Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага
– Вот! – как-то особо громко в наступившей тишине выдохнул Тулин.– Это и есть мое решение проблемы «шара огня»! В данном случае пострадал лишь манекен, но если в расчетах поменять некоторые данные, то «шар» будет направлен в того, кто его запустил.
– Впечатляет! – задумчиво проговорил тан Тюрон.– Вы не откажетесь предоставить мне ваши выкладки с расчетами?
– О! Конечно, конечно! – заверил Тулин.
А Аранта подлетела ко мне и, заботливо ощупывая, выпытывала:
– Колин, ну, Колин же! Он тебе ничего не повредил? Все в порядке?
– Да все в порядке,– бормотал я, пытаясь увернуться от ее заботливых рук.– Ты же видишь, что я не пострадал.
Все мы были в неважном настроении. Состоялась-таки обещанная таном Тюроном беседа с нами. Он метал громы и молнии. Он раскритиковал каждый наш шаг в Нарадуне. Для любого из нас у него нашлась пара ласковых слов, и он не замедлил выплеснуть их на наши головы. Робкие попытки объяснить поступки обстоятельствами были отметены решительно и бесповоротно. Даже правильные действия были признаны неправильными из-за того, что вызваны нашим же непродуманным поведением. Под конец речи тана Тюрона мы сидели с покрасневшими ушами (я – так уж точно) и избегали смотреть друг другу в глаза. Даже Тартак повесил свою буйную головушку. Ребята, прибывшие с наставником, сочувственно сопели, но выступать в нашу защиту не решались. Особенно тан Тюрон возмущался тем, что мы не проявляем должного уважения к старшим по возрасту. Попытка тролля сказать, что людей, достойных его уважения, он может пересчитать по пальцам одной руки, вызвала поток гневных фраз, который чуть было не смыл Тартака с подушек. Тролль только возмущенно сопел, но более возражать не решился. Аранта осталась при своем мнении. После состоявшегося разговора она еще долго ворчала, и все ее ворчание пришлось выслушивать мне.
Теперь вы понимаете, с каким настроением мы собирались в дорогу?
Малур стоял перед нами и, время от времени сверяясь с «ма-аленьким» свиточком метра этак на полтора, докладывал о проделанной работе:
– Три бочки маринованных раштуров, пять лотков хлебцев, четыре плетенки шашкаратов...
Я тихо косел, слушая этот длинный перечень запасов, необходимых, по мнению Малура, нам в дорогу. А вот Тартак внимательно вслушивался и одобрительно кивал головой с каждым новым наименованием.
– Все это, конечно, хорошо! – прихлопнул ладонью по столу тан Тюрон.– А как продвигаются дела с кораблем?
– Будет! – торопливо просматривая свой списочек, заверил Малур.– Через три дня в порт Сартута заходит каботажный глоппер «Звезда Нарадуна». Вот его мы и используем для вашей экспедиции. Придется, конечно, отменить коммерческий рейс, но повеление Пресветлого Хевлата превыше всего.
– Одного не пойму. Почему ты это докладываешь нам, а не Владыке? – прищурившись, спросил Тимон.
– У Владыки сегодня плохое настроение,– печально поделился новостью Малур.– Начни я ему докладывать, боюсь, что продолжение уже слушал бы его палач.
– Да...– протянул Фулос.– Ваш Владыка крут.
И Харос покивал, соглашаясь с ним.
– Так что если вы завтра отправитесь с караваном в Сартут, то дня через три как раз будете на месте.
– Ну мы – это ясно,– кивнул тан Тюрон.– А ты?
Малур явственно дернулся:
– Я уж тут как-нибудь...
– Что так? – улыбнулся наш наставник.– Поближе к Владыке?
– Ага! – добавил Жерест.– И к его трудолюбивому палачу.
– У меня морская болезнь,– пожаловался Малур.
– Да мы же не требуем, чтобы ты плыл с нами! – возмутился Тимон.
– Нет, вы не поняли,– покачал головой Малур,– она у меня от поездки на шаршурах начинается.
Шаршур – это местный вид транспорта. Вот как у нас верблюды, так тут шаршуры. Только у них питание не в горбах, а в боках. Этакие широкие диваны на четырех столбообразных лапах. Правда, они этими лапами перебирают очень бодренько.
– Не боись, Малур! – Тартак подбадривающе улыбнулся.– У нас лекарство от морской болезни есть. Один прием – и о ней совершенно забываешь.
Тролль многообещающе пошевелил своей палицей.
– Ну да,– буркнул я,– и обо всем остальном тоже. Нечем вспоминать становится.
– Вот! – кивнул на меня Тартак.– Народ знает.
Малур кисло улыбнулся:
– Я все понимаю, но действительно побаиваюсь ехать. Говорят, что на караванных путях нынче неспокойно.
