Аноним Эйта - Васка да Ковь (СИ)
Конечно, мальчишка лет десяти на вид не мог быть сэром. Но Васка искренне надеялся, что такое обращение ему польстит и тут не развернется магическая битва.
Кирочка всхлипнула:
— Живо-о-ой!
Етель глубоко вздохнул, успокаиваясь. Вода вокруг его камня перестала бурлить. Теперь он смотрел на Васку.
— Так понимаю, самый разумный в вашей паре — ты?
— Я, — кивнул Васка.
— Эй! — обиженно перебила Ковь и получила второй щелбан.
— Значит, и говорить я буду с тобой… Договор заключен с магичкой, меня это тревожит. Я бы хотел и твой отпечаток.
Васка пожал плечами. Для мальчишки Етель вел себя слишком серьезно, слишком холодно. И выражался он не как ребенок. Почему-то Васке не хотелось связываться с ним какими либо договорными обязательствами, что-то подсказывало, что это может быть опасно. Да и Ковь больно ущипнула за локоть.
— К сожалению, знаниями о вашем племени обладает только Ковь. У меня нет… полномочий. Но я даю вам слово.
— Слово? — мальчишка делано удивился, — Я не могу просто так поверить тебе на слово, рыжий.
— Придется. — Васка пожал плечами, — а рыжий я по оплошности магички. Как видишь, связав ее, ты связал и меня.
— Кира, они любовники?
Ковь быстро-быстро закивала. Васка задержал дыхание, понимая, что вряд ли Кирочка соврет.
— Да, — просто сказала Кирочка. — Я за них ручаюсь.
Васка выдохнул. Кирочка пожала плечами, мол, я тебе доверяю. Скажи спасибо.
— Я не буду добавлять свой отпечаток, — жестко сказал Васка, — если вы не готовы воспользоваться нашими услугами, то можете искать других идиотов, которые за вшивый амулет призыва каких-то там сестер…
— Речных, — подсказала Ковь у Васки из-за плеча.
— Речных, — повторил Васка, — Так вот, которые за какой-то там несчастный амулетишко найдут и приведут вам убийцу из замка!
Кирочка рассмеялась.
— Брат, я хочу им верить. Пожалуйста. Не превращай все в одну сплошную формальность! Мила за ними там присмотрит. И они принесли нам благую весть…
— Да вы че, сами догадаться не могли? — ляпнула Ковь все еще у Васки из-за спины.
Кирочка спрятала лицо в ладонях, задрожала плечиками. Етель соскользнул с камня и направился к Васке. Сначала по воде, а потом по берегу — трава под его ногами не приминалась. Когда расстояние между ними сократилось до локтя, Етель внимательно посмотрел Васке в глаза — снизу вверх.
— Я прошу.
— Обещаю.
Васка плюнул на ладонь и протянул ее мальчишке. Тот без колебаний ее пожал.
После долгих примерок и походов по магазинам, после целого часа Васкиного кропения над гостевым письмом, после того как большая часть заработанного жемчуга куда-то улетучилось, у Кови появилось платье, у Васки — алая рубашка и бархатные штаны, и была нанята роскошная карета, напарники с шиком подкатили к баронскому замку.
Здесь Васка прекращал быть ведомым (хотя был ли он им хоть когда-нибудь?) и выходил на первый план. Это был совсем другой, непривычный Кови мир. Мир не нечисти и нежити, а большей частью нелюди, про который Васка знал гораздо больше, чем Ковь.
Ковь до сих пор не могла поверить, что Васка вырос в таком же замке — и при этом остался человеком.
— Главное — молчи! Молчи, пока я тебя не представлю, потом по знаку… — шепнул последнее напутствие Васка, и тут лакей открыл дверцу.
Преображение в сэра Васкилероха произошло мгновенно. Никогда еще Ковь не видела у своего невольного рыцаря столько отстраненной холодности во взгляде. Он облил презрением и лакея, который помог ему выбраться из кареты, будто сильный и здоровый парень не мог сделать этого сам, и стражника у ворот… Кови на секунду показалось, что она попала в какой-то кошмар.
Конечно, Ковь знала, что Васка голубых кровей. Однако мало ли их было таких, выгнанных из родных гнезд младших сыновей захудалых родов? Как грязи. Как правило, они шатались по дорогам и наемничали за бесценок. Самые удачливые не спивались, не складывали головы за родную страну и к старости обзаводились домиком и женой — иногда из таких же, как они младших дочерей-бесприданниц, но чаще из простонародья. Через несколько поколений от знатности ничего не оставалось — разве что домишко, чуть покрепче, чем у односельчан.
