Терри Пратчетт - Делай Деньги
Тут Мойст осознал, что слышит едва различимый шум. Он исходил сверху, и звучал как воздух, булькающий в жидкости, или как вода, выливающаяся из бутылки с характерным бломп-бломпаньем.
— Вы слышите? — спросил он.
— Да.
— Не знаете, что это?
— Будущее экономического планирования, как я понимаю. — Лорд Ветинари выглядел если не обеспокоенным, то уж по крайней мере необычно озадаченным.
— Должно быть, что-то случилось, — сказал он. — Обычно у мистера Бента заведено оказываться на этаже через пару секунд после моего прибытия. Надеюсь, с ним не случилось ничего неприятного.
Большие двери лифта распахнулись в дальнем конце холла, и из него вышел человек. Какое-то мгновение, незаметное тому, кто в свое время не зарабатывал на жизнь чтением лиц, человек выглядел встревоженным и озабоченным. Но это выражение бесследно исчезло, как только он поправил манжеты и заулыбался теплой, благожелательной улыбкой того, кто собирается вытянуть из вас немного денег.
Мистер Бент во всех отношениях казался уравновешенным и несгибаемым. Мойст ожидал увидеть традиционный банкирский сюртук, но вместо этого человек оказался одет в черный пиджак отличного покроя и полосатые брюки.
Еще мистер Бент был тихим. Он шагал бесшумно даже по мрамору, и у него были неожиданно большие ступни для столь щегольски одетого человека. Но его черные, начищенные до зеркального блеска туфли были очень выского качества. Может, он хотел ими похвастаться, потому что шел как лошадь на выводке, очень медленно поднимая каждую ногу с пола, прежде чем опять опустить ее. Кроме этой неуместной детали, мистер Бент создавал впечатление чего-то, что тихо хранится в футляре, пока не понадобится.
— Лорд Ветинари, я прошу прощения! — начал он. — Боюсь, было одно незавершенное дело…
Лорд Ветинари поднялся на ноги.
— Мистер Маволио Бент, позвольте представить вам мистера Мойста фон Липовига, — сказал он. — Мистер Бент здесь — главный кассир.
— А, изобретатель революционно ненадежной однопенсовой банкноты? — произнес Бент, протягивая худую руку. — Какая смелость! Очень рад познакомиться с вами, мистер Липовиг.
— Однопенсовой банкноты? — озадаченно спросил Мойст. Мистер Бент, несмотря на свои заверения, совсем не выглядел обрадованным.
— Вы вообще слушали, что я говорил? — поинтересовался Ветинари. — Ваши марки, мистер Липовиг.
— Фактическая валюта, — добавил Бент, и Мойста озарило. Ну, это было так, он знал это. Он подразумевал, что марки надо приклеивать к конвертам, но люди простодушно решили, что марка за пенни — это не что иное, как легкий, заверенный правительством пенни и, кроме того, его можно приклеить к конверту. Рекламные страницы пестрели предложениями, связанными с почтовыми марками: «Узнай Сокровенные Тайны Вселенной! Пришли восемь марок за буклет!». Многие марки использовались в качестве денег и вообще ни разу не бывали в почтовых ящиках.
Что-то в улыбке мистера Бента раздражало Мойста. При близком рассмотрении она была не столь доброй.
— Что вы имеете в виду под «ненадежными»? — спросил он.
— Как вы утверждаете ее претензию стоимости в один пенни?
— Э, если приклеить ее к письму, то получите путь ценой в пенни? — предположил Мойст. — Я не понимаю, что вы…
— Мистер Бент из тех, кто верит в исконную ценность золота, мистер Липовиг, — сказал Ветинари. — Я уверен, что вы поладите быстро, как масло с огнем. Я покину вас и буду ожидать вашего решения со, эм, капитальным интересом. Пойдемте, Стукпостук. Может, заскочите завтра повидаться со мной, мистер Липовиг?
Его собеседники проводили его взглядом. Потом Бент уставился на Мойста.
— Полагаю, я должен все здесь вам показать… сэр, — произнес он.
— У меня такое чувство, что я вам не очень уж приглянулся, мистер Бент? — сказал Мойст. Бент пожал плечами, что было впечатляющим движением с его исхудалой фигурой.
Все равно что наблюдать, как гладильная доска грозит сложиться.
— Я не знаю ничего, что могло бы дискредитировать вас, мистер Липовиг. Но я верю, что у Ветинари и председателя на уме опасные махинации, и вы — их орудие, мистер Липовиг, их инструмент.
— Вы имеете в виду нового председателя?
— Именно так.
— Лично у меня нет намерения и желания быть инструментом, — заявил Мойст.
