Василий Мидянин - Московские джедаи
После некоторой Паузы, словно подтверждая его слова, кабина лифта внезапно остановилась между этажами, дернулась и замерла. Плафон под потолком мигнул и погас.
— Нас заблокировали? — встревожился Титус.
— Именно, — кивнул магистр Чоудхури. — И даже несколько позже, чем я рассчитывал. Задержи дыхание: возможно, сейчас будет пущен газ. — Он вновь активизировал световой меч, молнией прорезавший тьму, воцарившуюся было в кабине, и несколькими движениями клинка вскрыл крышу лифта. Посыпались стекло и пластик, внушительный металлический квадрат с оплавленными краями упал к его ногам. — Полезай, юный падаван, — велел мастер.
Титус подпрыгнул, ухватился за еще горячий край дыры, с удовольствием подтянулся, ощущая, как играют молодые мышцы после фехтовальной разминки, и выбрался на крышу лифта.
Шахта над его головой, освещаемая тусклыми аварийными фонарями в предохранительных проволочных подстаканниках, уходила в головокружительную бесконечность. Покачивались натянутые тросы, соединявшие кабину лифта с лебедками и иными подъемными механизмами где-то в недосягаемой вышине. В тускло поблескивавших направляющих на стене, метрах в десяти над головой джедая, замер массивный противовес, заблокированный огромным чугунным храповиком.
Пазузу шагнул в сторону, оставив четкие ребристые следы в густом слое пыли, скопившейся на крыше.
— Давайте руку, магистр Чоудхури, я помогу вам выбраться.
Однако не успел он наклониться, как под ногами у него раздался оглушительный металлический щелчок. Падаван определил взглядом источник звука и остолбенел.
— Учитель! — воскликнул он. — Они отстрелили тросы! Лифт больше ничто не удерживает!
— Ну конечно ничто! — придушенным голосом проговорил Чоудхури. — Я держу его при помощи Силы! Скорее хватайся за трос и вытаскивай меня отсюда!
Титус поспешно вцепился одной рукой в трос и сунул ладонь другой в широкую дыру с оплавленными краями.
— Держитесь, мастер!
— Если я шевельнусь, лифт рухнет! — прохрипел Джагавр. — Ну же! Ослабеваю!..
Падаван свесился и ухватил учителя за капюшон балахона. В ту же секунду лифт ринулся вниз. Чоудхури, стремительно выдернутый учеником из люка, повис, как тряпичная кукла. Долю секунды он пребывал в неподвижности, затем зашевелился. В руке его, словно звездочка электросварки, ослепительно блеснуло лезвие светового меча. Медленно погрузив меч на всю длину в двери лифтовой шахты, мастер стал деловито вырезать в них прямоугольную дыру.
Кабина, пролетев около десятка этажей, начала чиркать о бетонные стены, и вскоре ее намертво заклинило в шахте: сработала предохранительная блокировка.
— Скорее, учитель! — жалобно попросил Титус, который все это время висел на одной руке, удерживая другой рукой наставника.
Наконец отверстие было проделано, и магистр убрал лезвие светового меча.
— Учитель! — воззвал Пазузу. — Сейчас я раскачаю вас, вы сумеете уцепиться за край, а потом…
— Нет, юный падаван, — возразил мастер-джедай. — Нам необходимо выбраться из шахты двумя или тремя этажами выше.
— Зачем же вы потратили столько времени на эту дыру?! — заорал несчастный Титус Рутра.
— Это военная хитрость, — отрезал Чоудхури. — Она здорово нам поможет.
— Хорошо. — Падаван привычно проглотил ругательство, готовое сорваться с языка. — Тогда хотя бы ухватите меня за ноги, наставник.
— И не подумаю даже. — Магистр демонстративно скрестил руки на груди. — Рыцарь-джедай должен уметь шутя выходить из подобных примитивных ситуаций. Подумай, как бы эту проблему разрешил я или мастер Гаумата.
— Учитель, — взмолился Пазузу, — это ведь не тренировка, это боевая операция! Сейчас не время экзаменовать меня на выносливость!..
— Епитимья по прибытии в Орден.
— Магистр Чоудхури! — взвыл Титус. — Я уроню вас!
— Орден тебе этого не простит, — резонно заметил наставник.
— Черт!..
Примерившись, падаван собрался с силами и, изо всех сил стискивая трос ногами и судорожно перехватывая его правой рукой, крошечными шажками, словно гусеница, пыхтя от напряжения и усердия, с трудом Пополз вверх. Магистр расслабился и, приняв позу лотоса, погрузился в медитацию.
— Здесь, — простонал ученик, когда мастер оказался на уровне дверей следующего этажа. — Вскрывайте!
