил развернутую газету на голову криптобиолога.
Газета лопнула.
Перед нами предстала круглая, как кокосовый орех, и такая же неопрятная, хотя и коротко постриженная, голова Отиса.
Он задыхался от ярости. Он пытался вскочить. Но тяжелые руки Нестора уже лежали на его плечах.
– Ты всем надоел, Кирк, – надорванным голосом заявил лысый бармен! – Сейчас я выброшу тебя на улицу.
Он перевел свои мутноватые глаза на Джека, на человечка в голубой рубашке, на меня, на кивающих издали китайцев. В этих мутноватых глазах сквозила грусть. По икре морского монаха, по морской прохладе, по красивой, куда-то канувшей жизни, которой теперь уже никогда не будет. Он даже вздохнул. А потом спросил:
– Я буду прав, ребята?
Кажется, я первый крикнул:
– Прав!
Глава четвертая
– Кирк не должен был появляться в «Цо-цо». – Раздраженно отставив кофейную чашку, Джек подошел к распахнутому окну и включил приемник, поставленный на подоконник. – Я ждал Кирка в пять. Мы договорились встретиться в пять, а сейчас уже седьмой час. И утром он не должен был ко мне заходить. Он вечно все путает, черт побери. Он не понимает, что делает.
– А в «Цо-цо»? Ты же мог изменить планы, увидев его в «Цо-цо».
– Не мог. Кирк должен мне передать кое-какие бумажки, но получить их он мог только после трех. Утром у Кирка не было этих бумажек.
Он прислушался. Диктор давал сводку погоды.
Ничего нового – жара. Зато я явственно услышал пробивающийся из эфира электрический звон. Ну да, я слышал такое в дороге, когда ехал в Бастли. Я еще подумал тогда: стакан электронов пролили.
– Почему этот человечек напал на Кирка? – спросил я, глотая таблетку пурина. Лучшее очищающее для мозгов. После зелья, которым нас угощал Нестор, я только в нем и нуждался.
– А почему на Кирка напал ты?
– Он мне не понравился.
– Вот и ответ, – Джек отключил приемник. – Иногда Отис делает обзоры для местной газеты. Некоторых людей его стиль раздражает. Даже сейчас.
– А раньше я нападал на Отиса?
– Постоянно, – Джек рассмеялся, его озабоченность на мгновение растаяла. – Психологически ты сыграл верно, интуиция тебя не обманула. Я сам был готов поверить, что ты Хуттон. – Джек поднял трубку тихонько зазвонившего телефона? – Да, Грэм… Да, я уже слышал… Не думаю, что это маньяк… В любом случае, шериф разберется, это же его дело…
Он повесил трубку:
– Один знакомый… Город кипит… Осквернители могил, это, знаешь, никогда не приветствовалось… А эти очень уж наглые…
Что-то в его голосе меня насторожило.
– Джек… Это как-то связано с нашим делом?
Он усмехнулся:
– Ты любопытен, как Мелани.
И сухо посмотрел на меня.
– Разве не интересно, что происходит с органикой, убитой аденитом? А какое время возбудитель остается активным в неблагоприятных для него условиях? А почему, черт побери, трупы людей, погибших от аденита, так долго не разлагаются? Я тоже любопытен, Эл.
Я промолчал.
– Кирк ненадежен, – Берримен закурил, – но я не могу отказаться от его услуг. К нему в городе привыкли, он давно примелькался, он незаметен. Он может совершать любые глупости, это никого не настораживает. Ведь он – Кирк Отис, а от Кирка Отиса всего можно ждать. Он может получать информацию там, где мы никогда ее не получим.
– Надеюсь, он не принесет сюда уши старого Купера?
Джек рассмеялся, но достаточно озабоченно:
– Он должен принести бумажку с данными химических анализов.
– Сюда? К нам?
– Конечно.
– Но, Джек… Совсем недавно его выбросили из бара и мы, в некотором смысле, спровоцировали это. По крайней мере, мы ему ничем не помогли. Далее после этого он придет сюда?