– Малур! – Я даже удивился.– Ты же с нами ехать будешь. Если те, кто там неспокоен, наедут на нас, то потом на этой самой караванной трассе будет очень спокойно. Я бы даже сказал – абсолютно спокойно!
Малур покивал:
– В том-то и дело, что там не магические нападения, а самые что ни на есть физические. И солдат туда уже посылали. А толку – никакого! Они, когда видят, что караван сопровождают воины, не нападают.
Наконец караван готов к выходу из Радуна. Диспозиция такова: впереди братцы, этаких два бедных бедуинчика. Их сарохи топорщатся от рукоятей мечей. Явственно позвякивают кольчуги. Дальше выстроилась длинная вереница шаршуров, добрая половина которых тащит наши припасы. Тут нет ничего особенного, кроме запахов, свойственных хорошим дасторам.
Дасторы – это местные рестораны. Они отличаются от обычных тем, что в них принимают пищу по строгому ритуалу. Впрочем, тролль этих ритуалов так и не усвоил. И ничего! Лопает всю эту байду за милую душу.
Собственно, сам Тартак находится сразу за грузовыми шаршурами. Это грандиозное зрелище.
Когда шло обсуждение способа передвижения, наш тролль вдруг сообразил, что если он ничего не предпримет, то ему придется преодолевать расстояние от Радуна до Сартута на своих двоих. Тартак категорически не хотел этого делать под палящим солнцем. Что, собственно, им и было высказано во всеуслышание. Малур пообещал решить возникшую проблему. И вот Тартак, наверное, впервые будет не идти, а ехать. И передвигаться ему предстоит на двух шаршурах, скрепленных между собой широким и крепким помостом.
Вот на этом самом помосте и устроился Тартак. Он возвышается над караваном белоснежной башней. Чтобы не дать солнцу шанс, Тартак натянул на голову капюшон сароха. И только покрасневший от загара внушительный нос торчит из-под капюшона, алчно принюхиваясь к запахам, доносящимся от передних шаршуров. А шаршуры – ничего, ни гу-гу! Стоят, будто так и надо. Тупые скотины, но невероятно сильные и выносливые. Палица Тартака на своем законном месте, то есть на плече.
– Тартак! Убери палицу с плеча! Ты нас демаскируешь,– скомандовал тан Тюрон.
Тар что-то пробурчал, но палицу с плеча убрал.
Дальше следуют две прекрасные сарумэ с пажом. Сарумэ – это Гариэль и Морита, а паж, как легко догадаться, Аранта. Вообще-то на эту роль претендовали еще и Тимон с Жерестом. Ну с Тимоном все ясно. Влюблен в Гариэль по самые уши. А вот зачем это надо Жересту? Впрочем, это неважно! Аранта ласково улыбнулась, и желающие сразу отсеялись. Паж... тьфу ты! Аранта захватила с собой все свои смертоносные штучки. Сейчас она сидит за спиной Гариэль и нервно косится на собравшуюся толпу: как бы чего не вышло! Ари сейчас не в духе.
Группу магической поддержки, замаскированную под караванщика и его помощников, представляем мы – тан Тюрон, Тимон, Жерест и я. Ну и еще небольшой отряд охранников. Небольшой, потому что он должен не отпугивать грабителей, а как бы даже наоборот – притягивать.
Заскрипели, открываясь, тяжеленные ворота. Фулос залихватски свистнул и ткнул своего шаршура жезлом погонщика. Тот постоял немного с философским видом, после чего... чихнул.
– Счас спою,– угрожающе пробасил со своего помоста Тартак.
Это подействовало! Шаршуры двинулись вперед.
Песок, песок и еще раз песок. Глазу не за что зацепиться. Вот не люблю экстремальные природные условия! В пустыне – жара и песчаные дюны, в тундре – холод и снеговые дюны. Правда, вдали прямо по курсу видны горы. Но они какие-то призрачные и очень уж далекие. Не верится, что там мы будем через два дня. Солнце печет немилосердно. Сарохи не справляются с его жаром. Мне даже жаль стражников, которые понуро бредут по сторонам каравана. Через два дня мы подойдем к горам. Там, по словам Малура, которого Владыка отослал-таки с нами, нам предстоит пройти по ущелью, разрезающему горы, и выйти к океану. Но это кажется таким же далеким и невероятным, как мираж: видишь, но не веришь.
Караван неспешно движется. Настоящий караванщик, не тан Тюрон, а местный абориген, имени которого мы так и не удосужились узнать, устало и привычно смотрит вперед. Вроде все как обычно в этой караванной жизни.
Я создал прохладный ветерок, и он мягко обвевает мое распаренное лицо.
– Колин, как ты это делаешь? – Тан Тюрон повернулся ко мне, с интересом рассматривая мой трепещущий в потоке прохладного воздуха капюшон.
– Это заклинание эксклюзивное,– охотно ответил я,– только для таких мест.
– А ну, дай характеристики,– живо заинтересовался преподаватель.– Вспомни, как учил тан Хараг.