— Рад за вас, сэр. Но происшествия происходят…
Снизу раздался звон стекла и слабый приглушенный крик:
— Черт! Это ведь был платежный баланс!
— Может, пройдемся и осмотрим все? — весело предложил Мойст. — Начиная с того, откуда донесся этот крик?
— Эта мерзость? — Бент слегка содрогнулся. — Думаю, стоит подождать, пока Хьюберт там не приберет. О, полюбуйтесь только! Это же ужасно…
Мистер Бент двинулся через комнату к большим, внушительного вида часам. Он посмотрел на них так, будто бы они нанесли ему смертельное оскорбление, и щелкнул пальцами, но к нему уже спешил один из младших служащих с небольшой стремянкой. Мистер Бент поднялся по ступенькам, открыл часы и подвел секундную стрелку вперед на две секунды. После чего дверца часов была захлопнута, лесенка убрана, а бухгалтер, поправляя манжеты, вернулся к Мойсту.
Он смерил Мойста взглядом с головы до ног.
— Они теряют почти минуту в неделю. Я что, единственный, кому это кажется оскорбительным? Увы, похоже на то. Приступим к золоту, пожалуй?
— О-о-о, да, — ответил Мойст. — Приступим!
Глава 2
Золотое обещание — Люди отделов — Цена пенни и полезность окон — Расходы от доходов — Охрана и ее необходимость — Очарование сделками — Сын многих отцов — Утверждаемая ненадежность в случае пламенеющего нижнего белья — Паноптикум Мира и слепота мистера Бента — Сводный комментарий
— Я как-то ожидал чего-то… большего, — признался Мойст, глядя сквозь железные прутья на маленькую комнату, содержащую золото. Металл в открытых мешках и коробках тускло поблескивал в свете факелов.
— Это почти десять тонн золота, — укоризненно ответил Бент. — Они не должны выглядеть большими.
— Но все слитки и мешки вместе не намного больше конторок снаружи!
— Они очень тяжелые, мистер Липовиг. Это сплошной истинный металл, чистый и незапятнанный, — сказал Бент. Его левый глаз слегка подергивался. — Это металл, никогда не бывший в немилости.
— Правда? — спросил Мойст, проверяя, открыта ли все еще дверь отсюда.
— И также это единственная база надежной финансовой системы, — продолжал мистер Бент, свет отражался от слитков и золотил его лицо. — Это Цена! Это Стоимость! Без золотого якоря все обратилось бы в хаос.
— Почему?
— А кто бы установил ценность доллара?
— Но наши доллары ведь не из чистого золота, так?
— А-ха, да, — ответил Бент. — Золотого цвета, мистер Липовиг. Меньше золота, чем в морской воде, они только золотистые. Мы обесценили собственную валюту! Позор! Не может быть худшего преступления!
Его глаз снова задергался.
— Э-э… убийство? — предложил Мойст. Да, дверь все еще была открыта.
Мистер Бент махнул рукой:
— Убийство однажды случается и все. Но когда рушится доверие к золоту, воцаряется хаос. Однако так пришлось сделать. Гадкие монеты, следует признать, только золотистые, но они хотя бы намекают на настоящее золото в запасах. В своей жалкости они, тем не менее, утверждают первенство золота и нашу независимость от махинаций правительства! У нас больше золота, чем в других банках города, и только у меня есть ключ от той двери! И у председателя, конечно, — добавил он так, как будто это была неприятная и непрошенная задняя мысль.
— Я где-то читал, что монета представляет собой обещание передать золото стоимостью в доллар, — пришел на помощь Мойст.
Мистер Бент сцепил руки перед лицом и возвел глаза кверху, как будто в молитве.
— В теории, да — сказал он через пару мгновений. — Я бы предпочел сказать, что это негласное понимание, что мы выполним наше обещание обменять ее на золото стоимостью в доллар при условии, что фактически нас не будут об этом просить.
— Так… Это не настоящее обещание?
— Определенно оно и есть, сэр, в финансовых кругах. Дело, понимаете ли, в доверии.
— Вы имеете в виду, доверьтесь нам, у нас здоровое дорогое здание?
— Острите, мистер Липовиг, но зерно истины в этом может быть. — Бент вздохнул. — Я вижу, вам многому придется научиться. По крайней мере, придется позволить мне научить вас. А теперь, полагаю, вам бы хотелось посмотреть на Монетный Двор. Людям всегда нравится смотреть на Монетный Двор. Сейчас двадцать семь минут тридцать шесть секунд второго, так что обед у них должен был уже закончиться.
Это было похоже на пещеру. Хотя бы это оправдало ожидания Мойста. Монетный двор должен быть освещен ярким живым пламенем.
