Иван Кошкин - Курс лекций о нормальных танках
Среди Забайкальских и Амурских танкистов существовал праздник Трех Танкистов. Для празднования выбиралось утро, когда на траву ложится густая роса и полегают туманы широки. Вдоль реки выставляются деревянные кегли с нарисованными изображениями самураев. Задача танкистов промчаться, ветер поднимая, и сдуть все кегли в Амур, после чего встать на его высоких берегах. В 70-е годы на кеглях вместо самураев изображали вражью стаю, лохматую и страшную.
У танкистов Сибири и Урала существовал обычай под Новый Год ехать охотиться на мамонта. Зоологи до сих пор спорят, можно ли считать это свидетельством того, что часть мамонтов пережила ледниковый период. В ночь зимнего солнцестояния танкисты выезжали в лесотундру, выпив, предварительно, по литру спирта (поэтическое преувеличение, свойственное героическим сказаниям) выключали приборы ночного видения и начинали стрелять в разные направления, сопровождая стрельбу криком: «Эй, смотри, вон побежал!», «По балочке, по балочке уходит!», «Вон, вон, мохнатые!». После того, как все расстреливали боекомплект, старший по охоте объявлял, что мамонт ушел на север, на зимние пастбища, после чего все возвращались в казарму, где командир объявлял всем «три наряда вне очереди», то есть выдавал всем три новых комплекта обмундирования.
Танкисты Чукотки каждую весну выезжали на ПТ-76* (* особый подвид танка - танк плавающий. Танк плавал кролем и брассом, а иногда нырял для того, чтобы подкрасться к противнику под водой) помогать местным жителям охотиться на моржа. Сперва охотились с помощью штатного вооружения, но потом моржи сказали, что это нечестно, после чего с танков сняли башни и охотились только с гарпуном. По окончании охоты устраивали большой праздник - танкисты и местные жители перепрыгивали через нарты и танки, устраивали гонки собачьих упряжек (танкисты неизменно проигрывали - собачки, как правило, с трудом могли сдвинуть с места танк).
У русских танкистов был распространен обычай «Козлодрание» - командир части строил своих танкистов, зачитывал список упущений, допущенных его подчиненными, объявлял ответственных за это, так называемых козлов, после чего начинал жестоко драть их, чем придется под руку. Первым командиром, применившим этот способ воздействия был некто Сидоров, отсюда у танкистов пошло выражение: «Драть как сидорову козу». интересно, что у танкистов Средней Азии этот термин имеет совсем другое значение.
В заключение, хотим привести печальную и грозную легенду степных танкистов о самой жестокой битве, в которой когда-либо участвовали советские танкисты:
Давно это было. Пришли с Запада Дети Тигра - много зла нашим танкистам делали. Саталын-хан собрал большое войско - пошел навстречу. Вел свой тумен Ротмастыр-батыр. Много было Детей Тигра - от их танков степь не видно было, пыль до неба поднялась, солнца не видно стало. Сказал Ротмастыр-батыр: «Большая будет битва. Хочу я знать, сколько у меня войска. Пусть все танкисты снимут бревна со своих танков и сложат их в кучу» И сняли танкисты бревна. Большая получилась куча - на вершину посмотришь, шапка сваливается. Много дней сражался Салатын-хан с Детьми Тигра, победил, на запад загнал. Пошли танкисты назад. И сказал Ротмастыр-хан: «Хочу я знать, сколько танкистов у меня погибло. пусть каждый заберет обратно свое бревно.» Забрали все танкисты свои бревна. А куча осталась. Поменьше, шапка не падает, но все равно большая. Заплакала тут батыр: «Не думал я, что столько танкистов потерял в битве» И велел сложить на память из этих бревен большой дом в белом городе Москва. Сложили. До сих пор там стоит, только какой-то шакал там мужиков голых на конях понаставил, да столб большой в землю воткнул. Зачем воткнул - не знаем. Шакал - он и есть шакал.
