Кэтрин Коути - Bücher, Bücher!
— Ты меня что, Альфред? — тихо переспросил Герберт, глядя на растрепанного юношу во все глаза. Неужели получилось?!
— Я вас вызываю! — выдохнул юноша.
— Куда вызываешь?
— Ну… на дуэль. — пробормотал Альфред и на всякий случай скрестил пальцы, а то мало ли как у нелюдей с кодексом чести. Того и гляди, перегрызут горло, прежде чем успеешь промолвить «К барьеру!»
— На дуэль? Меня на дуэль?!
Герберт подумал, что если сравнить сегодняшнюю ночь с достославным пирогом фроляйн Сары, то эта новость была сахарной пудрой. Так сказать, завершающим штрихом. Теперь все было по-настоящему плохо. С другой стороны, виконт не мог сдержать удивления, потому что смертные на дуэль его еще не вызвали, ведь попытки отрубить тебе голову во сне вряд ли считаются честным поединком. А уж старина Альфред меньше всех походил на бретера.
— Ну-ну, и кто же у нас такой смелый? — сузив глаза, насмешливо протянул виконт.
— Я, вообще-то… то-есть… просто вы… вы отняли мою Сару! Вы усыпили мою бдительность, а сами! О, теперь-то я знаю, что в ванной вы гонялись за мной, чтобы усыпить мою бдительность. Послать меня по ложному следу, да? И все эти ваши затеи… особенно та, что с вышивкой!
Согласно совету номер 44, «Объект вашей страсти придет в восторг — в бурный, бурный восторг!!! — если вы порадуете его набором ярких ниток в совокупности с очаровательной картинкой для вышивания!! Картинка может изображать, например, нимф резвящихся у воды, или что-нибудь столь же прелестное!!» Хотя этот совет и вызывал у Герберта определенные опасения — например, что Альфред проткнет себе глаз иголкой или пришьет большой палец к брюкам — он все же подарил ему нитки очень традиционных цветов, сиречь черного и багрового, а так же вырезал премилую картинку из инструкции к допросам с пристрастием. На ней тоже присутствовали и обнаженные женские фигуры, и вода. В очень интересных сочетаниях.
Герберт тряхнул локонами, чтобы прикрыть уши, внезапно потеплевшие.
— Вы хотели, чтобы я сидел за пяльцами, — Альфред продолжил обличительную тираду, — в то время как вы сами заигрываете с Сарой за моей спиной! Бедняжка, она ведь совсем не искушена жизнью, отец все время держал ее взаперти!
Виконт не мог не отметить, что за это человечество должно облобызать Шагалу сапоги.
— Неудивительно, что она поддалась на ваши чары, лишь прикоснувшись ко всей этой роскоши, — Альфред помахал рукой в сторону паутины, которая плавно, словно водоросли, колыхалась на сквозняке.
— Но ты ошибаешься! — простонал горемычный жених — На самом деле, Сара нужна мне, как зонт от солнца! Я люблю лишь…
— Не верю! Вы вновь хотите меня запутать, но на этот раз я буду умней. Я все-все сделаю, чтобы вернуть ее! Преодолею все мои страхи! Если потребуется умереть, я умру!
— Очень радостно видеть твой энтузиазм по этому поводу. Ну и как же мы будем выяснять отношения, скажи на милость? Фехтовать осиновыми кольями стоя на чесночной грядке в полдень в воскресенье? Попытаемся переплыть Дунай против течения?
— Нет! Мы пойдем на поле перед замком…
— …И будем снег есть? У кого горло раньше заболит?
— …и будем там стреляться.
— Ага, — Герберт вздохнул. — Альфред, я, конечно, ни на что не намекаю, но вообще-то я вампир, а значит…
Юноша поглядел на него недоуменно. Еще не разу ему не приходилось посылать картель, так что он не имел ни малейшего понятия, как оппонент должен реагировать. Но было очевидно, что перспектива грядущего поединка виконта не радовала.
— Но вы же… вы же не б-боитесь?
— Очень боюсь. Боюсь, что ты себе ногу прострелишь, — фыркнул вампир и демонстративно отвернулся.
Достаточно было бы одного взгляда. Просто обозреть Альфреда с головы до ног, отмечая и засаленные рукава сюртука, из которых торчали худые запястья, и брюки, заштопанные очень аккуратно — слишком аккуратно, так штопают лишь, те кто не рассчитывает вскорости обзавестись новой парой — и сапоги, которые взывали о каше. Вычислить приблизительную стоимость его платья, а потом, пожав плечами, прервать расчеты, чтобы не возиться с грошами. Ему не пришлось бы даже рта открыть. Одного взгляда хватило бы с лихвой. Наверняка у Альфреда обширный опыт в распознавании таких взглядов.