Васка никогда не вел себя как аристократ из историй, которые так любила рассказывать мать, он был почти своим. После того, как Ковь перекрасила его в рыжий, она вообще иногда стала забывать об его происхождении.
В каких-то вещах он был поразительно наивен, и Кови нравилось его дразнить, иногда ее раздражало, что он чего-то не знает, слишком доверчив… Теперь он знал, что делать и это его новое лицо Ковь пугало.
Васкилерох подал ей руку, помогая выбраться из кареты, и, поддерживая под локоток, повел к воротам вслед за почтительно указывающим дорогу лакеем. Тот помахивал по дороге метелочкой, чтобы гости не запачкали ног. То, что львиная доля дорожной пыли оседает у Кови на расшитом подоле нового платья, видимо, в расчет не принималось.
Замок возвысился над Ковью зловещей черной громадой. Холодной, неживой. Она бы не удивилась, если бы архитектором оказался какой-нибудь купивший людство иноземный упырь, по ихнему — вампир. Выхолощенность линий, крайне острые на вид углы, при этом Ковь могла побиться об заклад, что если измерить любой угол — получится ровно девяносто градусов, не больше и не меньше, тютелька в тютельку. Ни единой завитушки в отделке узких бойниц, служивших замку окнами, стены — черные полированные камни, совершенно гладкие на вид.
На этой земле никогда не воевали: слишком далеко от Столицы, от границы с куксами еще дальше, нечисти больше чем людей, глухие леса. Просто не было смысла воевать. Но этот замок прямо таки похвалялся своей воинственностью. Как рвется в армию заигравшийся в солдатики мальчишка, замышляя сбежать из-под строгого родительского надзора, уверенный в своей силе и взрослости. Только здесь материнским подзатыльником послужила молния, расколовшая замок на две неестественно равные части.
Как по линейке.
«В этом замке должно быть очень холодно зимой», — подумала Ковь и поежилась.
Она ошиблась. Очень холодно в замке было летом, не смотря на летнюю жару, царившую на улице. Что тут творилось зимой, Ковь боялась даже предполагать.
Их препроводили в обеденный зал со всей возможной почтительностью. То ли Васка превзошел сам себя в составлении гостевого письма, то ли здесь просто очень давно не было гостей, но приняли сэра Диерлиха с невестой по высшему разряду. (После долгих препирательств Ковь все же согласилась, что на сестру Васки не похожа ни в профиль, ни в анфас, и согласилась числиться невестой).
Хозяевами замка и вправду оказались близнецы. Причем близнецы классические, прямо до анекдотичности: похожие как две капли воды и показавшиеся Кови поначалу каким-то диковинным существом о двух головах, аристократически чернобородым, хищнолицым, уверенным в своей силе, наглым. Один из них начинал фразу, другой подхватывал, и казалось, это эхо перекликается само с собой.
— Здравствуйте…
— …Дорогие гости…
— …Каким ветром…
— …Вас занесло в наши края?
Васкилерох разливался соловьем. Мол, по поручению старшего брата искал он себе невесту, здоровую, (тут Ковь согласно кивнула, вспомнив, который по счету сын их владетеля прожил хотя бы месяц) не очень состоятельную (тут кивнули уже близнецы, соглашаясь, что от облагодетельствованной церковной мыши гораздо меньше проблем, чем от богатой и уверенной в себе бабы с целым выводком влиятельной родни за плечами) и по любви.
Тут впервые шевельнулась высокая, прямая как палка брюнетка с чертами лица настолько правильными, что те складывались в нечто крайне некрасивое. Она напомнила Кови замок: такая же аккуратная и какая-то чересчур остроугольная. Слишком длинный на вид нос, локти, подбородок… Мымра мымрой. Так как она сидела справа от правого брата, Ковь закономерно рассудила, что это его жена и есть.
Жена быстро-быстро затрясла головой и вклинилась в Васкин рассказ как хищная щука в стайку мелкой рыбешки:
— Ваша невеста совершенно очаровательна! Простолица, молчалива… чернь любит ее, наверняка любит, не так ли? И матушку любила…
«Вот ведь стерва!» — восхищенно подумала Ковь. — «Это же надо, так обласкать по матушке! Она б еще прямее намекнула…»
Васка пнул ее под столом ногой. Ковь фыркнула — она и не собиралась отвечать. По крайней мере, сейчас.
— Моя невеста… — замялся сэр Васкилерох, явно не ожидавший такого хамства, — Моя невеста… Она действительно может найти общий язык даже с гадюкой, что уж говорить о черни, о этой соли земли? Не может хороший владетель быть оторванным от дел своих подданных…
— Да вы разделяете идеи Дикольшеха! — всплеснула женщина руками в притворном восхищении, — Вольнодумец…
