Андрей Белянин - Ангел быстрого реагирования
Старичок встал, отвязал цепи, отряхнулся и быстрым шагом, немного прихрамывая на левую ногу, направился к берегу. Никто его не преследовал. Когда Якуб почувствовал под ногами гравий пляжа, он облегчённо выдохнул. Зажёг на минуту фонарик и осмотрел предполагаемую рану на ноге. К своему удивлению, нога была цела, хотя и украшал её огромный синяк. Якуб, конечно, ожидал увидеть зелёную желейную гадость, но её было настолько много, что Вендеровичу стало не по себе. Он собрал немного этой слизи в баночку и омыл ногу в ближайшей луже. Дорога домой оказалась неожиданно утомительной, но наш герой справился и с этим. Оставшиеся часы той ночи Якуб спал как ребёнок.
Утром, когда сосед по комнате вышел в туалет, Якуб вынул из-под кровати баночку и, подставив под лучи солнца, с интересом присмотрелся к её содержанию. В банке была та самая зелёная слизь. Сыщик открыл крышку и понюхал улику. Слизь воняла самым обыкновенным илом, но с примесью ещё чего-то. Чего-то знакомого. Якуб хитро улыбнулся и выставил открытую банку на подоконник.
После обеда он вернулся к эксперименту. Вода выпарилась полностью. На дне банки остался только тонкий слой зелёной гадости. Якуб хорошенько обнюхал её.
— Так это же зелёная плесень! — торжественно огласил результат Якуб, после чего удалился на поиски доктора Мешкова.
Доктор сидел в своём кабинете и что-то разглядывал в микроскоп.
— Ах это вы,— обрадовался Мешков Вендеровичу.
— Ага, это я. Ну и что пан открыл на том консилиуме?
— Мы проверили эту зелёную слизь. И знаете, чем она оказалась? Самой обыкновенной зелёной плесенью, только немного размокшей. Кроме того, у меня для пана есть ещё одна хорошая новость. Только попрошу пока эту информацию не распространять.
— Как в могиле, шеф.
— Нашли того аквалангиста. - Хм?
— Ну убийцу, который плавал с аквалангом и топил детишек. Но на этот раз не повезло подонку. Не знаем как, но у него повредился кислородный шланг, и мужчина утонул сам. Сегодня утром его выловили.
— А у него случайно голова не была расколота топором?
— Нет. А почему вы об этом спросили?
— Да так, просто подумал, что ему кто-нибудь мог помочь утопиться... Неважно.
Вечерело. Якуб решил пройтись. Он неторопливо расхаживал по пристани взад-вперёд и задумчиво всматривался в залив. Лебеди с опаской шипели в адрес старика, но он даже не обращал на них внимания. Почти. Так он встретился со своим знакомым Михалом.
— Приветствую вас, пан Вендерович. Что же привело вас сюда вечером?
— И вам здравствуйте. А так, гуляю себе, пока могу.
— А слышал ли пан об извращенце, которого выловили под Сероцком?
— Слыхал уже.
— Ну слава богу, что ему ногу свело. А то я уж было начал верить, что во всей этой истории не обошлось без нечистой силы.
— Нечистой силы?
— Да. Знаете, когда я начинал свою педагогическую карьеру, ещё в военные годы, то попал в одно глухое село на Полесье. Там за несколько лет до моего визита случилась беда — страшное наводнение. Оно смыло тогда часть военных захоронений. Ну а после этого случая и начала детвора по ночам пропадать. А старики знай всё нечистую силу вспоминают: мол, это утопленники бушуют. А я как здесь увидал того мальчонку с зелёной водорослью вокруг шеи, то мне аж дурно стало. Вспомнил, что тела жертв в том селе имели точно такие же признаки. А уже потом, когда я оттуда выехал, начали ходить слухи по всему району, что местные мужики выловили из озера какую-то тварь и порубили её на части. Поговаривали, что это был утопец. Даже следствие по тому делу проводилось.
— А не знаете, когда утопился тот аквалангист?
— Должно быть, в тот самый день, когда парнишку выловили, когда мы с вами в толпе встретились. Говорят, что уже два дня в воде пролежал.
— Тогда это не убийца.
— Что пан этим хочет сказать?
— Рабинович, я могу вам доверить одну тайну?
— Конечно, как швейцарскому банку.
Якуб закатал левую штанину джинсов и снял носок. На коже синяком отпечатались следы костлявых пальцев, которые вцепились в него с силой клещей.
— О боже! Откуда это у пана?
— Этой ночью я был здесь. Опустил ногу в воду, и ОНО меня схватило.
— Пан не шутит?
— Не-а. В виде доказательства я держу в банке немного того зелёного вещества, что снял с собственной ноги.
— И что же это, позвольте спросить?
— Размокшая зелёная плесень.