Танк «Черчилль»
Конец 1940 года Великобритания встречала в обстановке экономической блокады и внутриполитических междоусобиц. Партия лейбористов была озабочена лишь тем, как вытолкать премьер-министра сэра Уинстона Спенсера Черчилля из кресла председателя палаты лордов, после чего воцариться на месте правящей в настоящий момент партии консерваторов. Обстановка вокруг Британских островов к тому времени более ли менее стабилизировалась - немцы орали «Хайль Гитлер» где-то за Ламаншем. Королевские ВВС и Люфтваффе благополучно занимались взаимоистреблением. С Германским вторжением на острова было весьма проблематично, а северная Африка была завалена макаронами по щиколотку и Роммель еще только готовился завести в Киренаику сосиски, пиво и Африканский корпус. Правда, командующему Германским подводным флотом адмиралу Деницу удалось-таки подговорить своих подчиненных устроить Англичанам неограниченную подводную войну, и теперь они с чисто германской педантичностью отправляли на дно все, что плыло в сторону Британских островов. Но это были всего лишь досадные издержки. Одним словом - война шла как-то параллельно и можно было целиком переключиться на изничтожение политических противников. Однако оттеснить конкурентов от государственной кормушки было делом тяжелым и малоперспективным. Популярность сэра Уинстона, который и без того был личностью незаурядной, выросла за время войны как пенициллин на старой хлебной корке. Для начала он ухитрился организовать эвакуацию Английского экспедиционного корпуса из Дюнкерка, чем обеспечил себе и своей партии огромное число избирателей из числа спасенных Томми. Поскольку кораблей для эвакуации хронически не хватало, хитроумный премьер приказал командующему корпусом лорду Горту, использовать в качестве подручных плавсредств половинки от деревянных ворот и входные двери. Этим он прихлопнул в зародыше готовящуюся операцию «Морской лев», так как немецкий генеральный штаб готовился вторгаться в Великобританию на тех же самых половинках от ворот. С десантными катерами у немцев было напряженно. Вступив в Дюнкерк, немцы обнаружили, что будущие десантные средства банально кончились, а на шее у Вермахта повисло огромное количество военнопленных, на которых ворот не хватило. Теперь их требовалось бдительно охранять, чтобы чего доброго не начали толпами сбегать в партизаны. Вторжение безнадежно зависло, а рейтинг ненавистного лейбористам премьера естественно вырос. Теперь Британия, раздуваясь от гордости и патриотизма, вызывающе показывала из-за Ла-Манша гигантский кукиш в сторону оккупированного Французского берега.
Сэр Уинстон, тем временем не тратя лишних слов и драгоценного военного времени, направил Сталину секретное послание с предложением отвесить тевтонскому псу здоровенного пинка по месту, откуда у любой собаки начинается хвост. То есть поступить так, как следует поступить с любой шавкой, посмевшей тявкать из подворотни на Британского льва. С целью создания доверительных отношений, премьер ласково называл своего кремлевского коллегу «Дядюшка Джо», а для полной подмазки искрошил в конверт с дипломатической почтой одну из гаванских сигар, с предложением отпробовать британского самосада, якобы лично взращенного на дворе своего загородного особняка. Сталин, получив послание, на предложение поддался. После первой же затяжки глаза Верховного вылезли куда-то на теменную область, а усы встали под углом строго сорок пять градусов к ужасу собравшегося на обсуждение политбюро. Однако воздух мало помалу все-таки начал попадать куда следует, и облик Вождя сделался более-менее привычным. Верховный немедленно преисполнился жаждой мести за подлую провокацию, с запозданием вспоминая, что сэр Уинстон всегда был ярым и последовательным врагом коммунизма. В качестве аванса Дядюшка Джо приказал Берии отправить в Англию ящик коньяка, предварительно наполнив бутылки авиационным бензином, а Молотову заготовить ответное послание с проектом договора о взаимовыгодном сотрудничестве.
Зловредно хихикая и потирая руки в предвкушении удовольствия, Лаврентий Павлович самолично исполнил приказание Верховного, лишь на минутку задумавшись, а не залить ли вместо бензина в бутылки солярку, ибо тратить высокооктановый продукт на зажравшихся буржуев было по-человечески жалко. Однако хитроумные капиталисты могли ненароком догадаться о наличии у русских танков с дизельными движками, что наверняка не понравилось бы Верховному с его любовью к кавказским шуткам и сюрпризам. Берия решил не связываться. После предварительной подготовки Вождь всех народов задумался. Как ни крути, а чтобы добраться до обидчика, нужно было прошагать пол-Европы, где немцы в настоящий момент занимались благоустройством на национал-социалистический манер. Следовательно - тевтонского пса следовало все-таки пнуть. Желательно так, чтобы летел без остановки до самых Пиренеев. А там, при удачном стечении обстоятельств, мог насмерть пришибить старика Каудильо, брякнувшись ему на голову. Отчего мировому коммунизму получилась бы сплошная польза. Сталин созвал генеральный штаб и приказал готовиться. Тем временем Черчилль, получив ответ из далекой Москвы, на радостях тяпнул рюмочку полученного на халяву коньяка. Не распробовал. Налил вторую. Опять не распробовал. На третьей рюмке сэр Уинстон с радостью осознал, что коньяк ему начинает нравиться. Воодушевившись, премьер, приказал собрать все сбитые немцами британские самолеты, с трудом дотянувшие до родимых берегов и теперь в изобилии валявшиеся по фермерским полям, что развитию сельского хозяйства не способствовало. На случай начала военных действий на Востоке весь этот дюралелом погрузили на транспорта для отправки в Россию в качестве гуманитарной помощи. Это сразу позволило консерваторам скостить себе налоги за счет благотворительности. Фермеры, чьи поля очистились за государственный счет, тоже были готовы заорать «Хайль Черчилль». Справедливо считая, что это емкое немецкое слово как нельзя лучше отражает испытываемый по этому поводу энтузиазм. Однако патриотизм все-таки перевешивал. Само самой, на таком политическом фоне, шансы лейбористов вылезти в верха были практически нулевые. Следовало любыми средствами опустить премьеру рейтинг.