– Конечно. У него характер такой. Ему некуда больше идти, его все не любят. А случившееся в баре нам на руку, ребята Мелани уже все знают. Мелани еще раз убедится, что нас ничто с Кирком не связывает, кроме выпивки.
– Может, Мелани так и решит, – возразил я, – но Отис…
– Ему некуда деться. Он может принести эту бумажку только мне.
– А если он принесет ее Мелани?
– Она ему все оставшиеся пальцы искалечит. Он это знает. Кроме того, Мелани отняла у него славу, Кирк этого никогда не простит. Мелани – враг Отиса.
– Он как-то связывает с тобой планы на будущее?
Джек неопределенно пожал плечами.
– Рано или поздно, Джек, игра кончится. Как ты тогда будешь избавляться от Кирка?
Таблетка пурина, наконец, подействовала, голова прояснилась.
– Когда придет время, я подумаю об этом. Не надо Кирка недооценивать. У него так много крыльев, что многие всерьез считают, он неспособен летать. Но я – то знаю. Я всегда предпочитал думать, а не чувствовать, Эл. Это надежнее. Придет время…
Он не закончил. Ему помешал телефон. Он поднял трубку.
Наверное, его связали со службой долговременных прогнозов, я слышал только это – температура, давление, влажность. Джека интересовало все – ветер, его сила, его направление, высота прилива, высота волны, динамика температур воды и воздуха. А сообщение о зарождающемся над океаном циклоне его здорово обеспокоило. Он даже оглянулся на меня. Он дважды повторил название, уже присвоенное циклону – Мелани. Случайность, конечно, но вполне подходящее имя для циклона, я понимал Джека. Циклон Мелани может зацепить краем остров? Когда это может случиться?..
Выслушав ответ, Джек повесил трубку и уставился на картину.
Бездарная работа, я был согласен с Джеком. Кораблики разметало, но было видно – их все равно всосет в смерч, как в трубу пылесоса.
– Нас тоже может всосать, – ответил на мой вопрос Джек. – Уже через сутки циклон может подойти к острову.
Я потянулся к бутылке, но Джек остановил меня:
– Хватит, Эл. Тебе сегодня работать. Ты обязан быть в форме.
Я кивнул.
Но меня многое интересовало.
– Джек, почему ты все-таки выбрал Отиса? Разве не проще было завязать контакты с сотрудниками лаборатории Гардера? Их, конечно, не пошлешь разрывать могилу, зато в лаборатории хранятся пробы, взятые в тот День, когда на берег выбросило труп глоубстера. Разве не проще было купить готовые химанализы? Или украсть…
– Может быть, и проще, Эл, но я никому там не верю. Сотрудники лаборатории Гардера привыкли к умолчаниям, они слишком долгое время работали в секретном режиме, секретность в их крови. В силу многих обстоятельств я не могу им верить, лаборатория ведь всегда работала на военный флот. Это означает, что мне пришлось бы перепроверять каждый анализ, к тому же я имел бы сейчас дело не с наивными ребятами Мелани, а с профессионалами из морской контрразведки. С Кирком спокойней.
Он вдруг поднялся:
– Идем. Пока Кирка нет, покажу тебе смотровую площадку. Это была моя идея, пару лет назад я высказал ее мадам Дегри. Мадам Дегри понимала силу рекламы, во всех проспектах, где упоминался пансионат «Дейнти», упоминалась и его роскошная смотровая площадка.
Из нижнего коридора на нас дохнуло чем-то резким и острым – сгущенный вариант смеси ацетона и нашатырного спирта. Это санитары наследили, хмыкнул Джек. Толкни ту дверь, за ней винтовая лестница. Я не преувеличиваю, Эл, пансионат «Дейнти» относился к числу популярных пансионатов. Кажется, много ли, подзорная труба на специальной площадке? Но туристы всегда любили что-то такое необычное. За небольшую плату можно было следить за ночным проливом. Говорят, некоторым везло, некоторые видели в ночи распластанные на воде щупальца глоубстера.