Пенсионер-учитель глубоко задумался и с нескрываемым волнением спросил:
— Вы уверены, что это был не аквалангист?
— Я ударил того сукина сына топором со всей силы. Если это был человек, то у него должна была остаться огромная дыра в черепе. Да и чтобы тянуть меня с такой силой, человек должен быть сам крепко привязан ко дну.
— Напоминаю, что мы живём в двадцатом веке.
Якуб припомнил, как он снимал порчу ведьмы, как боролся в тёмных, мрачных лесах со жрецами Световида, как в подземельях Мавзолея вбивал осиновый кол в сердце Ленина, причём дважды. Да, жизнь в двадцатом веке была роскошью, которую не каждый мог себе позволить. Роскоши в жизни Якуба не было, но он жил полноценной жизнью, жил, а не существовал.
— Вы мне не верите?
— Не обижайтесь, но, честно говоря, не очень.
— Что ж. У меня нет возможности предоставить сейчас пану больше доказательств, подтверждающих мою правоту. Хотя... Может, встретимся сегодняшней ночью?
— Хм... Я согласен. Где и когда?
— Возле кафетерия. Ровно в одиннадцать.
— В двадцать три ноль-ноль? Хорошо. И что же мы будем делать?
— А мы пойдём к тому самому месту и опять попробуем окунуть ножки.
— А позвольте вас спросить, кто из нас будет рисковать жизнью?
— Я. Или вы. Может пан принести с собой багор?
— Ну я вообще-то не вожу с собой на курорты багор, да и дома не держу ничего подобного, кроме огнетушителя.
— Эх, интеллигенция... Знаете, Рабинович, вам невероятно повезло! Один такой багор как раз висит на противопожарном стенде при главном учительском корпусе в самом центре санатория.
— Но ведь, позвольте заметить, это же... это же будет самая настоящая кража.
— Спокойно! Перед рассветом вернёте, если всё будет хорошо.
— А если будет не хорошо?
— Тогда этот багор и операция по его возвращению станут головной болью наших наследников. Вы, надеюсь, уже написали завещание?
Бывший учитель насмешливо улыбнулся, но кивнул в знак согласия.
* * *
Рабинович немного опоздал. Что ж, кража пожарного багра, если у тебя нет соответствующей практики, дело непростое.
— Ну а я уже начал было сомневаться, что пан придёт,— сказал Якуб.— Но я действительно рад, что вы сейчас рядом со мной. Чувствую себя, как во времена партизанки.
— А почему это я должен был не прийти?
— Ну мало ли как бывает. Страх мог бы вас парализовать. Ну ладно. Пойдём, я всё уже приготовил.
Вендерович с рюкзаком и Рабинович с багром, как неустрашимые сыщики Шерлок Холмс и доктор Ватсон, вышли на причал. На самом краю причала стоял раскуроченный сигнальный фонарь. Из него торчали, вывалившись, словно кишки, провода и кабели.
— Якуб, ты только посмотри на это! И какие вандалы... — не успел договорить Михал.
— Да... вандалы. Вы, Михал, надевайте калоши.
— А нельзя ли мне мочить ноги без калош? Как-то неэстетично получается.
— Можно, но не сегодня. Якуб вынул из рюкзака цепь.
— Осмелюсь спросить,— Рабинович немного побледнел,— пан случайно не собирается меня топить?
— Ну как вы могли такое подумать! Я соратников не топлю и в обиду не даю. Вы всего лишь послужите приманкой.
Опытный браконьер обвязал товарища вокруг пояса цепью и усадил его на краю причала.
— И что, теперь надо только сидеть и ждать? — спросил Рабинович.— А откуда такая уверенность, что ОНО приплывёт?
— Это просто. Утопец, он же как зомби. У него вместо мозгов — вода. Он всегда атакует, как только почует жертву.
— Понятно. Ещё один маленький вопрос. Откуда может взяться здесь утопец, если это водохранилище построили коммунисты?
— А вы разве не знали, что все коммунисты после смерти превращаются в зомби? А если серьёзно, то они, к сожалению, как всегда, построили что-то на святом месте. Затопили долину, где, по-видимому, было кладбище. Многого не надо. Достаточно того, что вода с грязью смоет освящённую при погребении святой водой и знаком креста печать с гробов. Десакрализация это называется. Вот они и восстали из могил...
— Якуб...
— Ну чего ещё?
— ОНО схватило меня...
Действительно, в воде мелькнула бледная тень, и поверхность озера вокруг пошла пузырями. Что-то сильно дернуло за ногу бывшего учителя. Цепь натянулась и впилась ему в живот. Якуб злорадно улыбнулся и столкнул в воду своим резиновым сапогом оголённый провод. Затрещало, по воде пробежали молнии, и искры фейерверком осветили ночное небо. Существо затрепетало в агонии.