— Я сказал «два или три», — произнес Чоудхури, не открывая глаз. — Хочешь, чтобы я сказал «четыре»? Может быть, желаешь найти мне еще одно слово с пятью «о»?
Надрывно дыша, падаван полез еще выше, подтягивая за собой наставника.
Снизу донесся характерный треск: металлические клинья, удерживавшие кабину лифта от дальнейшего падения, выстрелили из пазов. Видимо, ситхи окончательно решили не брать джедаев живьем и дистанционно привели в действие вторую очередь системы самоуничтожения.
— Меня всегда мучил вопрос, — задумчиво промолвил магистр, приоткрыв глаза и провожая взглядом кабину, проваливающуюся с мучительным скрежетом, — почему в голливудских фильмах лифты, упав вниз, с грохотом взрываются, исторгая море огня? Ведь они просто железные коробки? Поправь меня, если я ошибаюсь. Впрочем, лифты РАО «ЕЭС» вполне соответствуют голливудским стандартам. Видишь ли, на уровне нулевого этажа во всех лифтовых шахтах этой магической башни расположены обширные резервуары с легковоспламеняющимися жидкостями. Именно на тот случай, если атакующие прорвутся в атриум и, как тридцать пять лет назад, решат воспользоваться лифтами для штурма цитадели. Эрго, фейерверк при падении этой штуки должен получиться преизрядный…
— Так что ж вы сразу-то!.. — Следующий этаж падаван форсировал за рекордное время. — Режьте! — истерически всхлипнул он, мертвой хваткой вцепившись в трос.
— Зачем же резать? — удивился Чоудхури. — Вполне достаточно применить Силу.
— Режьте, он уже внизу! — прохрипел Титус.
До них донесся глухой раскатистый удар, и снизу начало стремительно подниматься клубящееся облако раскаленных газов.
Чоудхури хладнокровно щелкнул пальцами, и двери этажа распахнулись. Протяжно застонав, падаван швырнул наставника в образовавшийся проем и рыбкой нырнул следом. Металлические двери щелкнули челюстями за его спиной, и в шахте лифта в полутора метрах от него загудел огненный смерч.
— «Удовлетворительно», юный падаван, — проговорил магистр, поднимаясь с пола и тщательно отряхивая балахон, — с минусом. Еще немного — и крайне важная миссия была бы провалена вследствие гибели исполнителей. Недопустимое легкомыслие. — Он неодобрительно покачал головой. — Впрочем, все закончилось хорошо, поэтому — «зачет». Но в другой раз постарайся не доводить ситуацию до критического предела. Всегда сохраняй хладнокровие, мой мальчик, и у тебя будет отличное пищеварение. — Чоудхури приложил ухо к дверям лифта. — Боюсь, что некоторое время эта шахта будет непригодна. Нам придется воспользоваться другой.
Падаван Титус Рутра Пазузу, который в продолжение этого монолога лежал на полу возле лифта и жадно глотал воздух, приподнялся на локте.
— Да, учитель, — прохрипел он. — Простите, учитель.
Едва он успел произнести это, как из соседней шахты тоже донеслись приглушенный грохот и рев пламени, прокатившегося по бетонному колодцу. Мгновение спустя такая же участь постигла лифтовые кабины номер три и четыре.
— Однако! — вымолвил магистр Чоудхури. — Они обрушили все имевшиеся в нашем распоряжении средства передвижения. Можно с уверенностью сказать, что некоторый элемент паники в стан врага мы уже внесли.
— Да, но как мы теперь доберемся до верхнего этажа? — осторожно поинтересовался Пазузу. Он очень боялся заработать еще одну епитимью, но вопрос, по его мнению, не терпел отлагательства. — Времени осталось не так уж много. — Он снова, в четвертый раз за последнюю минуту, бросил взгляд на свое левое запястье.
— Времени у нас более чем достаточно, юноша, — отрезал магистр. — Мы можем успеть спуститься вниз по лестнице, добраться до ВВЦ, сделать круг на гигантском колесе обозрения и вернуться сюда для беседы с Рунархом. Поступим так, или ты предпочитаешь найти мне слово, в котором есть пять букв «о»?
— Пять букв «о»! — торопливо выпалил Титус Рутра, закономерно опасаясь епитимьи.
— Епитимья по возвращении в Орден, — флегматично заметил Чоудхури. — Истинный рыцарь не должен выбирать легчайший путь к цели — это неизбежная деградация для воина. Но что ж, выбор сделан. Изволь отвечать, и пока ты не найдешь необходимое слово, мы будем стоять тут без движения.
На падавана страшно было смотреть. Его лицо перекосила ужасная гримаса. Казалось, сейчас он шагнет к учителю и совершит непоправимое — скажем, схватит его двумя пальцами за нос или сделает ему лося.
— Время идет, — подлил масла в огонь магистр.