Избежать поединка можно без особого труда. Ведь дуэль основана на равенстве. И противники, и секунданты должны принадлежать к одному сословию. Трудно представить, чтобы крестьянин и помещик отсчитали положенное количество шагов, после чего наставили друг на друга пистолеты. Нет, невозможно. С одной стороны любимым оружием всегда будут вилы, с другой — хлыст. И вместо дуэли получится потасовка. Потому что дуэль — это забава благородных, игра для равных. Герберт подумал, что между ним и Альфредом равенство отсутствует напрочь, какой критерий не бери за основу — положение, возраст… экзистенциальный статус.
Подумав еще, виконт пришел к выводу, что все это не имеет для него никакого значения.
— Что ж, Альфред, если это тебя позабавит. — сказал Герберт, само милосердие. — Стреляемся завтра, перед Балом. Но имей в виду — если мы будем опаздывать, ты поможешь мне с завивкой!
Юноша кивнул, но не ушел, а продолжил топтаться на месте, с мольбой глядя на графского сына.
— Да, Альфред?
— Виконт, вы не могли бы мне перчатку вернуть? — потупился бесстрашный убийца вампиров. — Здесь очень холодно, а меня другой пары нет.
* * *Считается, что все свободное время вампиры размышляют о крови.
На самом деле, это далеко не так. Например, некоторые вурдалаки думают, «И как же это меня угораздило зацепится плащом за ставень? Интересно, сколько часов до рассвета?» Или «Бесспорно, эта особа является девственницей — одного взгляда на нее хватит, чтобы развеять все сомнения. Но я рассчитывал, что она будет лет на 40 моложе.» Юные упыри, в первый раз превратившиеся в летучую мышь — то есть те, кто уже ослеп, но еще не освоил эхолокацию — думают лишь о том, как бы не столкнуться с деревом. Их когнитивный процесс выглядит приблизительно так — «Ой!.. Бац…Айяяяй!.. БацБац… Да что за…?! Неееееет! Только не в терновый куст!…. ну вот, опять.»
Находятся среди немертвого племени и такие личности, которые вообще стараются ограничить употребление крови. Ведь из-за нее благородный, бледно-зеленый цвет лица меняется на плебейский румянец! И вообще она портит фигуру. Кроме того, неизвестно какие красители и добавки в ней намешаны. Вся эта индустриальная революция, с фабричным дымом и загрязнением рек, негативно сказывается на качестве гемоглобина. Не найдешь уже такой крови как, скажем, в благословенном 1616 м…
Погруженный в теплую воду, виконт фон Кролок тоже не думал про кровь. На повестке дня стояли вопросы понасущнее, а именно — как избавится от Сары, влюбить в себя Альфреда, сохранить отношения с отцом, а так же что надеть на бал, если в шкафу шаром покати. Увы, ответы обходили его белокурую голову за версту.
Дверь заскрипела, а Герберт, не дожидаясь посетителей, с головой нырнул в ванну. Вампиры чуют страх, легко определяя, где именно скрывается жертва, а вот за смертными таких способностей пока что не замечали. Но кто его знает, чем именно занималась Сара, день-деньской просиживая в комнате под замкОм. Вдруг она разрабатывала телепатические навыки?
Вампир может просидеть под водой сколько угодно, но любопытство берет свое. Осторожно высунувшись, Герберт посмотрел на вошедшего.
— А, это ты, Куколь. А то уж я было подумал…
— Не волнуйтесь, сударь, фроляйн Сара занята. Они с Магдой свадебный саван шьют.
— Эта новость приносит мне невероятное облегчение, — поджал губы Герберт. — Ты слышал наш разговор с отцом?
— До последнего слова, сударь.
— И про медовый месяц?
— Да, сударь.
— Ну как отец может быть таким эгоистом!
— Он вампир, это часть сделки.
Герберт тряхнул мокрой головой. На него накатила тоска, какую чувствует жених на пороге церкви, когда отец невесты щелкает затвором карабина, будущая теща легонько щекочет ему спину кухонным ножом, а сама невеста агукается со своим семимесячным животом. Конечно, ситуация у юного фон Кролока была не настолько запущенной, но все равно, свет в конце туннеля медленно угасал. Вода в ванне была теплой и приятной, в самый раз чтобы вскрыть себе вены а-ля древние римляне. Сама нежизнь утратила смысл! Лучший друг — по крайней мере, в одностороннем порядке — вызвал его на дуэль из-за никчемной девице, которую виконту навязал отец, явно начитавшийся книжки мистера По про дом Ашеров. Словно угадывая его мысли, Куколь спросил:
— А вы не думали что можно, к примеру, прервать помолвку?
— Да ты в своем уме?! — воскликнул Герберт, расплескивая воду. — Джентльмен не может прервать помолвку, иначе он станет бельмом на глазу благородного сословия! В любой книге по этикету так написано. Это прерогатива дамы…
